Юрий Брайдер - Особый отдел и тринадцатый опыт

— Подождите! — Саблин встрепенулся, словно петух, догадавшийся вдруг, что его ждёт не кормушка, а хозяйский топор. — Я никуда не собираюсь ехать. В чём дело?

— Это вы раньше не собирались, — вкрадчивым тоном произнёс Цимбаларь. — А сейчас ваши планы неожиданно изменились и чудесным образом совпали с нашими. Поэтому садитесь в машину и не вздумайте артачиться. Поверьте, это в ваших же интересах.

Саблин, сослепу не разобравшись, с кем имеет дело (его очки торчали из верхнего кармана сорочки), попытался что-то возразить и даже упёрся руками в грудь Цимбаларя, но уже в следующее мгновение оказался на заднем сиденье «девятки», причём на дальнем от дверки месте.

— Поведёшь ты. — Цимбаларь перебросил ключи Людочке. — А я проведу с товарищем учёным небольшую политбеседу.

Правила игры требовали, чтобы жертве похищения завязали глаза, и Цимбаларь не стал нарушать эту добрую традицию, за неимением ничего лучшего воспользовавшись галстуком самого Саблина.

Этот приём был хорош ещё и в психологическом плане — человек, утративший такой важнейший источник информации, как зрение, заодно теряет и присутствие духа. Недаром говорят: без языка калека, а без глаз мертвец.

— Вам не причинят никакого вреда, — втолковывал Цимбаларь похолодевшему от страха Саблину. — Вы будете обеспечены полноценным питанием и комфортабельными бытовыми условиями. По прибытии к месту назначения вы сможете связаться по телефону с родными и близкими. Более того, ваши услуги будут щедро оплачены… Взамен от вас потребуется лишь одно: научные знания. Ну и некоторая, скажем так, склонность к интерпретации не совсем ясных текстов.

— Как это понимать? — Несмотря на пережитый стресс, Саблин всё же оставался прирождённым естествоиспытателем.

— В рукописных текстах, которые вам скоро будут предоставлены, не хватает ряда фрагментов, вполне возможно, весьма важных. Надеемся, что вы сможете как-то восстановить или хотя бы домыслить их.

— Ничего не понимаю… Эти бумаги побывали в огне?

— Хуже! Дабы между нами не осталось никаких недомолвок, буду предельно откровенен. В течение некоторого времени эти важнейшие научные документы использовались в туалете вместо подтирки.

— Какое варварство! — вырвалось у Саблина.

— Увы, таковы традиции нашего великого народа. Говорят, что матросы, штурмовавшие Зимний, подтирались парчой и батистом, тем самым как бы выражая свой социальный протест.

— Это клевета! — патетически воскликнул Саблин, но, вспомнив о своём нынешнем положении, сразу умолк.

— Вас, безусловно, интересуют политические взгляды, которых мы придерживаемся, — продолжал Цимбаларь. — Но как раз сейчас это решающего значения не имеет. В опасности, скажем прямо, находится весь Петербург. Это связано с серией взрывов, недавно прогремевших в городе и его окрестностях. Вам предоставляется реальная возможность положить конец этим злодеяниям и тем самым спасти немало человеческих жизней.

— Но зачем надо было действовать подобными методами? — Саблин начал понемногу успокаиваться. — Ведь мы могли договориться как-то иначе.

— В том-то и беда, что договариваться у нас просто нет времени. Очередной взрыв должен произойти послезавтра. И на сей раз не где-нибудь в Пушкине или под Литейным мостом, а в историческом центре города. Можете представить, какими последствиями это грозит.

Они вернулись в пустую квартиру, что уже само по себе было дурным знаком. ФСБ до сих пор относилась к числу немногих официальных заведений, куда войти было гораздо проще, чем потом выйти обратно.

В дальней комнате, где все шторы на окнах были задёрнуты, с глаз Саблина сняли повязку. Первым делом он пожелал сделать несколько телефонных звонков — сначала коллегам в институт, чтобы не беспокоились, а потом домой жене, чтобы не ждала к ужину.

Затем Саблин без промедления приступил к изучению шестопаловских записок, уже разложенных Людочкой на столе.

— Почерк какой-то знакомый, — констатировал он. — А вот состояние документов действительно оставляет желать лучшего… Ну что же, начнём, с вашего позволения!

— Уж сделайте такое одолжение. — Цимбаларь церемонно раскланялся.

— Как я понимаю, рассчитывать на уединение мне не приходится?

— Сейчас это невозможно, — извиняющимся тоном произнёс Цимбаларь. — Мы с напарницей будем поочерёдно находиться в этой комнате. И нам так спокойнее, и вам веселее.

— А если я попрошу, чтобы ваша напарница задержалась здесь как можно дольше? — поинтересовался Саблин, не чуждый чувства прекрасного.

— Это будет зависеть исключительно от неё.

— Я согласна, — заявила Людочка.

— Но учтите, я буду за стенкой. — В голосе Цимбаларя прозвучала скрытая угроза.

Саблин работал без перерыва пять часов кряду, испросив для себя только бутылку минералки, пару бутербродов и хороший калькулятор, на роль которого сгодился ноутбук. По ходу дела он не отвлекался на посторонние разговоры и не засматривался на Людочкины ножки, являя из себя типичного учёного-фанатика, ставящего научный поиск превыше всего.

Уже под вечер, когда Цимбаларь стал проявлять явные признаки тревоги (от Кондакова и Вани по-прежнему не было никаких известий), он заявил, что готов дать предварительное заключение.

— Так быстро? — Цимбаларь, полагавший, что научная экспертиза может затянуться на сутки, а то и больше, ушам своим не поверил. — Спешка в таком деле, сами понимаете, недопустима.

— Тема для меня, в общем-то, знакомая, — объяснил Саблин. — Я сам когда-то защищал диссертацию о распределении энергетических потенциалов в матричных точках искривлённого пространства-времени.

— Тогда прошу. Записывать что-нибудь будем?

— Думаю, обойдемся и так. — Саблин встал и откашлялся.

— Да вы сидите, сидите, — забеспокоилась Людочка.

— Мне, знаете ли, удобнее стоя… Привык в аудитории. Я ведь ещё и преподаю… Не вдаваясь в узкоспециальные проблемы, могу сказать, что представленная на мой суд работа вызывает восхищение своей внутренней логикой и безупречно исполненным математическим анализом. Простите, что я употребляю здесь термин скорее педагогический, чем научный…

— Всё нормально, мы один хрен ничего не понимаем, — сказал Цимбаларь.

— Даже в столь усечённом виде она могла бы стать заметным явлением в соответствующей области квантовой механики, — продолжал Саблин. — Речь здесь действительно идёт о методах предотвращения взрывов, имеющих весьма сложную природу и сформировавшихся за пределами нашего привычного четырёхмерного пространства… К сожалению, неизвестного автора интересовали главным образом теоретические аспекты проблемы, хотя смысл его идеи в общем-то ясен: следует изменить электромагнитные параметры атмосферы таким образом, чтобы энергия взрывов равномерно распределялась в каком-то большом объёме, а не концентрировалась в одной точке… Как я понял, речь идёт о создании мощного лазерного комплекса, прикрывающего электромагнитным зонтиком строго определённые объекты.