Евгений Гаркушев - Глубокий Сумрак

– Стасу надо помогать, – заявил он еще до начала концерта. – Как он без нас справится?

Алена обнимала Макара, пританцовывала в такт незатейливому ритму музыки. Не то чтобы ей нравились песни Михайлова, но энергетика толпы завораживала, положительная энергия радостных эмоций тысяч людей захлестывала. Сейчас восстановить недельный запас силы можно было за пять минут. И Светлые заряжались…

Что интересно, заряжался и Макар. Причем не завистью, похотью или стыдом, а вполне себе чистым восторгом и обожанием. Оказалось, это совсем несложно, особенно когда на тебя льется поток восторга.

– Когда мы начнем, как думаешь? – шепотом спросил Макар у Алены, обнимая ее за талию.

На этот нежный шепот, который мог быть о чем угодно, в его ухе раздался громкий, не заглушенный толпой голос Ивана Матвеевича:

– Думаю, он сам начнет. Каждая секунда раскачивает глубокий Сумрак в нужном мне направлении и с нужным тактом. Еще полчаса – и мы ликвидируем его инструмент атаки. Тогда с самим Данилой справиться будет гораздо проще.

Макар не стал возмущаться вмешательством в приватный разговор. Все-таки они сейчас на боевой операции, хотя и обстановка вокруг романтичная… И Стас заливается со сцены:

– Рай, рай, рай! – в экзальтации скандировала толпа на площади, когда Крюков вскинул руку, выставляя над собой, своими людьми и певцом на сцене «сапфировый купол» – практически непробиваемую тяжелую защиту. Но под ударом молнии купол треснул. Следующая молния ударила прямо в звукоусиливающую установку, и уровень шума на площади понизился на порядок. Только тихонько продолжали петь, еще не осознав, что случилось, топали и гомонили между собой люди.

Тишина длилась недолго – по площади прокатился вздох печали и разочарования. Но разве это была печаль? Горе и ужас пришли тогда, когда в растерянного певца ударила молния, и он осыпался на сцену горсткой пепла, словно и не человеком был, а вампиром. Площадь содрогнулась, осознавая…

Макар, как и было договорено, при первых признаках атаки схватил за руку не только Алену, но и Давыдова, и начал накачивать Крюкова силой. Когда певец рассыпался на сцене на глазах тысяч обожателей, по магам ударила такая волна отката и разочарования, что Крюкова едва не разнесло на куски. Но не разнесло. Вместо этого Крюков поднялся в воздух на «столбе огня» и вступил в схватку с парящим над площадью огненным змеем, видимым только Иным. На этот раз змей был чудовищных размеров – метров двадцать в длину, больше метра в толщину. Испортить народу праздник и спасти свое логово явился сам Данила.

Стоящим внизу было трудно понять, что происходит в воздухе. Треск, колебания Сумрака, магические удары, осколки заклятий сыпались в толпу. Пару человек задело…

Битюцкий, который как раз для такого случая был поставлен в рубке звукооператора, кричал в микрофон:

– Чрезвычайная ситуация! Уходите! Здесь опасно!

После удара молнии в аппаратуру его призывы транслировала только резервная колонка-монитор. Но слышно ее было только у сцены, откуда уйти было затруднительно из-за скопления народа вокруг. А многие дальние зрители не поняли, что произошло, и надеялись, что концерт вот-вот продолжится.

Народ волновался, чувствуя надвигающуюся беду, и не напрасно. Дракон заходил в пике не на Крюкова, который поднялся высоко и занял, казалось бы, преимущественную позицию, а на людей, словно игнорируя Светлого мага. Но тот не мог игнорировать угрозу людям и просто бить дракона сверху. Тем более можно и промахнуться – и тогда боевые заклинания ударят в толпу, много людей погибнет.

Крюков решил проблему так изящно и мощно, что Иные просто диву дались. Не атакуя дракона, Иван Матвеевич выудил из Сумрака и бросил на толпу нечто, напоминающее огромный ком желе. Еще в воздухе ком развернулся в пласт и накрыл почти всю площадь. Каждый, кого касался хотя бы небольшой кусочек «желе», превращался в огромный мыльный пузырь – в случае большого скопления людей пузырь, сжатый со всех сторон другими пузырями и сильно деформированный.

Данила, на которого пузырей попало изрядно, отряхивался от них в воздухе. Во все стороны летели видимые обычному глазу искры, слышался запах озона. Защитный купол над Иными, наспех восстановленный после гибели певца, желе обтекло. А Крюков, едва люди на площади «окуклились», бросил вниз заклятие, которое заставило пузыри катиться прочь от точки его попадания. Пузыри помчались в разные стороны, люди в них болтались и верещали, но оставались невредимыми при столкновениях между собой, со стенами и даже с угловатыми предметами. Площадь очистилась за несколько секунд. И тогда Крюков ударил «клинком света».

Данила легко парировал «клинок» – луч белого огня отклонился в сторону, срубил пару елок и ударил в фонтан, расколов его пополам и прорубив землю метра на три в глубину. В свою очередь Уральский Дракон попытался поймать Крюкова «черной сетью», но Светлый спалил сеть в воздухе.

Данила грозно зарычал, ударил в землю каким-то заклинанием и ввинтился следом. Это была не «землеройка», которой учил Макара Крюков. Что-то куда более сложное и эффективное. Настоящая магия земли, магия глубокого Сумрака.

Крюков, не раздумывая, бросился следом за Данилой. Ему нужно было биться с Черным Рудознатцем под солнцем, а не в глубоких подземельях, где сила Данилы кратно возрастала. Но если выманить Темного наружу удалось лишь ненадолго, не оставалось иного выхода, как последовать за ним. Атака на резонатор, как и ожидалось, не завершилась успехом, нужно было уничтожить резонатор изнутри.

Круг, питающий Ивана Матвеевича силой, разорвался. Давыдов закричал и бросился в смыкающийся черный провал. Макар знал, что ему делать. Кивнув Алене, он вскочил на спину волка и помчался к давно известному месту – полянке неподалеку от подземного «круга силы».

Серый сумрак висел над Ластенковой балкой, где не так давно Макар «землеройкой» ушел под землю. В воздухе ощутимо чувствовалась тревога. Где-то в городе бушевали страсти, а здесь деревья, трава и камни словно шептали: к чему суетиться? К чему спешить? Нужен только покой! Покой и избавление от мук, от волнений…

Но спешить было нужно! Пока Крюков и Давыдов бьются с драконом в верхних слоях глубокого Сумрака, пробраться к магическому кругу и попытаться разрушить его – один раз уже получилось. Он должен опередить Бориса и Алену, которые едут на машине. Потому что за Аленой скорее всего пристально следят, а Бориса подозревают в убийстве вампира. Остается только надеяться, что Темный маг неведомого, но явно высокого уровня с ними не справится.

Макар уже собирался ввинтиться в землю, когда оборотень, на котором он домчался до балки за пять минут, принюхался к ветру и зарычал. Шерсть его стала дыбом. Макар приготовил «ледяной клинок» и попытался понять, что побеспокоило Яна. Услышал он запах ароматных трав, воска и ягод. Ведьмин запах. Неужели ведьма Оксана решила прийти ему на помощь? Или, напротив, помешать?

Ветви кустов неподалеку словно сами собой поднялись, и на полянку вышла женщина. Ауру ее Макар прочесть не смог. Женщина лучилась силой, и сила была враждебной. То есть Светлой.

Сюрприз! Макар ожидал чего угодно, но не Светлой высокого ранга в союзе с Данилой. Это было по-настоящему страшно.

Выглядела женщина, как сразу подумалось Макару, заурядно. Не красавица, но и не страшная, не старая, но и не молодая. Какое-то простое платье, которое могло подойти женщинам разного достатка и разных эпох, туфли на плоской подошве…

– Зарыться собрался? – с некоторой долей осуждения поинтересовалась женщина.

Макар стоял столбом. Он не был готов драться с женщиной, да еще и Светлой высокого уровня, но и отступать было нельзя. Что же делать?

Волчонок-оборотень продолжал рычать, чувствуя исходящую от женщины силу, чувствуя испуг Макара.

Женщина взглянула на него недобро, бросила:

– Цыц, блохастый! Пошел отсюда! Беги!

Но волчонок не побежал. Он кинулся на Светлую, намереваясь вцепиться ей в горло. Но где молодому оборотню было тягаться с волшебницей такого уровня? Она всего лишь двинула рукой – и волчонок покатился по земле, заскулил, захрипел и отбросил лапы, причем в буквальном смысле – замер на траве в неестественной позе.

– Что, Темный, страшно? – поинтересовалась Светлая.

– Непривычно, – ответил Макар. – Вы кто такая будете? Зачем здесь?

– А почему ты решил, что я должна отвечать на твой вопрос?

– Не должны. Но мне непонятно, как в союзниках у Данилы могла оказаться Светлая. Совсем непонятно. Я не верю.

– У Данилы? – усмехнулась Светлая. – Ты с ним биться идешь, надо полагать?

– Надо.