Магия большого города. Леди - Нинель Мягкова

- Вообще-то да. - жестко отрезал журналист, поиграв желваками на фактурной челюсти. - Ты не представляешь, каково это - жить, постоянно ожидая разоблачения. Вам с мистером Хармсом повезло, вас не ловят как диких зверей. А мы постоянно рискуем жизнью! Это должно прекратиться рано или поздно, и если для этого несколько несчастных должно умереть - что ж, им не повезло. Но сотням магов за эти годы не повезло точно так же!

Я притихла, ошарашенно глядя на Ричарда. Он не в курсе! Точнее, не знает всей истории полностью! Так вот как им удалось обойти клятву - журналист нарыл информацию, которую технично слил ему мистер Хармс-ловец, а тот в свою очередь прикрывал то и дело прокаливающегося огненного мага. К обоюдной выгоде, так сказать. Интересно, этот план с утечкой они придумали вместе или один начал, а другой подхватил? Не хочу знать, не хочу об этом думать. Слишком больно. Наверное, во мне слишком много идеализма, но мне бы хотелось решить вопрос с магами без жертв среди мирного населения.

С другой стороны, в чем-то Ричард прав. За эти годы десятки, если не сотни магов отправились в подземную тюрьму, обреченные на медленное и мучительное угасание. А сколько еще до того были растерзаны обезумевшей от ненависти толпой?

Да и сейчас, стоит одаренным появиться среди обычных людей - не случится ли вновь трагедии?

- Отвези меня домой. Пожалуйста. - тихо попросила я, все еще глядя перед собой.

Я слишком запуталась, чтобы рассуждать здраво. Методы охотника за магами кажутся мне ужасными - но в конечном итоге он действовал в интересах тех, кого все эти годы ловил. Погибших людей было неимоверно жаль - но кто знает, не растерзали ли они меня же, если бы узнали о моих способностях? Человеческая благодарность мимолетна, и очень легко заменяется ненавистью.

В кои-то веки я решила послушаться мудрого совета и засела в особняке. Впрочем, семейство Хармс тоже почуяло надвигающуюся катастрофу и не выезжала ни на приемы, ни по делам благотворительности. Президентская резиденция затихла, предчувствуя грозу.

И та не замедлила грянуть.

Началось все с окраин, отдаленных ферм. Робкие возгласы недовольства от родственников заболевших, забастовки рабочих на фабриках - там сильнее всего ощущалось влияние энбрикетов из-за обилия приборов и аппаратуры. Люди не идиоты и связали одно с другим. Не знаю уж, кто первым пустил слух о том, что работа вблизи энблоков опасна для здоровья из-за неких излучений, но проделано было мастерски. Требования к работодателям, а после и к правительству оформили за считанные дни.

Люди требовали заменить их магами на всех местах, требующих постоянного контакта с опасной техникой. Мол, магов не жалко, они и так должны быть казнены, так пусть хоть пользу приносят. Дошло до того, что присяжные потребовали освободить недавно пойманного одаренного парнишку прямо в зале суда! Он и провинился-то лишь в том, что остановил магией тяжеленный пресс, чуть не задавивший его коллегу-рабочего.

Ни о каком сочувствии и благодарности, к сожалению, не шло и речи, но тот самый спасенный весьма убедительно доказал обвинению, что маг будет на фабрике полезнее, чем в могиле. Суд удовлетворил ходатайство, постановив поселить парня в каморке при производстве. Двойная польза - постоянный сторож и трудящийся без выходных специалист. Но бедолага и тому был рад. Он-то уже с жизнью успел попрощаться!

Прецедент был создан. Однако это не остановило, а лишь подхлестнуло активность населения.

Как Ричард и обещал, очень скоро волнения перешли в целенаправленные митинги. Люди вышли на улицы с наскоро сооружёнными плакатами. В столице их не пустили дальше окраин, зато в провинциях бунтари развернулись вовсю, подогреваемые умелыми подстрекателями. Журналист мотался по периферии, не успевая высылать в газету сенсационные статьи. Мне пришлось вернуться в редакцию, помогать мисс Брук. Некому было писать о светских новостях и выставках, все репортеры рассредоточились по стране, собирая материал.

Честно признаться, сомневаюсь что новинки театра и приемы у знати кого-то вообще интересовали в те смутные времена. Но редактор настоял, что газете нужны не только политика, но и обыденность, так что нам пришлось потрудиться. Мистер Хармс не возражал против моего сочинительства - ему было совершенно не до того. Президенту приходилось отбиваться от нападок не только прессы, но и министров, настоятельно требовавших его отставки.

К моему облегчению, Алекс тоже наведался в больницу, и не раз. Думаю, кроме него там побывало немало некромантов, потому что эпидемия резко сошла на нет.

Меня не слишком удивило то, что помощник президента состоял в сговоре с мистером Хармсом-ловцом и прекрасно знал Ричарда. Можно даже сказать, они тесно приятельствовали. Я всегда подозревала, что совести и сознательности в Алексе куда больше, чем он демонстрирует, и для меня немалым облегчением стала возможность убедиться в моей правоте.

Путь, который эти трое и их подельники выбрали, чтобы освободить себе подобных из заточения, все еще не казался мне идеально правильным, но главное - результат был достигнут. Мир изменился. Люди приняли магов, пусть и как рабочую силу в опасных зонах, пусть все еще обходили тех, что в браслетах, пятой дорогой, пусть плевали им вслед… Обыватели признали, что от одарённых есть польза. Что они нужны точно так же как «нормальные». Что они имеют право на жизнь, в конце концов.

И это не могло не радовать.

В кратчайшие сроки изобрели - что-то мне подсказывает, что просто достали из архивов - специальные браслеты, подавляющие магию. Широкие «украшения» были слишком массивны для простой нейтрализации дара. Внутри располагались миниатюрные аккумуляторы, вытягивавшие из мага энергию. Каждую неделю одаренным предписывалось являться в участки якобы для отчетности и контроля за их поведением - на самом же деле для передачи накопленного заряда в генераторы. Все испорченные энблоки незаметно сменили на исправные, и жизнь потекла своим чередом.

Из тюрьмы в числе первых бывших заключенных, направленных отныне на общественно-полезные работы, выпустили Саманту. Я была там, на подземном перроне, когда ее в числе прочих запускали в вагоны, готовые отвезти освобожденных пленников на свободу. Многие из них не верили в скорое избавление и рыдали, предчувствуя скорую гибель. Мол, на заклание везут. Моя бывшая соседка и подруга была