День волшебных перевёртышей - Эльвира Дартаньян

Капустин досадно развёл руками.

– Вы такая фея, тётушка фея, ей богу! – фыркнул он. – И когда же Марина вернёт…

Но тут его перебили радостные вопли и смех с верхнего этажа. Вскинув головы, все увидели в окне Ромкиной квартиры довольных мальчишек.

– Мы снова стали маленькими! – вопил Шура, а Ромка с лёгкой досадой качал головой:

– А я ничего не успел сделать.

– Ещё успеешь, – с улыбкой отозвалась Женя, а фея махнула им рукой.

– Спускайтесь к нам, мои хорошие. Подождём Марину, а я вам расскажу интересную историю.

Мальчишки кивнули и исчезли из окна. А вскоре оба – и Шура, и Ромка, – радостно выскочили из подъезда. Женя тут же подбежала к ним и обняла друзей. Капустин и Агата с восторгом любовались троицей.

– А у меня в детстве почти не было друзей, – вздохнул Роман.

– Так вот почему ты вырос таким вредным и упрямым, – заметила фея, – потому что был один и даже сказки не читал.

– Возможно. А это можно как-нибудь исправить?

Агата задумалась и улыбнулась.

– Мы вместе попробуем.

И поднявшись с лавки, она тоже подошла к мальчикам и обняла их.

– Ну вот, чары стража времени и с вас спали, – заметила Агата, с улыбкой обнимая Ромку и теребя кучеряшки на голове Шуры. – А это значит, что скоро и Марина вернётся. Мы её подождём во дворе. Согласны?

Мальчики кивнули.

– А Тарас вернётся? – спросил Ромка.

По лицу феи было видно, что она тоже думала о возвращении волшебника, но пока не знала, чего ожидать.

– Посмотрим, – заметила Агата, – хватит ли духу у стража времени вновь предстать передо мной. Я ведь всё ещё сердита на него. А если он огорчит Марину, тогда…

– Что тогда? – в голос воскликнули Женя и мальчишки.

Фея хитро улыбнулась.

– Думаю, что наша Марина теперь и сама сможет за себя постоять. Тарас сам снял с неё силу моего заклятия.

Друзья, а с ними и Капустин удивлённо переглянулись.

– Вашего заклятия? – хором ахнули они.

Агата вздохнула и поманила их во двор, обещая до возвращения Марины рассказать волшебную историю.

***

– Теперь можно открыть глаза, – услышала Марина тихий голос стража, и послушалась.

И ей открылась дивная зелёная аллея с уводящей вдаль дорожкой. С обеих сторон тихо шелестели листвой странные, но красивые деревья. Присмотревшись, Марина поняла, что никогда таких не видела в природе: у одних листва напоминала зелёные кисти рук с утончёнными пальцами, а у других – словно птичьи перья. Были просто круглые и те, что напоминали острые пики или подвижных зелёных змеек. И вся листва покачивалась под лёгким дуновеньем ветра и, казалось, хотела дотянуться до Марины и Тараса. Но они ещё стояли, словно не решались двинуться по мягкой дорожке.

Хотя нет, скорее страж задумался о чём-то своём, а заодно позволил Марине спокойно осмотреться.

– И куда мы попали? – спросила она, осторожно тронув стража за руку.

Тарас чуть грустно улыбнулся.

– Это место называют Аллей Памяти. Здесь оживают любые воспоминания – хорошие и плохие. – Он на миг задумчиво прервался и прикрыл глаза. – Говорят, что по этой аллее проходят все, кто покидает живой мир. Последний путь, озарённый светом воспоминаний. Люди уходят, а их память остаётся здесь навсегда. И листва зеленеет, пока хоть кто-нибудь там, в земной жизни, помнит тех, кто ушёл.

Марина невольно вновь взглянула на деревья и с болью отметила, что многие листья заметно желтели и скручивались, высыхая. Немало было и опавшей листвы.

– Но зачем мы здесь, Тарас? – прошептала девушка. – Мы же не уходим, правда?

– Нет, конечно, – успокоил её страж. – Мы пришли сюда на время, прогуляться. Чтобы просто окунуться в наши воспоминания. Потому что неправильно вычёркивать из памяти важные моменты нашей жизни.

– Нашей? – робко повторила Марина, и страж загадочно кивнул:

– Пойдём, и ты сама поймёшь и всё увидишь. Я считаю, что нам нужно через это пройти, чтобы найти ответы и принять решение.

И он взял её за руку и повёл по дорожке.

В тот же миг ветерок живо зашуршал в резной листве, а потом вынырнул и обдал Марину приятным дуновением. Её волосы взметнулись и вновь опали, а по лицу словно кто-то ласково погладил. Невольно улыбнувшись, Марина любовалась зелёной листвой, уловила в её гуще громкое пение птиц и прислушалась. И песня их была приятной и беспечной, как и ощущение в её душе. Марина невольно вспомнила себя: такую же беспечную ещё совсем недавно, пока не случилось в жизни горькой потери родных. И даже больше – она видела картинки своей жизни. Они словно складывались перед её взором лёгким маревом. Вот Марине ещё тринадцать лет, и она носила милый сарафанчик, а волосы заплетала в тонкие косички. Она в больнице, где работала её мама. Встревожено шла по коридору и приглядывалась к больным и посетителям, словно кого-то искала. Да, в тот момент Марина полагалась только на свои ощущения и искала, скорее, по наитию. И вдруг нашла: у одной из палат ей встретился парень лет шестнадцати. Он медленно обернулся и…

Марина невольно ахнула, признав в видении Тараса. Он был моложе и выглядел иначе: какой-то растерянный, а то и хуже – испуганный. Их взгляды встретились, и у Марины невольно закружилась голова. Казалось, на короткий миг её разум провалился в забытьё, а потом вынырнул, полный новых ощущений. Хотя нет, они не показались Марине новыми, а скорее – уже пережитыми, но слегка забытыми.

Открыв глаза, Марина поняла, что Тарас держал её за руку и даже аккуратно придержал за талию. В его тёмных глазах читалась неподдельная тревога.

– Всё хорошо? – спросил он почему-то шёпотом.

– Да, – выдохнула Марина, всматриваясь в теперь уже знакомое лицо Тараса.

Как она могла забыть, что они встречались? И даже больше…

На лицо Марины невольно хлынул румянец. Тарас же, будто почувствовал её воспоминание, приблизился и осторожно, мягко коснулся губ. Она не отстранилась, а потом снова заглянула в его глаза.

– Я помню, – заметила она с лёгкой горечью, – ты был как маятник. Метался и мечтал успеть везде. Мы с тобой то ругались, то мирились. А потом ты стал Стражем и очень гордился этим. Мы были вместе и как будто врозь. И всё равно случилось то…

Тарас мягко сжал её руку и отвёл взгляд.

– Да, я навлёк беду на мою Марию, – кивнул он, – своим упрямством, глупостью и беспечностью. Как ты и говорила – я остался вечным мальчишкой. Не знаю, изменился ли я с тех пор, но смею надеяться, что да. А ты, благодаря своей тётушке, стала Мариной и забыла всё, как страшный сон.

Она слушала его и вспоминала и свои слова, и всё, что