Станислав Романов - Мертвая голова

Клещ приставил пахнущий порохом ствол автомата к носу полковника, осклабился.

— Нам нужен криоконтейнер.

— Забирайте все, все забирайте. — Полковник Барабанов — потный, бледный, дрожащий — уронил на стол ключи от сейфа.

Жан-Поль сгреб ключи со стола, подошел к сейфу, отпер его, отворил тяжелую стальную дверцу и заглянул внутрь.

— Ну? — спросил Клещ, не отводя ствол автомата от лица полковника Барабанова. — Мы счастливы?

— Да, — ответил Жан-Поль. — Мы счастливы.

Он повесил автомат на плечо, запустил обе руки в просторные внутренности сейфа, достал оттуда криоконтейнер и продемонстрировал компаньону.

— Вот.

— Уходим, — приказал Клещ.

Жан-Поль вышел из кабинета; криоконтейнер он нес перед собой на вытянутых руках, осторожно, словно хрупкую драгоценную вазу. Клещ вышел следом, дверь кабинета закрылась. Полковник Барабанов шумно, со всхлипом, вздохнул. Поднявшись со стула, он пошатнулся и схватился за край стола. Колени дрожали, ноги подгибались. Дверь кабинета вдруг распахнулась опять, и Клещ опять показался на пороге, наведя на полковника Барабанова автомат.

— Чуть не забыл, — сказал он и выстрелил.

Автомат коротко тявкнул и замолк — в магазине кончились патроны. Тело полковника Барабанова упало на пол под открытой дверцей опустошенного сейфа. Клещ перезарядил автомат и побежал догонять Жан-Поля. Ни один из оставшихся в живых милиционеров, прятавшихся по запертым кабинетам, не осмелился остановить уходивших бандитов.

На причале, переходя от одного милицейского катера к другому, Клещ длинными автоматными очередями курочил им моторы и дырявил днища. Жан-Поль забрался в катер, когда-то принадлежавший лейтенанту Колотилову, поставил криоконтейнер между сиденьями и завел двигатель. Клеш в последний раз оглянулся на городское управление правопорядка, сплюнул.

— Поджечь бы всю эту халабуду, да жаль нечем, — Клещ бросил в воду последний пустой магазин и забрался в катер. — Поехали.

…На причале Иванова и Сергеева встретил лейтенант Колотилов. На милиционере не было ни обуви, ни одежды, за исключением мокрых брюк и свежих, ослепительно-белых бинтов на голове и руках.

— Вы опоздали, — угрюмо сказал Колотилов федералам, которые даже не успели еще выйти из гондолы.

— Кто это был? — спросил Сергеев.

— Клещ и Жан-Поль, — ответил Колотилов, переведя взгляд с федералов на пробитые и набирающие воду катера.

— Они забрали криоконтейнер? — спросил Сергеев на всякий случай, хотя и понимал, что — да, конечно, забрали.

И лейтенант Колотилов это подтвердил. Он кивнул и вновь посмотрел на федералов — сначала на Иванова, потом на Сергеева.

— Скажите мне, что такого ценного в этом долбаном криоконтейнере? — потребовал он.

— Голова Марка Копфлоса, — ответил Иванов.

— Ах вот оно что, — сказал Колотилов. — И вам, значит, позарез нужна эта голова?

— У нас есть приказ… — начал Сергеев.

— У вас есть приказ, у них, наверное, тоже, — зло перебил его Колотилов. — Они убили одиннадцать наших из-за проклятой мертвой башки. Принесите мне головы этих двоих ублюдков, иначе я вас не выпущу из города с головой Копфлоса.

— Вы не можете нам приказывать, — возразил Сергеев.

— Могу, — отрезал лейтенант Колотилов. — Теперь я здесь главный.

Ничего не ответив милиционеру, Сергеев повернулся к гондольеру, сказал:

— Гостиница «Европейская». Как можно быстрее.

Гондольер молча отчалил и приналег на весло.

— Запомните, что я сказал! — крикнул лейтенант Колотилов вслед гондоле. — Две головы за одну!

В номер 1010 федералы тоже пришли слишком поздно. Дверь номера была прикрыта, но не заперта. Иванов толкнул дверь кончиками пальцев левой руки, держа в правой пистолет. Сергеев стоял сбоку и немного позади, также с оружием наизготовку. Стрелять здесь было не в кого, здесь уже всех перестреляли. Клещ лежал на полу навзничь, разбросав руки и ноги, и смотрел в потолок остановившимся взглядом, с левой стороны груди его рубашка была красная от крови. Жан-Поль лежал ничком, поджав под себя руки; он еще был жив и тихонько сипел простреленным легким. Сергеев склонился над ним и осторожно перевернул на бок.

— Жидовка, — прохрипел Жан-Поль. — С-сука…

Он захрипел громче, забулькал, и кровь пошла у него из горла.

Сергеев распрямился, взглянул на Иванова.

— Профессионально сработано, — сказал Иванов. — Она подкараулила их здесь, двумя выстрелами уложила обоих, забрала криоконтейнер и не забыла собрать стреляные гильзы.

Дверь номера 1020 была заперта на ключ. На этот раз Иванов не стал мудрить с отмычками, просто высадил дверь ударом ноги, пригнулся, прыгнул вперед, перевернувшись через голову, и почти уткнулся лицом в красивые коленки Марии Залмансон. Сергеев, вошедший следом, понял, почему Мария не стреляла по ним, у нее просто не было такой возможности. Она сидела в кресле, накрепко примотанная к нему клейкой лентой, у нее даже рот был залеплен скотчем. Иванов, поднявшись, бесцеремонно отодрал кусок ленты с губ Марии.

— Поц! — выплюнула Мария, скривив личико.

Иванов пропустил оскорбление мимо ушей.

— Где криоконтейнер? — деловито спросил он.

— Его взял этот шмак фон Дрост, — ответила Мария Залмансон, извиваясь в кресле словно змея. — Снимите с меня эту дрянь.

— Извини, дорогая, но нам некогда. — Иванов снова заклеил Марии рот, а, выходя из номера, помахал ей рукой. — Счастливо оставаться.

Берндта фон Дроста в номере 1022 федералы не обнаружили, нашли лишь криоконтейнер марки «Бош», по-прежнему стоявший в холодильнике. Этот криоконтейнер был пуст.

— Блин! — сказал Иванов, разочарованно грохнув чудо немецкой техники на пол. — Где теперь искать этого фон Дроста?

Сергеев удрученно развел руками.

— Не знаю.

— Никаких идей?

— Абсолютно никаких.

— Тогда поехали в свою гостиницу, — решил Иванов.

— Что нам там делать? — спросил Сергеев.

— А здесь что делать? — ответил Иванов вопросом на вопрос.

— Ну, не знаю, — сказал Сергеев. — Надо хоть Марию Залмансон сдать куда следует.

— Кому она нужна? — отмахнулся Иванов. — Колотилов ей только спасибо скажет — за Клеща и Жан-Поля.

Сергеев вздохнул, зафутболил немецкий криоконтейнер в угол и сказал:

— Ладно, поехали.

Сидя в гондоле, Иванов уныло размышлял о том, какие убедительные доводы нужно вставить в отчет, чтобы оправдать свою неудачу. Сергеев напряженно пытался изобрести способ перехвата фон Дроста, но у него ничего не изобреталось. Гондольер пел баркаролу, известную с незапамятных времен: