Роман Злотников - Пощады не будет

Шуршан молча вышел вперед и развязал мешок, который держал в руках. В мешке было сложено несколько десятков папок, на обложках которых были начертаны имена аристократов из числа тех, кто, как им было точно известно, находился в войске маршала Насии. С содержимого этих папок уже успели переснять копии. Завидев знакомые папки, насинцы взволнованно подались вперед.

– Часть из них, которые мы успели обнаружить, мы сейчас отдадим вам. Делайте с ними что хотите, – уже совсем спокойно закончил Грон.

Шуршан начал выкрикивать имена, отдавая подошедшим насинцам их папки, в которые те тут же впивались глазами. Спустя несколько минут половина приехавших с графом, рассосавшись по сторонам, мрачно листали свои досье. Остальные с облегчением гомонили. Их папок не оказалось, хотя в руках у Шуршана оставалось еще несколько штук.

– Давайте я их передам, – с подавленным видом предложил граф Ормераля, уже ознакомившийся со своей папкой, и кивнул на те, что держал Шуршан.

Грон отрицательно мотнул головой:

– Нет, граф. Я готов под присягой подтвердить, что считаю вас человеком чести и ни секунды не сомневаюсь в вашей порядочности, но каждая папка будет отдана лично в руки только тому человеку, чье имя написано на ее обложке.

После этих слов все насинцы одновременно посмотрели на Грона. И во взглядах многих он увидел искреннюю благодарность…

– Там все подлая ложь! – воскликнул кто-то.

– Нет… – резко отозвался граф Ормераля. – Это не так. Там все правда. Хотя и изложенная так, что многое из того, что я сделал, человеку, читающему ее, может показаться постыдным. Но ни слова лжи я не прочитал. Ему… этому подонку незачем было лгать себе, господа… – Он повернулся к Грону. – Что ж, ваше высочество, мне вы полностью доказали, что все, что было в тех папках о нашем принце, чистая правда. И… Насии предстоит решить, как жить дальше… – Он развернулся, собираясь направиться в сторону лошадей, но тут на холм у палатки Грона, рядом с которой и происходил этот разговор, галопом взлетел вестовой.

– Посольство! Ваше высочество, посольство от короля Насии Гаделя Третьего!

Все изумленно замерли.

– Короля? – рассерженно прошипел граф Ормераля. – Ах гаденыш!..

Насинцы возбужденно загомонили. Воспользовавшись этим, к Грону протолкался один из насинцев (едва не нарвавшись при этом на удар Линдэ) и негромко спросил:

– Ваше высочество, а вы можете поклясться, что ваши люди не читали содержимое этих папок?

Грон усмехнулся. Да, вот уж неугомонные. Сами нагадили, а теперь изо всех сил стараются замять. Ну уж нет, господа, вам следует накрепко запомнить, что все, что вы натворили, – есть вожжи в руках других, за которые можно дергать и понукать вами. И с этим вам теперь жить.

– Нет, – он снова подбавил в тон льда, – не могу. И не буду…

Возбужденно гомонившие насинцы, услышав, что Грон заговорил, резко сбавили громкость и навострили уши. Они уже хотя во многом еще чисто инстинктивно, но успели понять, что, когда говорит Грон, стоит отодвинуть все дела и внимательно слушать.

– Более того, мои люди очень внимательно изучили все содержимое этих папок. Поскольку в них могли оказаться сведения, способные помочь мне поймать барона Гуглеба.

Насинцы напряглись.

– Но я могу вам обещать, что ничего из содержимого этих папок, независимо от того, что это – правда, ложь или навет, что может опорочить или хоть как-то бросить тень на моих друзей… – Он специально выделил голосом эти слова. Давайте, ребятки, привыкайте к тому, что самое безопасное в этом мире – стать моим другом, причем другом деятельным, старательным, максимально искренним… – Никогда не будет озвучено. – Грон сделал паузу, окинул взглядом притихших насинцев и закончил уже совершенно мягко: – Ну а теперь давайте послушаем, что нам скажет посол короля Гаделя Третьего.

Когда кавалькада, возглавляемая роскошно, но попугаисто разодетым послом, приблизилась, маршал Насии презрительно бросил:

– Ширгуш… – и отвернулся, всем своим видом показывая, что не собирается оказывать тому никакого положенного послу уважения.

Однако посол, наоборот, заметив маршала, мгновенно состроил этакое лебезяще-спесивое выражение лица, со стороны смотрящееся довольно забавно, и неестественно громко воскликнул:

– Ах, маршал, вы тоже здесь! Какая удача! У меня есть для вас послание от нашего юного короля, да продлит Владетель его благословенные дни…

– Граф Ормераля побагровел, развернулся, видимо собираясь сказать нечто резкое, но Грон не дал ему времени сделать это, сказав:

– Я посоветовал бы вам, господин посол, не отвлекаться и побыстрее озвучить то, что вы хотели изложить мне.

– Непременно, ваше высочество, непременно! – Посол торопливо соскочил с коня и с поклоном протянул Грону свои верительные грамоты… с изумленным хрипом замерев, когда один из «барсов» Линдэ уткнулся в выемку в основании его шеи.

– Он хотел только вручить мне бумаги, Линдэ, – негромко произнес Грон. – Так положено.

Та мгновение помедлила и нехотя отвела клинок.

– У него подлая натура, Грон, – отозвалась шейкарка. – Он говорит одно, делает другое, а думает третье. Так что я буду смотреть за ним.

Посол покосился на нее злобным, но опасливым взглядом и снова, но уже куда более осторожно протянул Грону свои верительные грамоты. Грон молча взял их и передал герцогу Тосколла…

Из велеречивых излияний посла выяснилось, что в Дагабере уже состоялась коронация нового короля. И первым же указом нового властителя Насии бывший советник короля Иркая II барон Гуглеб объявлен преступником и казнен. Сам же новый король, взошедший на престол под именем Гаделя III, предлагает принцу-консорту Агбера, поскольку между ними нет причин для вражды, прекратить враждебные действия и вступить в переговоры о мире.

Услышав о казни Черного барона, барон Шамсмели облегченно выдохнул, а все остальные, причем как насинцы, так и агберцы, радостно загомонили. А Грон с Шуршаном многозначительно переглянулись.

– Я бы хотел, – осторожно начал Грон, – осмотреть тело казненного.

– Труп сожжен, а прах развеян по ветру, – спесиво объявил посол, – ибо земля Насии была бы оскорблена тем, что ей пришлось бы принять в себя столь подлую тварь.

– Значит, трупа нет… – не обратив внимания на высокопарные слова посла, констатировал Грон. И задумался.

Мысли же остальных после этих его слов обрели совершенно другое направление, и на после скрестились десятки недоверчивых глаз.

– А кто осуществлял казнь? – спросил Грон после некоторого раздумья. – И много ли людей на ней присутствовало?