Нора Робертс - Призрак смерти

— Этому парню можно посочувствовать. — Пибоди замотала шарф вокруг шеи, когда они вышли на улицу.

— Мы передадим копию сообщений на его коммуникатор дежурным копам поздоровее, чтобы они постучались куда следует и строго предупредили кое-кого. Здесь наша работа завершена. Мы возвращаемся в управление. Я проконсультируюсь с Мирой, а ты можешь доложить начальству о ходе расследования.

— Я? — У Пибоди сел голос. — Одна? Сама?

— Надеюсь, майор Уитни будет у себя, и ты доложишь ему лично.

— Но обычно это делаете вы.

— А сегодня твоя очередь. Возможно, он захочет устроить пресс-коференцию, — добавила Ева, садясь в машину. — Отговори его.

— Боже мой!

— Сделай так, чтобы пресс-коференцию перенесли на двадцать четыре часа, — добавила Ева и влилась в поток транспорта, пока бледная бессловесная Пибоди пыталась осмыслить новое задание.

Доктор Мира была ведущим специалистом-психологом Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка. В этом качестве она всегда была завалена работой, и запрос о консультации без предварительной договоренности был похож на попытку втиснуть нитку в игольное ушко, куда уже была продета другая нитка.

У Евы разболелась голова, когда она завершила поединок с секретаршей Миры, но ей все-таки удалось отвоевать десять минут.

— Вам нужно дать ей кнут и цепи, — заметила Ева, когда вошла в кабинет Миры. — Впрочем, она и без этого успешно выполняет свою миссию.

— Вы всегда умудряетесь миновать эту преграду. Садитесь, Ева.

— Нет, спасибо. Я на минутку.

Мира устроилась за письменным столом. Несмотря на возраст, доктор Мира оставалась стройной и привлекательной женщиной, обладавшей безупречным вкусом. Сегодня на ней был темно-вишневый костюм, нитка крупного жемчуга удивительно шла к этому строгому наряду.

— Догадываюсь, что это насчет дома номер двенадцать, — сказала она. — Два убийства с интервалом почти в сто лет. Бобби Брэй, не так ли?

— И вы тоже? Люди произносят ее имя как имя божества.

— В самом деле? — Мира откинулась на спинку кресла и прищурила голубые глаза. — Моя бабушка слышала ее выступление в этом самом доме в начале 1970-х годов. Она говорила, что оказала вышибале интимную услугу за то, чтобы попасть внутрь. Моя бабушка была очень энергичной женщиной.

Ева только хмыкнула в ответ.

— А мои родители были ее страстными поклонниками, поэтому я с детства слышала этот голос и музыку. Значит, все подтвердилось? Это ее останки?

— Сегодня утром скульптор-криминалист была готова поспорить, что это Бобби. У меня есть изображение лица, которое она воссоздала по костям черепа. Действительно, очень похоже.

— Можно посмотреть?

— Оно в моем файле. — Ева дала Мире компьютерные коды и подошла ближе, чтобы тоже видеть изображение на экране.

Миловидное трагичное лицо, глубоко посаженные глаза и чувственные губы каким-то необъяснимым образом говорили одновременно и о молодости, и об отчаянии девушки.

— Да, — пробормотала Мира. — Действительно похоже. В ней чувствуется глубокая печаль и усталость, несмотря на юный возраст.

— Наркотики, секс и выпивка в большом количестве делают свое дело.

— Это верно. Вы не испытываете к ней сочувствия?

Ева должна была ожидать, что Мира задаст ей такой вопрос. Чувства всегда были актуальной темой в этом кабинете.

— Я сочувствую любому, кто получает пулю в голову, а потом оказывается замурованным в стене. Она заслуживает справедливости хотя бы из-за тех копов, которые смотрели в другую сторону. Но она сама выбрала жизнь, которая привела к такому концу. Выглядеть печальной и уставшей от жизни в двадцать два года? Нет, этому я не сочувствую.

— То была другая эпоха, — сказала Мира, изучая Еву точно так же, как она изучала изображение на экране. — Моя бабушка говорила, что нужно было оказаться там, чтобы понять. Я сомневаюсь, что Бобби поняла бы вас и ваш выбор лучше, чем вы понимаете ее выбор.

Мира выключила экран.

— Есть другие данные, подтверждающие ее личность?

— Зафиксирован перелом левой голени, что соответствует зарегистрированной детской травме у Бобби Брэй. Мы извлекли ДНК, и я отправила образец ДНК ее родственницы в лабораторию. Скоро придет подтверждение.

— Трагический конец. Такой талант пропал впустую.

— Ее образ жизни нельзя назвать правильным.

— Яркие люди редко ведут правильный образ жизни. — Мира наклонила голову. — Это относится и к вам, Ева.

— Я живу своей работой, а она, насколько мне известно, жила между сексом и наркотой.

Мира приподняла бровь.

— Вы не только не сочувствуете ей, вам она не нравится.

— Не представляю, что у нас может быть общего, но дело не в этом. У нее был ребенок.

— Что? Я ничего не слышала об этом.

— Она держала это в секрете. Вероятно, это был отпрыск Хопа Хопкинса, хотя она могла погулять на стороне. Так или иначе, она рассталась с Хопкинсом, родила ребенка и оставила его у своей матери. Потом прислала деньги, чтобы семья смогла переехать в дом получше. Мать ухаживала за ее ребенком как за собственной дочерью.

— И вы находите это достойным порицания? На лице Евы промелькнула тень раздражения.

— Это не имеет отношения к делу. Девочка, в конце концов, узнала, кем были ее родители, когда прочитала письма, предположительно написанные Бобби Брэй. В тех письмах, которые были отправлены незадолго до ее смерти, якобы утверждалось, что она собирается уйти со сцены и заняться своим ребенком. Дочь Бобби рассказала об этом своим детям. По их словам, письма и другие вещи уже, много лет назад, были проданы Рэдклиффу Хопкинсу, который недавно покинул этот мир.

— Связи внутри связей… Значит, вы полагаете, что это послужило мотивом для убийства?

— Вы знаете, как был убит Хопкинс?

— Все только и говорят об этом. Жестокое, необычное, глубоко личное и, тем не менее, аккуратное убийство.

— Да. — Еве приятно было слышать подтверждение своих догадок. — Все дело в последнем выстреле. Полный контроль над собой и продуманные действия, даже в припадке ярости.

— Давайте посмотрим, правильно ли я поняла. Вы подозреваете, что потомок Бобби Брэй убил потомка Хопкинса, чтобы отомстить за первое убийство.

— В общих чертах, все верно. По словам внучки Брэй, убийство ее бабушки, разлука и навязчивые воспоминания подорвали здоровье ее матери. У нее было несколько нервных срывов.

— Ты подозреваешь внучку?

— Нет, у нее есть алиби. У нее самой есть двое детей, но, по моим данным, они не могли находиться в Нью-Йорке во время убийства.