Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Только Керт – неопытная в сражении – игнорировала инструкции Кёрк. Гнев Керт снова вырвался. Она дико стреляла из пистолета. Роуну было больно видеть сильного упрямого медика таким разбитым и бешеным.

— Кёрк! — крикнул он. — Я хочу попробовать отбросить их назад на лестницу! Мы сможем держать ее намного лучше!

— Согласна! — крикнула она.

Роун упал и по очереди показал Кёрк, Фейгору и Ларкину, показывая им позиции, на которые он хотел, чтобы они выдвинулись, когда он отдаст приказ. Он и Кёрк пойдут первыми.

— Ларкс! — позвал он. — Заряди горячим выстрелом в их центр, чтобы они пригнулись! — Ларкин кивнул, и вставил свежую ячейку в свой лонг-лаз. Мощные обоймы для горячего выстрела несли в себе всего один сверхперегретый заряд. У него осталось всего три таких. После этого он будет пользоваться пистолетом.

— Готово! — крикнул он.

— Давай! — прокричал Роун.

Лонг-лаз крякнул и сияющая стрела полетела по коридору. Роун и Кёрк уже двигались.

Но, как только Роун вышел из укрытия, он помедлил. Клубящийся в воздухе дым сформировал точную форму стигматы, а позади нее величественные фигуры вражеских солдат каким-то образом идеально с ней совпадали. Снова безумие ползло к нему, паранойя. Они собирались сдаться и умереть и –

Выстрел прошел сквозь его левое бедро, и он с хрипом упал на колено. Смущенный на мгновение нерешительностью Роуна, Ларкин тоже рванул вперед, и был сбит на спину выстрелом, который сломал ему ключицу.

Ларкин скорчился на полу, завывая, кровь лилась из него на пол коридора.

— Ларкс! — заорал Фейгор и, пригнувшись, побежал сквозь поток огня. Он схватил Ларкина за ремни его обвеса и начал оттаскивать в укрытие за дверью, не обращая внимания на личную безопасность. Выстрел пролетел сквозь его левый трицепс, еще один разорвал плоть над его правым коленом, третий мельком скользнул по его лбу так, что почти сорвал ему скальп. Кровь полилась ему в глаза, Фейгор заорал и продолжил тащить беспомощного снайпера. При каждом толчке, Ларкин орал, когда его сломанные кости терлись друг о друга.

Роун отполз в укрытие, проклиная свою моральную слабость. Их попытка полностью провалилась.

А худшим было то, что Кёрк рванула вперед, предполагая, что все они были позади нее. Теперь ее прижали, одну, и она была абсолютно беспомощна.

В тридцати метрах позади них, Гаунт и Маквеннер были у угла. Стрельба прекратилась. Гаунт рискнул высунуться и увидел что, как раз в это время, два воина в охряном уводили Стурма за следующий угол. Необычный маленький гоминид в длинной робе ковылял за ними.

— Идем! — крикнул Гаунт. С Маквеннером рядом, он начал бежать за человеком, которого встретил миллион лет назад, и ради уничтожения которого рисковал всем.

На следующей лестничной площадке Десолэйн снова остановился. Дым уже был гуще. Где-то в бастионе был значительный пожар. Телохранитель почувствовал еще одну вибрацию. Еще один взрыв.

Сколько уже было? Шесть? Семь?

Кто это делал? Несомненно, это было как-то связано с местным сопротивлением. Все, что им когда-либо удавалось, так это взорвать дороги или поджечь амбары.

Десолэйн подумал о Лорде Уэкскулле. Он и его отряд воинов уже давно отсутствовали, как и Ординал Стенелус. В своем последнем докладе Уэкскулл говорил о «Имперских убийцах», специалистах, которые убили всех, что посылала на них Оккупация. Были ли они сейчас здесь?

Были ли это те, кто полностью опозорили телохранителя и военные части бастиона?

Была только одна причина, по которой элитный отряд солдат Фальшивого Императора был здесь, на оккупированном Гереоне. Десолэйн понимал это. Причиной был фегат. Десолэйн обожал фегата. Десолэйн лично поклялся Исидору защищать жизнь драгоценного эрешта Анарха. Другие телохранители отвергли с презрением этот долг. Предатель, верили они, враг, который не заслуживает такой вид охраны, обычно предоставляемый наиболее важным ординалам. Но Десолэйн не отверг.

Десолэйн в этом видел настоящее испытание своих способностей. Телохранителей с рождения растили быть великолепными защитниками. Ничто не было так важно, как дать обет защищать своих подопечных.

И Десолэйн был самым лучшим. Это вызывало гордость, принять эту работу от Анарха, чье слово заглушает все остальные, и выполнить ее безупречно.

Конечно, была и другая сторона. За месяцы, которые они провели вместе, часто днями они были только вдвоем, Десолэйн начал беспокоиться о фегате. Между ними выросла связь. Фегат показался Десолэйну милым, печальным человеком, сломанным жесткой рукой судьбы, всегда вежливым к телохранителю, всегда благодарным за каждый акт внимания, который Десолэйн делал, чтобы сделать его пребывание в тюрьме более сносным. Когда на фегата было покушение, он не обвинил Десолэйна. Он, как ни странно, отверг осуществить ритуальное наказание. Именно тогда Десолэйн осознал, что фегат тоже беспокоится о жизни телохранителя.

Конечно, стало более трудно, когда упал ментальный блок, и фегат снова стал Стурмом. Стурм был напыщенной, высокопарной душой, и он выказывал гораздо меньше уважения телохранителю. Но даже тогда Десолэйн смог разглядеть человека, которого он поклялся защищать. Скромный фегат, в тапочках и мантии, прикованный к стальной кровати, улыбающийся, пока попивал свой слабый черный чай, как будто это была самая лучшая вещь в галактике.

Десолэйн защитит своего фегата. Не смотря ни на что. Телохранитель вынул маленький позолоченный сканер из-под своего дымчатого плаща. Фегат не знал, но ранее трекер был внедрен в его правую ягодицу, и, таким образом, Десолэйн всегда мог знать его местоположение.

Десолэйн считал показания сканера и затем заскользил по лестнице, через четыре ступеньки за раз.

Сопротивление было у крепостной стены. Молотильщик доложила, что одни из врат почти упали.

Оружейный огонь метался во всех направлениях, большинство выстрелов шли с начала бульвара. Вокруг Нота умирали бойцы сопротивления, разрезанные на части смертельной защитой.

Но они все еще продвигались. Если бы у них было время обдумать, то они бы посчитали это чудом, что продвинулись так далеко. Все еще оставался шанс. Если защитный вал сможет быть пройден, они смогут войти во внутренний двор бастиона. К чертовым ординалам и другим сановникам, убивая ублюдков во имя свободного Гереона.

— Продвигаемся! — прокричал Нот, его оружие говорило в руках,