Галина Долгова - Под маской долга

– Чтобы ты услышала, поняла и поверила. Но я знаю, что словам ты уже не веришь, поэтому… Я хочу, чтобы ты сама увидела.

– Что увидела?

– Мои чувства. Я хочу провести обряд Единения.

– Не надо! – вскрикнула, чувствуя, как пелена спокойствия опадает, обнажая истинные чувства, и по щекам начинают бежать слезы. – Мне не нужны такие доказательства!

– Эльведан… – Он вдруг как-то грустно усмехнулся. – Этот обряд ничего не изменит. Я уже люблю тебя, а сей-лиры однолюбы. Этот обряд просто свяжет наши судьбы, увеличив твою жизнь. Если я соврал, то ничего не получится. Если мои или… твои чувства ненастоящие, то обряд не свершится. Все просто. Один раз – и мы решим все вопросы, чтобы между нами больше не было недоверия и непонимания. Прошу тебя. Если не получится, я… отпущу тебя, клянусь. Но если обряд удастся, ты останешься со мной. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты поверила мне. Дани, молю, позволь доказать тебе. – И он встал на колени, неотрывно глядя мне в глаза, прося о… доверии, наверное.

Это было страшно. Сделать этот шаг и узнать, жить или нет. Какая-то часть меня позорно не хотела ничего знать, чтобы еще раз не столкнуться с ложью. Но другая… И я решилась. Откуда-то пришли уверенность и осознание, что так надо, и, кивнув, протянула ему руку.

Сиан тут же подскочил и поцеловал мою ладонь. А потом махнул жрецу, все время стоявшему поодаль. Сей-лир протянул мне нож, который я приняла трясущейся рукой.

– Срежь прядь волос того, кого ты выбрала.

Не знаю, как у меня получилось не убить Сиана, настолько у меня тряслись руки, но спустя пару минут у меня оказалась длинная белая прядь, а жрец повернулся к сей-лиру.

– Срежь прядь волос той, кого ты выбрал.

Сиан в отличие от меня действовал уверенно и быстро, и уже через секунду моя темная прядь оказалась в руке жреца.

– Отдайте по девять капель своей крови друг другу, столько же возьмите себе и столько же пожертвуйте Источнику.

Я не совсем поняла, что имел в виду жрец, пока Сиан все тем же ножом не резанул себе по запястью. Я чуть не закричала, когда увидела выступившую кровь, но сам лорд даже не поморщился.

– Открой рот, – тихо проговорил он, и я послушалась, чтобы в ту же секунду ощутить, как на язык начали капать горячие соленые капли. – Сглотни.

Кровь обожгла рот, пищевод и, словно кусок свинца, упала в желудок. На миг мне показалось, что сейчас стошнит, но потом все прошло. А Сиан меж тем отмерил ровно девять капель, которые нанес на свои же волосы, размазав по ним кровь. И напоследок девять капель упали на звезду, которую я даже сразу не заметила. Простая черная пентаграмма в полу, которая начала сиять с первой капли упавшей крови.

Мне совершенно не хотелось повторять все это, но пришлось. Правда, руку разрезал мне жрец, сама я так и не смогла. Моя кровь на языке Сиана, которому для этого пришлось встать на колени, кровь на пряди волос и на звезде, которая стала ярко гореть.

– Теперь лягте на пол, так, чтобы ваши ладони соединились в пентаграмме.

До моего заторможенного сознания не сразу дошло, как надо лечь, но жрец и Сиан в четыре руки уложили в нужную позу.

– Поверните друг к другу лица, – приказал жрец.

Когда мы послушались, взял мою прядь волос и обвязал ей наши руки в пентаграмме, а оставшуюся прядь расположил таким образом, что она прошла по руке и закончилась ровно там, где билось сердце сей-лира. Потом то же самое он повторил с его волосами, только теперь они заканчивались напротив моего сердца. – Перед лицом богов принесите слова истины друг другу, и да будут они правдивы, великий Источник, как проводник высшей воли, свяжет отныне ваши судьбы и жизни.

– Я люблю тебя, – тихо произнес Сиан, не отрывая взгляда от моих глаз, – хочу быть с тобой до самой смерти.

– Я люблю тебя, – повторила, – и хочу быть с тобой до самой смерти.

– Да будет великий Источник свидетелем ваших слов, – произнес жрец и начал что-то шептать, все повышая и повышая голос. И словно в ответ свет из пентаграммы становился все ярче и ярче, пока в какой-то миг громкий выкрик: – Да будет истина! – Вспышка света – и вмиг наступившая темнота.

С трудом промогавшись, я открыла глаза, чтобы тут же попасть во власть невероятно крепких и нежных объятий Сиана. Он как безумный покрывал мое лицо поцелуями и шептал: «Люблю».

– Подожди… – Я почти насильно заставила оторваться от его губ. – А обряд?

– Боги приняли наши клятвы. – Он просто сиял улыбкой и указал на свою руку, а потом и на мою.

Наши ладони были покрыты серебристой вязью символов и рун, которые оплетали запястья и поднимались вверх, доходя до плеча, переходили на ключицы, грудь и заканчиваясь ровно напротив сердца раскрытым цветком. Точно такой же рисунок был на теле Сиана. И теперь они оба потихоньку гасли, оставляя практически незаметный след.

– И? Что это значит?

– Это значит, что теперь мы связаны до самой смерти!

– Как это?

– Мы едины. Жизнь, кровь, сила… Все мое – твое. Все твое – мое. – Сиан мягко прикоснулся губами к моим ладоням, выцеловывая исчезающий рисунок. – Теперь ты мне веришь?

– Да. – Слезы сами собой потекли из глаз, принося облегчение и успокоение. Но мне необходимо было выяснить еще один вопрос. – Скажи… – Я отступила от него на шаг. – А кто ждал тебя в голубой гостиной?

– Да никто не ждал, – отмахнулся Сиан, – я даже дойти до нее не успел. Прибежал слуга и сказал, что гость не смог меня дождаться. Вот и все. А там меня Вестиорион перехватил.

– Ясно, – пробормотала, чувствуя, как с души слетел огромный камень. – И… что теперь?

– Теперь будем жить. – Он улыбнулся и крепко меня обнял. – Вместе. Долго и счастливо. Вернемся домой. Ты и Эль отдохнете, а там видно будет.

– А остальные? Девушки, – пояснила, видя его недоумение, – они так и будут… в неведении? – на последнем слове я скрипнула зубами.

– Дани, – Сиан наклонился и заглянул в глаза, – прошу, пойми меня правильно. Этот обряд – не просто брак. Это Единение души, тела и разума. Причем вы – не сей-лиры. Если вдруг что-то случится со мной, ты выживешь и сможешь жить дальше. Если же ты уйдешь от меня, то моя жизнь на этом прервется. Даже наши женщины менее чувствительны к этому обряду, потому как любая женщина – это мать, продолжательница и хранительница рода. И если уж жены сей-лиров могут и дальше нормально жить, то вы и подавно. Для мужчины же это билет в один конец.

– Тогда зачем?..

– Я люблю тебя, – просто ответил Сиан и нежно коснулся лица. – Я не мог лишиться тебя. Если бы ты ушла сейчас, то для меня бы на этом все и закончилось. Я бы выжил, но не жил.