Иар Эльтеррус - Мы – верим! Переход

Осознав это, Азакия испытал чувство, которого не испытывал никогда в жизни – глухой гнев. Несправедливо! Несправедливо, что они погибли! Почему это произошло, Святой Благословенный?! В чем перед Тобой провинились эти молодые ребята, стремившиеся сделать мир чуть лучше, чуть добрее?! Неужели Тебе угодны фанатики? Или Отец Зла слишком силен? Азакия не знал, он просто плакал.

Святой Благословенный никогда не ответит, почему мир таков, внезапно осознал священник. Не дано человеку этого знать. Но что делать Азакии? Впервые после встречи с Тали он засомневался. В душе поселился холод, но одновременно и решимость.

Священник вынул из зажимов в стене неповрежденный плазмер, набил подсумок запасными батареями, нашел большую флягу с водой и несколько гранат. Затем отошел к корме, откинул зажимы и пинком вышиб аварийный люк. Выбравшись наружу, Азакия огляделся вокруг, но ничего, кроме бесконечных песчаных барханов, не увидел. Тогда он зло сплюнул и двинулся, куда глаза глядят. Человек, ни разу в жизни не причинивший вреда другому, шел убивать, и надеялся, что прежде, чем убьют его самого, он сумеет отплатить за товарищей, забрав с собой на тот свет как можно больше фанатиков.

Порыв сухого ветра швырнул в лицо горсть песка, и Азакия со стоном остановился, чтобы протереть глаза. Сил не осталось вовсе, но все равно нужно было идти. Он тяжело ступил вперед и двинулся дальше, с трудом переставляя ноги.

Сколько прошло времени, Азакия не знал, он просто плелся по раскаленному песку, то и дело падая и обжигая ладони. Однако упрямо вставал и продолжал идти. Что было вокруг, священник не видел, разве что изредка слышал над головой клекот пустынных стервятников, дожидающихся добычи. Им владела одна мысль – хоть до кого-то из фанатиков добраться, ухватить за горло и давить, пока из него не выйдет жизнь. Вот только ноги уже не хотели двигаться, и Азакия почти топтался на месте, сам не замечая того.

После очередного падения Азакия встать уже не смог. В вырвавшемся из его горла хрипе мало кто смог бы опознать сардонический смех, но это был именно он. Песок жег его тело через полевую форму. Однако вскоре в глазах священника слегка прояснилось, и до него дошло, что солнце вскоре сядет. Может, ночью станет хоть немного легче? Впрочем, Азакия иллюзий не питал и четко понимал, что жить ему осталось недолго, ночь там или не ночь. В пустыне в одиночку не выживают.

В этот момент и случилось то, что стало для Азакии новым рождением. Небо вдруг стало бездонным, из его глубины выплыло и приблизилось одухотворенное женское лицо, в глазах которого светились любовь и понимание. С немым изумлением Азакия узнал это лицо. Тали! Посланница Святого Благословенного! Что это?! Чудо?! Но ведь так не бывает!

– Я рада, что ты помнишь меня, – улыбнулась Тали. – Не скорби по своим друзьям, их души здесь, со мной.

Азакия обмер. Святой Благословенный не забыл о нем! И посланница Его не забыла! Губы сами собой растянулись в радостной улыбке. Он мгновенно забыл обо всех своих сомнениях.

– Не надо убивать, – мягко попросила Тали. – Ты не воин, ты – священник. Твое дело учить любви, а не жестокости.

– Я понял, – прошептал Азакия. – Прости меня, Святая…

– За что?

– За сомнения…

– Если бы ты не сомневался, ты был бы не человеком, а неразумным животным, – из глаз Тали смотрело понимание. – Тебе еще многое предстоит пройти. Я верю в тебя.

– Но как я выберусь отсюда? – с надеждой выдохнул священник.

– Помощь придет. Верь, и она придет.

Посланница Святого Благословенного ненадолго замолчала, снова улыбнулась и произнесла:

– Благославляю тебя на трудный путь.

– Я пройду его! – с восторгом выдохнул Азакия.

Светящееся лицо Тали растворилось в красках заката.

Лежащий на песке человек радостно смеялся, его душу переполнял неземной свет. Он теперь знал, к чему стремиться, куда идти. И он во что бы то ни стало дойдет!

Медленно темнело, на небе появлялись звезды, а Азакия все продолжал лежать на спине с широкой улыбкой на губах. Плазмер он отшвырнул в сторону, словно что-то нечистое, не собираясь больше никогда в жизни прикасаться к оружию.

Однако когда на пустыню опустилась ночь, до Азакии дошло, что на орбите происходит нечто необычное. Слишком много огоньков перемещалось по небосводу в разные стороны, да и лиловые вспышки мезонных взрывов ясно говорили о том, что наверху идет бой. Но кто и с кем сражается? Царь приказал высадить резервные полки, но транспорты перехватили рейдеры фанатиков? Нет, вон тот, например, корабль слишком крупный, у фанатиков таких просто нет.

Наверное, Азакия еще долго размышлял, если бы не произошло неожиданное. Неизвестно откуда взявшиеся люди подхватили его под мышки и вздернули на ноги. Священник растерянно захлопал глазами, когда его потянули к вертящейся в воздухе черной воронке. Это еще что такое?! В глазах мелькнуло, и он оказался в довольно большом помещении, в котором без труда можно было опознать рубку боевого корабля. Азакию посадили в кресло. Двое десантников в незнакомых доспехах положили ему тяжелые руки на плечи, не давая встать.

– Господин адмирал! Пленный доставлен! – доложил один из них на языке, в котором священник с удивлением узнал кэ-эльхе. Этот язык он самостоятельно изучил еще в школе.

– Так, и кто это у нас здесь? – подошел к Азакии высокий человек в бело-черном мундире с серебряным шитьем.

– Дайте воды… – с трудом прохрипел священник на кэ-эльхе.

– Напоите его, – бросил адмирал кому-то через плечо.

Почти сразу после этого откуда-то появился молодой человек с большим стаканом в руках, и протянул его Азакии. Тот ухватился за стакан, как утопающий за соломинку, и жадно выхлебал воду.

– Еще! – выдохнул он.

Священнику подали еще воды, которую он с наслаждением выпил, а затем, окончательно придя в себя, обвел рубку растерянным взглядом и поинтересовался:

– Кто вы? Откуда вы здесь взялись?

– Четвертый атакующий флот Кэ-Эль-Энах, – лаконично проинформировал его адмирал. – Прибыли по просьбе царя Пермегии I для помощи в обуздании фанатиков.

– Слава Тебе, Святой Благословенный! – Азакия расплылся в широкой улыьбке. Кэ-эль-энахцы скептически покосились на него. – Спасибо вам, господин адмирал, за то, что спасли меня!

– Хотелось бы выяснить, кого именно мы спасли, – хмыкнул тот.

– Я полковой священник восемнадцатого полка Нового Синклита, Азакия Керг, – четко доложил инрагец. – Выжил при падении десантной капсулы.

На лицах офицеров княжества появились удивление и недоверие. Они не считали возможным выжить в такой ситуации.

– Он говорит правду, – сказал стоящий слева от адмирала высокий мужчина с черными волосами. – Я считал память.