Василий Меркулов - Майор Следаков (следователь по особо важным делам)

— Андрей, — обратился к нему майор. — Вы когда-нибудь мылись в ванной?

— Да, — растерянно ответил Салютов. — Конечно, мылся, но…

— Тогда вы уже сами должны были понять, как бороться с этим монстром, — флегматично произнёс Следаков. — Скажите, чтобы готовили кандалы. Если я не ошибаюсь, то скоро мы его скрутим.

С этими словами майор ступил на площадь.

— Пётр Иванов, я принимаю ваш вызов, — сказал Следаков. — Меня зовут майор Следаков.

Иванов посмотрел на майора и расхохотался. Он безудержно ржал в течение пары минут.

— Ты, наверное, решил, что ты рассмешишь меня до смерти? — спросил Пётр и вновь разразился хохотом.

— Я понимаю, что с вами поступили жестоко, — проговорил Следаков. — Понимаю то, за что вы перебили всех этих докторов.

Майор достал пистолет и начал приближаться к Иванову, чем вызвал у того истерический смех.

— Ты что, совсем дурак? — сквозь смех сказал Пётр. — Меня даже гранотомёт не остановил, а ты…

Он вновь рассмеялся.

— Я понимаю даже, за что вы расправились с женой и её любовниками, — игнорируя его смех, сказал Следаков. — Но вот то, что вы решили перебить простых людей в городе… Мне это никак не понятно.

Майор подошёл к Петру вплотную.

— Ну, и что ты мне сделаешь? — ухмыляясь, спросил Иванов.

— Да, я знаю, что вы принимали чудесную ванну с головой и даже с открытыми глазами, — произнёс Следаков. — Но… Большинство людей, когда погружаются в воду… — он поднёс ствол пистолета к ноздре Иванова, — …зажимают нос.

Гримаса ужаса мелькнула на лице Петра, прежде чем майор нажал на курок.

Хлынула кровь. С диким криком Иванов схватился за нос и закрутился в бешеном танце агонии.

— Вяжите его, — произнёс Следаков и пошёл прочь.

Тут же пятеро омоновцев скрутили Петра и заковали его в стальные кандалы.

— СЛЕДАКОВ!!! — прокатился по площади дикий крик. — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!!! Я НАЙДУ ТЕБЯ! Я РАЗОРВУ ТЕБЯ НА КУСКИ! Я…

Орущего Иванова увезли на полицейской машине.

Майор Следаков, Углич и Салютов сидели в кабинете перед включённым телевизором.

— Фёдор Андреевич, это было просто гениально! — проговорил Салютов. — Я бы в жизни до такого не додумался!

— Ага, получил, гад, прямо в сопли! — добавил Углич.

— В общем-то, ничего особо выдающегося в моих действиях не было, — произнёс Следаков. — Я знаю, что я зажимаю нос, когда окунаюсь в ванну. Я знаю, что это же делает моя жена. Даже пловцам надевают на нос специальные затычки, что бы туда не попадала вода. Догадаться было не сложно.

— О, сейчас про вас по телеку показывать будут! — оживился Углич.

— …был задержан опасный убийца, — произнёс диктор за кадром. Перед взором зрителя предстал закованный Иванов. — Он убил 25 человек. И лишь благодаря действиям отважного генерала Самойлова убийцу удалось задержать. Генерал проявил себя как отважный, бесстрашный и героический человек. Ему было присуждено звание Героя Российской Федерации. А теперь к другим темам.

— Эй! — возмутился Углич.

— Как же так? — не понял Салютов. — Ведь это же вы остановили Иванова! И о вас не сказали ни слова!

— Я же уже говорил, что ничего особо выдающегося в моих действиях не было, — улыбнулся майор Следаков. — Видимо, начальство считает также.

Валерий Щербетов стоял на залитой солнцем дороге. Сегодня его день. Он ощущал это всем своим телом. Каждой его клеткой.

Ему было всего девятнадцать лет. Одет был Щербетов в чёрную рубашку и в тёмные джинсы. Всю жизнь Валерий обожал чёрный цвет. Когда-нибудь он купит себе тёмный, как ночь, плащ и будет ходить в нём по городу, разбивая своей красотой невинные девичьи сердца.

Дело всей жизни Валерия в этот день должно было сделать его сказочно богатым.

Его изобретение было потрясающим. Правда, большинство людей, узнав о том, что создавал Щербетов, поднимали его на смех. Потому что создавал Валерий не что иное, как сапоги-скороходы.

Да, звучит глупо и даже как-то по-детски. Но, по сути, это изобретение было просто гениальным. Чудесные железные сапоги могли позволить человеку разгоняться до скорости автомобиля, а, в скором будущем, до скорости поезда. Именно ПОЕЗДА! И в этот день для Валерия наступал звёздный час. Его скороходы, наконец, обрели своего покупателя.

Покупателем был Максим Хворостов, более известным как Картёжник. Криминальный авторитет, за свои 35 лет ни разу не попавшийся в руки правосудия благодаря своим связям, был готов выложить за эти сапоги целое состояние. Картёжником его прозвали по той причине, что он всегда носил с собой гигантскую колоду карт с заострёнными краями. Зачем она ему была нужна, Щербетов понятия не имел.

Валерий обеспокоенно глянул на часы. Картёжник задерживался. Похоже, что в ходе контрольного пробега, устроенного Хворостовым перед покупкой изобретения случилось что-то непредвиденное. Щербетов искренне надеялся, что ничего непоправимого не случилось.

Но все надежды были тщетны.

Из-за поворота медленно вышел Картёжник. Шёл он не торопясь, но жутко матерясь. Взглянув на него, Валерий всё понял.

Провал.

Провал!

ПРОВАЛ!!!

— Эй, ты, гений! — воскликнул Хворостов, приближаясь к Щербетову. — Твои хвалёные сапожки никуда не годятся, однако!

— Извините! — промямлил Валерий. — Это всего лишь сбой, маленький сбой…

— Они вышли из строя на полпути! — сердито произнёс Картёжник, доставая из кармана колоду карт. — Ты хоть представляешь себе, какой путь я прошагал до тебя пешком?

— Я всё исправлю! — засуетился Щербетов. — Дайте второй шанс, господин Хворостов!

— А знаешь, что меня ещё называют Картёжник? — проговорил господин Хворостов.

— Да, конечно!

— А вот сейчас ты узнаешь, зачем я всегда таскаю с собой эту чёртову колоду! — улыбаясь, сказал Картёжник.

Щербетов недоумённо застыл на месте.

— Получи-ка это, гений! — Хворостов метнул остро заточенную карту в Валерия.

Щербетов заорал от боли. Карта вонзилась ему в правый глаз.

На операционном столе лежал человек среднего роста одетый в чёрную рубашку и тёмные джинсы. На вид ему было около 25 лет, но, несмотря на свою молодость, человек уже имел седую прядь в тёмных волосах. Ноги человека были закованы в причудливые сапоги. Глаза его были закрыты.

Над ним стоял парень в очках и в белом халате. Он выглядел как настоящий ботаник. Парень, не отрываясь, смотрел на своего пациента.

Пациент вскоре открыл глаза. Точнее один глаз. На месте второго стоял металлический протез.