Дело о детях благородных семейств (СИ) - Куницына Лариса

Барон де Сегюр направлялся в Шато-Блуа, куда его срочно вызвал король. Он был озабочен, но вовсе не предстоящей встречей со своим государем. Приглашение в загородную резиденцию, хоть и выглядело безапелляционным и не допускало отказа, не грозило чем-то неприятным. Просто Жоан желал отдохнуть от государственных дел вдали от строгих залов королевского дворца и в кругу ближайших друзей на время скинуть бремя власти и развлечься. А в этом деле он с раннего детства привык полагаться на своего Марка, потому и желал немедля видеть его подле себя.

Кони шли лёгким галопом, и он под стук копыт легко и привычно приподнимался в седле, не замечая следовавших за ним оруженосцев. Он не обращал внимания на крестьян, которые поспешно отвешивали ему поклоны, когда он проезжал по широкой дороге мимо их деревень, а после провожали их восторженными взглядами, так красиво смотрелись на тонконогих конях три молодых нарядных всадника.

Он был погружён в тяжелое раздумье, вспоминая прошедшую тёмную ночь, когда в сопровождении оруженосцев возвращался домой по узким улицам города и внезапно подвергся нападению шайки разбойников. Они появились сразу с нескольких сторон: двое преградили им путь, ещё двое вышли сзади, и трое выбежали из узкой улочки, мимо которой они проходили. Семь рослых голодранцев, вооружённых мечами, ножами и дубинками, с лицами, закрытыми масками, а то и просто повязанными на нижнюю часть лица тряпками, они явно нацеливались на него, воспринимая его юных спутников, как досадную, но вполне устранимую помеху.

Случись это на окраине или ближе к городским воротам, то такое нападение можно было бы счесть случайностью. В конце концов, ночные грабежи — не редкость в Сен-Марко, но это произошло уже на подходе к Королевской улице, в нескольких кварталах от дворца. Это было покушение, уже не первое, и в этот раз обошлось без стрельбы из арбалета, так что им втроём не составило труда отбиться от этой шайки. Он не зря часами мучил своих подопечных, заставляя их упражняться на мечах, биться друг с другом и с ним самим, а они, к тому же одарённые талантом к фехтованию, отлынивали от каких угодно обязанностей, но не от этих тренировок, и потому достигли мастерства, редко встречающегося в столь юном возрасте.

Двое нападавших в первую же минуту были поражены мечом Эдама, третий пал, пронзённый насквозь Шарлем, а ещё двое получили ранения от самого барона, намеревавшегося захватить их живыми. Среди нападавших не было настоящих бретёров, скорее, они надеялись на численный перевес, и потому, потеряв этот весомый козырь, оставшиеся два бандита поспешили сбежать, а вслед им неслись мольбы и проклятия их поверженных сообщников.

На шум схватки прибежали стражники. Эти улицы, где жили богатые и знатные горожане, патрулировались городской стражей особо тщательно. Обозрев картину боя, усатый сержант с почтительным пониманием выслушал пояснения его светлости барона де Сегюра и пообещал, что обо всём позаботится. Это значило, что три трупа будут отправлены в мертвецкую магистрата, а двое раненных доставлены в Чёрную башню для последующего допроса. Марк намеревался утром допросить их лично, но не успел, ему помешал приказ короля, написанный изысканным почерком Жискара, личного секретаря Жоана. Впрочем, он уже знал, что один из бандитов ночью скончался от ран, а, значит, остался только его приятель, который всё ещё жив.

Марк снова вернулся мыслями назад, когда проезжая к своему дому по торговой площади такой же тёмной ночью, услышал свист стрелы, выпущенной из арбалета. А потом кто-то чуть не сжёг его живьём в собственном доме. И вот уже третий раз кто-то пытается его убить. Он, конечно, не сомневался в том, что за свою бурную жизнь нажил немало врагов, но до сей поры никто из них не предпринимал столь настойчивых попыток лишить его жизни. Это беспокоило его, хотя он по-прежнему считал это некой странностью, которая больше отвлекала его от работы, чем тревожила на самом деле.

Впереди показались стройные башни Шато-Блуа, поднимавшиеся из утреннего тумана, окутывавшего яблочные сады, высаженные вокруг королевской резиденции. Когда он подъехал к воротам, украшенным королевским гербом, они беззвучно распахнулись, и он, не меняя аллюра, въехал на широкую площадку, окружённую открытыми воротами конюшен. Из своей красивой башенки, похожей на маленький дворец, вышел немного заспанный, но уже в парадном облачении главный королевский привратник барон фон Вебер и тепло улыбнулся. Наверно многие из тех, кто сжимался под его драконьим взглядом на пороге дворца, были бы удивлены уже тем, что он умеет улыбаться, а искренность его улыбки в этот миг и вовсе повергла бы их в крайнее изумление.

Спрыгнув с коня и передав его конюхам, Марк учтиво раскланялся с привратником и направился по широкой аллее в сторону замка, где уже играла музыка. За ним следовали Эдам и Шарль, радостно озираясь по сторонам и предвкушая день развлечений и свободы от строгого хозяйского надзора. Как они и ожидали, Марк небрежным движением руки отпустил их «на вольный выпас», и они помчались туда, где в розарии звучали трелями нежные голоски юных фрейлин, которым вторил звонкий смех их не менее юных кавалеров.

Марк же, постаравшись убрать с лица все остатки недавних тревог, направился искать короля и вскоре нашёл его в беседке на берегу пруда, где он в окружении своих беспечных друзей слушал молодого менестреля. Подойдя ближе и разобрав слова песни, Марк невольно усмехнулся. Судя по тому, что Жоан начал свой день с куплетов весьма фривольного содержания, настрой у него был шкодливый, чем и объяснялся его столь скоропалительный приказ явиться немедленно.

— Наконец-то! — воскликнул король, завидев его, и вскочил с шёлковых подушек. — Мы на ногах с рассвета, уже успели покататься верхом! Но этот туман! Впрочем, это лишь добавило веселья, особенно когда Дезире налетел на стог сена!

— Моя лошадь не успела позавтракать, — со смехом пояснил молодой Вайолет, — и просто не смогла пройти мимо.

— Он не иголка, но мы с трудом его там отыскали, — добавил Бертран Нуаре.

— В противном случае, нам пришлось бы ждать Марка, — усмехнулся Ренар-Амоди. — Вот уж кто отыщет даже иголку в стоге сена, не то что кавалера Вайолета!

— Ты знаешь, почему они так веселы? — усмехнулся король. — Потому что придумали новую забаву! Посмотри! — он достал из кармана кружевные дамские подвязки с пряжками в виде золотых, украшенных рубинами цветочков. — Мы задумали устроить состязание для дам и кавалеров. Победитель сможет сам надеть на ножки победительницы эти подвязки.

— И предполагается, что и снять их чуть позже тоже! — добавил Анри Раймунд. — Но поскольку приз довольно нескромный, то и состязания должны быть под стать. И тут мы, как дети благородных отцов, получившие самое строгое воспитание, оказались в затруднительном положении. У нас не хватает фантазии, чтоб придумать нечто весёлое, но не переходящее границ... Ну, вы понимаете!

— Да, Марк! — кивнул Жоан, обняв его за плечи. — До меня доходили лишь отзвуки легенд о твоих былых подвигах, но Гай утверждает, что все они правдивы от первого до последнего слова. Если ты не настроен придумывать что-то вновь, то вспомни что-нибудь из тех времён, когда устраивал все эти шутки и розыгрыши.

— С одним условием! — остановил его Марк, — После вы не будете вслед за своим славным кузеном запирать меня в подвале Чёрной башни и заставлять зубрить наизусть три десятка страниц какой-нибудь скучной нравоучительной ерунды.

— А он, выходит, был хорош! — рассмеялся Филбертус. — Впрочем, до меня доходили слухи, что забавы повес времён Ричарда были лишь тихим эхом того, что творилось при дворе Армана.

— При всём его благонравии, при нём королевский двор скучным назвать было трудно, — согласился Ренар-Амоди. — И первую скрипку там играл Марк.