Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Осада

С сожалением отстранив от себя жену, чтобы как можно полнее сконцентрироваться на объекте, маг бросил в пирата отрезвляющее заклинание. И сразу же, пока пациент ещё не опомнился, влез в его мысли, став на несколько мгновений не самим собой, а пиратом по прозвищу Гиря. Отбросил в сторону воспоминания о детских и юношеских годах, уверенно двинулся вперёд, добираясь до того дня, когда чертов Ухо так ловко облапошил подельника.

Магистр вместе с Гирей злился на проклятого жулика, на слишком правильного Зната, на сердито поглядывающую команду. И на самого себя… и от злости наливал и наливал себе то мерзкое пойло, которое подсунул трактирщик в последнем порту. А потом, разобиженный, плёлся через кусты, и какие-то добрые люди усаживали его у костра и разговаривали так замечательно, как давно никто с ним не разговаривал.

И пили с ним, нахваливая принесённый ром, и угощали каким-то странным блюдом, а один стоял у камня и так добродушно за ними наблюдал, что Гизу захотелось подарить этим прекрасным людям что-то большое, достойное… А позже они с собутыльником шли в обнимку к лодке, карабкались по лестнице, и спутник поддерживал его так надёжно, что маг едва не прослезился от умиления.

Потом он показывал новому другу, где находится коробка с кристаллами, а где защитный амулет, и что-то подписывал…

Затем снова плыл на лодке и плёлся сквозь тёмные кусты, мимо откуда-то взявшихся девиц… дальше воспоминания всё тускнели и, наконец, погасли…

– Отрезвляющее, – с трудом открыв глаза, заплетающимся языком пробормотал маг.

А когда Тренна сняла фантомное опьянение, почти минуту восстанавливал порядок в собственных мозгах, проклиная издержки полного вторжения в чужую память.

– Живы, – отвечая на вопросительный взгляд жены, первым делом успокоил её магистр, – но каковы жулики! Особенно этот Дрезорт! Он же у него дарственную на судно выманил! Всех остальных я тоже видел: и герцога, и… секретаря, и девушек, и северян. Они в лодку садились, пока Брант его подальше уводил. Теперь нужно искать, куда они уплыли почти три дня назад, но это уже совсем просто. Раз они не встретились нам, значит, отправились спасать Галирию с Риселлой. Скажи Жаму, пусть Таргель ставит второй кристалл, потом собираемся в каюте Виго, будем думать, как их догнать.

Ему самому сейчас просто необходимо было немного отдохнуть.

– Нет, я категорически против, это очень опасно, – горячо спорила Тренна часом спустя, услышав предложение Гизелиуса открыть неконтролируемый портал.

Такое заклинание кастуется только в самых безвыходных ситуациях, уж слишком велик шанс попасть в расщелину между камнями или на шпиль башни. Маг должен очень хорошо представлять себе место перемещения, иначе может случиться беда. Нет, застрять в середине камня никому не грозит, энергии не хватит, чтобы раздвинуть очень плотную материю. А вот в таком месте, из которого невозможно выбраться, – вполне. Например, в шакальей норе. Или в пещерке, из которой нет выхода.

– Первым уходить буду я, – стоял на своём Гизелиус, – потом вернусь и открою портал для всех. Иначе мы не успеем; судя по тому, как они обращались с пиратами, компания подобралась очень решительная.

– А нерешительные на смотрины и не поехали, – печально пробормотал Людвиг, внимательно слушавший всех, но почти ничего не предлагавший сам.

Да и как предлагать, если даже не представляешь себе возможности этих могущественных магов? Не зря деды создавали объединённый Совет… хотя время показало, насколько плохо они представляли все тонкости проблемы. Вот и получилось у них нечто уродливое.

– Поэтому я так и волнуюсь, – признался Гизелиус. – Будь они поосторожнее, мы сейчас уже пили бы вино за спасение. А теперь они неизвестно где… Судя по воспоминаниям Гири, в тот вечер начинало штормить, значит, они как раз попали в самый разгар непогоды.

– Тут примерно в дне пути есть удобная бухта, – сообщил всезнающий Ди, – там тавер– на… где иногда останавливаются пираты. Это самое ближайшее место, где можно укрыться от шторма.

– А если мы будем идти так, как сейчас? С двумя кристаллами?

– Тогда, возможно, до ночи доберёмся, только ночью в неё труднее заходить.

– Это я обеспечу, – легкомысленно махнул рукой магистр, – а вот поторопиться не мешает. Пираты вряд ли упустят такую добычу. А в шторм там может быть их очень много, если я правильно понимаю, какое именно место ты имеешь в виду.

– Я не говорила… – Тренна смущённо прикусила губу, – просто раньше это было неважно… но Милли – магистр.

– Спасибо… дорогая, – не удержался от упрёка Гиз, – я так понимаю, они здорово повеселились за мой счёт.

– Зелик… – губы женщины дрогнули, – прости. Но это её тайна, и я поклялась никому не открывать, пока она не позволит. Милли старалась не пользоваться силой, чтобы не выдать себя. Но думаю, в этих обстоятельствах ей пришлось раскрыть секрет.

– И какая у неё стихия?

– Вода… – Тренна смотрела виновато и расстроенно, и Гиз не выдержал. Создал воздушное щупальце и незаметно для других погладил жену по щеке.

– Это хорошо, значит, шансы уцелеть в шторм у них были. Тогда до прихода в бухту отдыхаем и никаких планов не строим. Возможно, там хоть что-то прояснится.

Вопреки сомнениям Ди, карбас легко обошёл запирающие бухту подводные камни, причём без всякой магии. Гизелиус поставил к рулю самых лучших, по мнению пиратов, лоцманов из двух команд. А первое, что они увидели в свете магического светляка, всплывшего над бухтой как маленькая, но яркая луна, был стоящий на якоре карбас. Даже издали можно было разобрать огромные белые буквы на его борту, складывающиеся в название – «Смерч».

А в бргатой таверне, совершенно не соответствующей маленькому заброшенному посёлку, выяснились очень интересные подробности.

Беглецы тут действительно побывали и надолго распугали всех пиратов. Гиза чрезвы– чайно повеселил рассказ любезного хозяина про ошпаренных арбалетчиков и летающую голову.

И насторожил мелькнувший в глазах Улдиса испуг, когда маг поинтересовался, кто показывал дорогу ушедшему на восток отряду. Пришлось заглядывать в сознание.

Оказалось, роль проводника взял хозяйский слуга, кривой Зул, вернувшийся назад через сутки. Но поскольку он был без лошади и чем-то доволен, у Улдиса поневоле зародилось нехорошее подозрение, и теперь он очень опасался, что гости не станут разбираться, кто из них виноват больше.

Он сам или сам Зул.

– Где он сейчас?! – вынырнув из чужого разума, спросил Гизелиус напрямик.

– Его комнатка возле конюшни, – побелев, пролепетал Улдис и первым ринулся к ведущему во двор выходу, показать дорогу.

Дверь, запертая изнутри на защёлку, с треском распахнулась от первого удара магии, и по открытому настежь окну, выходящему в степь, магистр понял, что опоздал. Стало быть, проводник действительно оказался негодяем и завёл герцога с друзьями в ловушку.

Вот только зря он убегал, злорадно ухмылялся Гиз, разглядывая найденные в комнатке вещи и несколько волосков, снятых со старенького гребешка. Создать фантома для магистра не представляет никакого труда, детская задачка. А передвигается он в сотни раз быстрее человека, поэтому можно особо не спешить. Сложить волосы и грязную рубаху, прошептать заклинание и отправить на поиски того, кто так легкомысленно оставил тут свои вещи.

Возникшее посреди комнаты странное, полупрозрачное создание в одной рубашке и без головы смертельно напугало Улдиса, внимательно следившего за твёрдыми движениями гостя. А когда магическое существо уверенно двинулось к окну и, набирая скорость, улетело в степь, трактирщик только горестно вздохнул. Раз этот маг так спокоен, стало быть, Зула найдут, и тогда наказания не избежать обоим. Зулу за его делишки, а ему, Улдису, за молчание. Вот почему он не послушал капитана и не пошёл с ними… хотя теперь неизвестно, какой из путей был бы хуже.

Чтобы не терять времени, Гизелиус открыл портал сразу же, едва голем догнал нахлёстывающего лошадку одноглазого степняка. И не стал спорить, когда жена решительно шагнула туда первой. Просто прыгнул вслед и вылетел из портала уже на песок в паре лиг от берега.

Беглец ещё не заметил погони, видимо, не мог себе представить, что его найдут так быстро. Потому и перелетел через голову резко остановившегося, словно перед непреодолимой преградой, коня. А в следующий миг негодяй и сам застыл камнем, не имея возможности пошевелиться. Его одноглазое лицо исказила гримаса отчаяния, но Зул даже не пытался просить пощады или ругаться, просто горько смотрел единственным глазом на поймавших его магов.

– Ну, и кто тут у нас, – скорее по привычке, чем от нужды, перешёл на магическое зрение Гиз и вдруг тоже замер. – Тренна! Ничего не кастуй на него, ничего! Он под петлёй.

– Понятно, – кивнула мужу магиня и, шагнув вперёд, принялась водить руками, словно распутывая пряжу. – Всё, но на нём ещё и обет молчания, это по твоей части.