Владислав Выставной - Кремль 2222. Запад

— Да я едва от смерти спасся, — усмехнулся Книжник. — Дайте хотя бы в себя прийти — и я снова начну чтить устав и все такое… Вы лучше посмотрите, какую информацию я принес! Хотели узнать, где весты закаляли клинки? Пожалуйста — Зигфрид все указал на карте, как и договаривались!

— Твоими записями занимаются специалисты, — не слушая его, сказал опричник. — Там разберутся, что правда, а что подлог. Если хочешь знать, я вообще считаю, что ты все это выдумал.

— Выдумал?! Зачем?! — изумился Книжник.

— Чтобы выбить из казны средства на бессмысленные походы и экспедиции. А еще многим не нравится, что ты притащил к нам несколько сотен чужих голодных ртов…

— Я выполнял поручение князя! — сухо ответил Книжник.

— Это еще нужно проверить…

— Проверяйте! — отрезал Книжник. — Только никаких «голодных ртов» я не приводил. Я, а точнее, мы с Зигфридом привели в Кремль свежую кровь и рабочие руки. Мы привели будущее!

— Крамольные вещи говоришь, малый. Будто будущее — за чужеземцами! За такое и дыбой не отделаешься!

Книжник аж задохнулся от бессилия и ненависти. Этот человек, наверное, опричником стал по призванию — он был совершенно непрошибаем. Возможно, он просто играл, пытаясь поймать его на слабине. Но если он все это всерьез…

— Княжеским указом народ вестов поселен за пределами кремлевских стен, — стараясь говорить спокойнее, продолжил Книжник, — на выселках. А именно — на руинах Форта. И условием предоставления пищи, воды, всего необходимого, а также защиты княжей дружиной является восстановление вестами разрушенных оборонительных сооружений. Вам не кажется, что весты — все-таки полезное приобретение для Кремля? Как долго мы не можем Форт восстановить?..

— Допустим, — равнодушно сказал опричник. — Но вот что меня смущает больше всего: что за странная радиопередача, которую ты упоминаешь в отчете….

— Мы приняли ее через радиостанцию био…

— Это я читал. Но какой смысл у этой передачи?

— Вы, наверное, шутите? Какой смысл? Такой, что человек нашел бесчисленные сокровища — топливо, материалы, оружие — и все их предлагает человечеству!

— Просто так предлагает? От доброты душевной?

— Ну я не знаю… По-моему, да.

— И на основании этого ты предлагаешь снарядить туда экспедицию?

— А как же иначе?

— А иначе вот как: ты — шпион. Уж и не знаю чей именно… А скажем — вестов. Да-да — вестов, которые просто притворились мертвыми, чтобы подослать сюда своих баб — на разведку да еще на нашей территории закрепиться. То есть подготовить плацдарм у нас под боком. Мы, значит, отправляем значительную часть дружины хрен знает куда — а там засада!

— Что?!

— Что слышал! Ловушка, где все наши гибнут. Тем временем, воспользовавшись ослаблением гарнизона, воскресают «бедные мертвые» весты, и твой дружок Зигфрид с твоей помощью открывает им тайный вход.

— Слушайте, все это какое-то безумие! — изумленно глядя на опричника, сказал Книжник. Даже вскочил со своей лавки.

— Безумие, говоришь? — усмехнулся опричник, похлопав ладонью по столу. — А это к чему пришить в таком случае?

Он швырнул на стол мелко исцарапанный листок бересты. Книжник взял его — и невольно поморщился, узнав почерк отца Никодима. Кляуза оказалась довольно мерзкой, но никак не была связана с его экспедицией. Хотя бы потому, что ее результаты до сих пор оставались засекреченными: обо всем знали только князь, воевода, избранные бояре да вот этот опричник.

— Ну и что? — мрачно спросил Книжник. — Что следует из того, что я «своенравен, скрытен, самолюбив»?

— А то, что от тебя всего можно ожидать, — неожиданно легко сказал опричник. Даже зевнул расслабленно. Немного помолчал, постучал по столу пальцами, глядя куда-то в сторону, и спросил, как бы невзначай: — А это правду говорят, мол, ты «заговорное слово» знаешь на био?

Книжник и глазом не моргнул. Ведь и он был уже не тем, что прежде. Лишь удивленно пожал плечами:

— Вот еще глупости! С чего вы взяли?

— Да вот, воевода сказывает…

— Почудилось ему, — равнодушно сказал Книжник. — Всем там страшно было, может, и воеводе померещилось чего…

— А говорят, будто бы ты с био класса «Раптор» мыслями общался…

— Побойтесь Бога, уважаемый! — Книжник изумленно округлил глаза. — Что же вы сказки всякие слушаете?!

— А куда он делся, этот «Раптор»?

— А кто его знает? — пожал плечами Книжник. — Это же био: захотел — да и ушел куда окуляры глядят…

Это как раз была чистая правда. В районе Охотного Ряда Лого оставил друзей, тихо исчезнув в неизвестном направлении.

Опричник впился в парня взглядом, словно хотел просверлить ему череп и добраться до нужной информации. И так же внезапно смяк, расслабился и сказал сухо:

— Ладно, ступай покамест. Только смотри: завтра в это же время — ко мне. Продолжим разговор.

«„Заговорное слово“ ему, душегубу! — мрачно думал Книжник, выходя из темноты Опричной палаты. — Неужто воевода и впрямь все понял?»

Умным он стал, не то что прежде. Любыми знаниями готов был поделиться со всеми — да только они оказались никому не нужны эти знания. А вот «заговорное слово» — его всем подавай! Потому что это — сила, это — власть. И меньше всего хотелось бы стать разменной монетой в политических играх.

«Ты его при себе держи, „заговорное слово“-то, — говорил отец Филарет. — Тогда и тебя беречь будут — как Кремлю без такого человека. Но и ты никому в помощи не отказывай. Теперь ты особенный, незаменимый, ценный. Редкий дар и большие возможности. Вот и постарайся направить свою силу во благо людям и не дай ей воспользоваться существам злым, корыстолюбивым, бесчестным…»

Парень невольно коснулся груди. Там, под чистой рубахой, рядом с крестом висел массивный металлический цилиндрик. Электронный ключ к сердцу Бункера. Про него Книжник решил никому не рассказывать. Потому что не его это тайна.

Это реликвия вестов, их наследие. И поскольку они перестали быть врагами, ключ этот по праву достанется их новому королю. Когда тот подрастет и достаточно поумнеет, чтобы принять этот дар. Так решил он, Книжник. По той простой причине, что отныне считал себя вправе принимать такие решения.

Он стоял посреди Ивановской площади, любовался забытыми уже кремлевскими красотами. Да только на душе у него было нерадостно.

Не такой встречи он ожидал в родном доме. Совсем не такой.

Наверное, так и бывает: думаешь, что вернулся героем, грудь колесом, а на деле все на тебя смотрят косо и слова доброго не скажут.

А оттого все, наверное, что вернулся он домой совсем другим человеком. Не было больше семинариста Книжника. Он еще и сам не знал, пришел ли в Кремль настоящим воином, но одно чувствовал наверняка.