Точка росы - Владимир Прягин

— Итак, мистер Логвин?

— Проходите, мистер Боровски.

Новый посетитель напоминал стареющего боксёра-тяжеловеса. Он имел широкие плечи, обрюзглое бульдожье лицо и колючий взгляд. Стэн, не тратя времени даром, выложил перед ним на стол результаты своих сегодняшних похождений.

— Как и договорились, мистер Боровски, я не выпускал из виду вашего делового партнёра. Он ездил по городу, я за ним. На снимках — люди, с которыми он встречался. В какой-то момент он бросил свою машину и поднялся на монорельс. Мне пришлось сделать то же самое. К счастью, я успел заскочить в вагон. Там он несколько минут что-то обсуждал с одним из попутчиков. Этот момент тоже зафиксирован.

— Как вы умудрились снимать в вагоне? Он не заметил слежку?

— У меня портативный аппарат и соответствующие навыки.

С минуту клиент разглядывал фотографии. Одна из них — в гостиничном холле — заставила его прошипеть ругательство.

— Ладно, — сказал тяжеловес, помолчав. — Я узнал, что хотел. Будем считать, что вы справились, мистер Логвин. Меня, признаться, даже несколько удивляет качество снимков. Если бы я лично не знал этого ублюдка, мог бы решить, что здесь — постановочные кадры из кинофильма. Как вы этого добиваетесь?

— Это моя профессия. Ну и, в каком-то смысле, природный дар — выбрать подходящий момент, чтобы нажать на кнопку. Поймать один-единственный миг, тот самый. Когда-то я хотел стать фотографом — настоящим, я имею в виду, чтобы иметь своё ателье. Но, как видите, не срослось.

Посетитель вытащил портмоне, отсчитал четыре сотенные бумажки. Бросил их на столешницу и, коротко поразмыслив, сказал:

— Мой бизнес несколько специфичен. Время от времени мне требуются люди со стороны для решения нестандартных задач. Вы меня понимаете, мистер Логвин?

— Обращайтесь, мистер Боровски.

Закрыв за тяжеловесом дверь, Стэн ослабил узел на галстуке и налил себе виски. Сделал пару глотков, ощутив нутром приятное жжение. Выключил свет, подошёл к окну и долго смотрел на город.

Тучи снова сомкнулись, заслонив желтушную Падчерицу. Вернулась мелкая морось, повисла между домами. Электрические глаза фонарей слезились, тускло блестел асфальт. На рекламных вывесках размыто мерцал неон.

Стэн отвернулся от окна — и застыл.

Из ящика стола, куда он сунул тетрадь, сочился багровый свет.

Стэн с опаской приблизился и, поколебавшись, выдвинул ящик. Да, ошибки быть не могло — тетрадная обложка люминесцировала, пусть и не очень явственно. Оттенок был неприятный. На миг почудилось даже, что переплёт пропитался кровью, но нет — это расшалилось воображение.

Сюрпризов за этот день накопилось уже сверх меры.

Взяв карандаш, Стэн ткнул им обложку, легонько и осторожно. Реакции не последовало. Тогда он, пока не включая лампу, открыл тумбочку, стоящую в углу комнаты. Нашарил там перчатку из толстой кожи, натянул её, дотронулся до тетради — и опять без последствий.

Он сел на стул и задумался.

Был соблазн просто сжечь дневник в туалете, а пепел смыть в унитаз. Но Стэн с сожалением отказался от этой мысли, представив, как после этого придётся объясняться с девчонкой. В то, что она его подставляет, ему верилось с трудом. Во-первых, нужно быть отличной актрисой, чтобы так сыграть перепуганную невинную дурочку. А во-вторых (и в-главных), к чему такие хитрые комбинации?

Не то чтобы он не имел врагов, но…

Предположим, тетрадь — это некая компрометирующая штуковина. Нелегальная и опасная. И за её хранение Стэна могут подвести под статью. Но тогда копы уже вломились бы, положили бы мордой в пол и завели бы старую песню про право хранить молчание.

А уж более экзотичные версии (ну, скажем, что тетрадь намазана ядом) — это и вовсе бред похмельной кобылы. Гораздо проще и эффективнее было бы влепить ему пулю где-нибудь в подворотне.

Ну и, наконец, было ещё и «в-третьих». Интуиция говорила Стэну, что тетрадь для него не представляет угрозы — по крайней мере, здесь и сейчас. А загадывать слишком далеко наперёд он давно отучился.

Решившись, он подцепил пальцем переплёт, теперь уже без перчатки.

Мир, конечно, не рухнул.

На ощупь обложка тоже стала другой. На ней возник рельефный узор из тонких прожилок. Стэн вгляделся, прищурившись. Узор чуть заметно отблёскивал серебром или, возможно, сталью. Его элементы, правда, были расположены хаотично и не складывались в осмысленную картинку. Просто несколько разрозненных линий.

Машинально Стэн перелистал тетрадь ещё раз — по-прежнему в темноте, которую едва разбавляли отсветы уличных фонарей. И вдруг ему показалось, что на страницах всё-таки проступают рукописные строчки.

Он сразу же зажёг лампу. И разочарованно хмыкнул — на сей раз зрение его обмануло. Страницы были чисты, как и прежде. Да ещё и обложка перестала люминесцировать, не выдержав конкуренции с электричеством.

Дурацкие фокусы начинали надоедать.

И вообще, пора было пора завершать затянувшуюся рабочую вахту.

Стэн снял с вешалки плащ. Поколебался — не спрятать ли тетрадь в сейф? Но поленился и сунул её обратно в ящик стола. Вышел из конторы, запер за собой дверь и, прошагав по гулкому коридору, свернул на лестницу.

Его квартира располагалась в этом же доме, двумя этажами ниже. Он это, конечно, не афишировал — не хотел, чтобы какой-нибудь упёртый клиент нарушал личное пространство. Но сам факт того, что после работы не надо ехать через полгорода, неизменно радовал вечерами.

В квартире было душно, но холодно. Стэн зашёл в кухонную нишу, зачем-то заглянул в шкафчик — будто рассчитывал, что внутри материализуется горячий ужин с десертом. Покосился на узкий столик, напоминавший барную стойку. Там стояла полупустая бутылка бренди.

Он отхлебнул из горлышка и шагнул к радиоприёмнику — деревянному сундуку, приткнувшемуся у изголовья кровати. Включил, повертел настройку, перескакивая с волны на волну. Мельком поморщился от визгливого свинга и задержался на частоте, где Зануда Джек препарировал последние новости.

— …вызывает вопросы, — произнёс баритон с едва уловимой, интригующей хрипотцой. — В полицейском департаменте заявили, что «бешеная механика» не наносит критического урона ни инфраструктуре города, ни общественному спокойствию. Но эти увещевания выглядят, по меньшей мере, сомнительно — на фоне того, к примеру, что происходит вокруг пострадавшей мэрии. Согласно нашим источникам, здание не подлежит ремонту и будет снесено в ближайшее время. А что на это скажет сам мэр? Сегодня днём на пресс-конференции мы услышали следующее.

Зазвучал другой голос — сварливый и раздражённый:

— Послушайте, господа. Давайте не будем гнаться за дурно пахнущими сенсациями. Вы отлично знаете — в городе идёт плановое переустройство. Центральные кварталы