Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

То есть, некие неизвестные, чтобы договориться с хримтурсами, привезли и убили дюжину живых разумных; не знаю, были там люди, эльфы или гномы, и сейчас знать не хочу.

Плоский камень, который они притащили с собой, по всем признакам алтарь. Темный алтарь, ни один другой бог не требует в жертву крови и жизни сапиенсов. И все это было проделано для того, чтобы поклонники темного получили в свои руки принца Хольгерда-Иоанна-Кнуда Эресунна, сына короля Ингвара IV. Моего Джона.

Что это, а?

Поймав себя на том, что я тщательно, как хирург перед операцией, мою руки снегом, я велела себе успокоиться. Потом, когда все кончится хорошо, я буду нервничать, и даже постараюсь упасть в обморок. А сейчас мне некогда.

Ну да, конечно, очень простой способ получения эмоциональной бури — боль и страх всегда сильнее «фонят», чем любые положительные эмоции. Даже по ауре это всегда заметно.

Что же я могу предложить хримтурсам такого, чтобы выиграть?

Сидя на куче снега, я вывалила на колени кучку амулетов из своих карманов и бездумно перебирала их пальцами. Вдруг в руки мне попалась прямоугольная металлическая пластина с тремя округлыми камнями-кабошонами. Я тряхнула головой и пригляделась: серебро с золотой насечкой в виде концентрических кругов, в центре кругов лунный камень, в двух углах аметисты. Зачем я это сунула в карман, интересно?

Не задумываясь, я нажала на лунный камень и произнесла заклинание активации, и над снежной равниной загремел орган. Прелюдия и фуга ре минор.

Через три часа записи кончились, контрабасы и скрипки пели и рассыпали ноты в моей голове, как в родном доме. На последнем звуке Allegro Assai гигантский сугроб рядом со мной вдруг дрогнул и рассыпался простой снежной кучей. Боги, что это? Неужели мы на пару с Вольфгангом Амадеем ухитрились разрушить целую снежную цивилизацию?

Ощущение чьего-то присутствия рядом исчезло, и на берегу Гроттафьорда осталась только я, и еще прозрачный ледяной куб, на глазах оплывающий и теряющий форму.

Погодите-ка, оплывающий? Теряющий форму?

Я вскочила и бросилась к этой ледяной клетке. Ладно, вру: вскочить и броситься я бы никак не смогла. Даже если бы сам лично Темный явился сейчас в громах и молниях. Три часа сидения в сугробе дали свои плоды, и я даже ковыляла с трудом. Добралась я до Джона ровно в тот момент, когда он вздрогнул, и в его глазах появилась жизнь.

— Сандра? — прохрипел он. — Где мы? Что-то случилось…

— Погоди минутку, — я помогла ему сойти с ледяной ступеньки и поспешно скинула шубу. — На вот, надень, у меня свитер теплый, а я пока найду амулет обогрева.

Нашла, и даже два, так что замерзнуть в ближайшее время нам не грозило. Но вот как теперь добраться до поселка, лыжи-то у меня только на одного?

Тут Джон дернул меня за руку, и я мгновенно оказалась у него за спиной. Перед нами вырос высокий сугроб, и я вновь почувствовала знакомый уже взгляд несуществующих глаз.

— Замечательно, — затараторила я, выбираясь из-за спины моего принца. — Айвен, это Джон. Джон, это Айвен, мой новый друг, познакомься.

Принц ошарашено молчал, а низкий голос в моей голове одобрительно хмыкнул:

— Друг — это хорошо, нравится.

Интересно, мне кажется, что у его речи появилась эмоциональная окраска?

— Айвен, нам надо скорее добраться до поселка, — сказала я на всякий случай. — Ты можешь нам помочь? И еще вопрос: это ты усыпил всех в поселке?

— Усыпил не я, те люди. Они больше не придут. Твои песни лучше. Правильный цвет, правильный вкус.

Судя по тому, как ошарашенно дернулся Джон, у него в мозгах тоже прозвучал ледяной бас. Это хорошо, если все происходящее все-таки галлюцинация, то вдвоем гораздо интереснее ее переживать.

Я не успела заметить, как мы взлетели в воздух и оказались сидящими на вершине сугроба, каждый в персональной ямке, будто в кресле. Не поняла я, и того, как передвигался Айвен, и до сих пор не знаю, но делал он это с огромной скоростью, так что вся дорога не заняла и десяти минут. А пока мы плыли над бесконечным белым пространством под бесконечным черным небом, в голове у меня крутились строки:

Мы оказались стоящими у ворот заставы, а вокруг нее вновь простиралось ровное снежное поле, ни следа не было видно в лунном свете, ни кочки, ни кустика, только белая гладь и черные тени на ней, моя и Джона.

— Сандр-р-ра-а-а, ты принесешь нам еще песни? Через луну? — выдохнул гулкий голос в моей голове.

К моему облегчению, раненый лейтенант, оставленный мною с кружкой грога и обезболивающим амулетом, был жив. Более того, он героически обошел поселок заставы и убедился, что в том же состоянии сна находится весь личный состав. Спал командир, спал маг-медик, спали бойцы и ездовые собаки. Правда, наладить связь и вызвать помощь лейтенанту не удалось: коммуникаторы и Сеть по-прежнему не работали, а сдвинуть тяжеленного связиста, прижавшего дверь изнутри, ему было не по силам.