Анатолий Ромов - Искатель. 1990. Выпуск №3

— Идти куда? — спросил я. — Вы меня отпускаете?

— Конечно. Почему я должен вас задерживать?

— Но я ведь в какой-то мере соучастник Чиркова?

Рахманов посмотрел в окно:

— Номинально, конечно, вы в чем-то помогли Чиркову. Но вообще-то вы жертва. Жертва мошенничества. Так сказать, пострадавший. Идите. Внизу вас пропустят, я предупредил. Желаю к нам больше не попадать. Всего доброго.

— Всего доброго. — Я подошел к двери, сказал, взявшись за ручку: — А почему вы спрашивали меня, где я ночевал на Сенеже? И на чем оттуда уехал?

— Из-за Чиркова. Точнее, из-за его показаний.

— Он показал по-другому?

— Да, чтобы вынудить меня назначить очную ставку.

— Очную ставку? Но зачем она была ему нужна?

— Думаю, Чиркову было важно вас увидеть.

— Увидеть? Зачем?

Рахманов побарабанил пальцами по столу.

— Наверное, Чирков хотел вас проверить и понять, не предали ли вы его. Вы ведь уговаривались не сообщать об этой мастерской? Мастерской Глинского?

— Уговаривались. Но ведь все остальное мы рассказали?

— Рассказали. Ну а почему же вы решили не говорить о мастерской Глинского?

— Да просто, чтобы не втягивать в эту историю моего друга Володю Глинского. Он здесь вообще сбоку припека. Дал нам ключи от мастерской. Зачем же ему подкладывать такую свинью?

— Все правильно. Вспомните, кто первый подал эту идею? Не сообщать о мастерской Глинского? Вы? Или Чирков?

— Чирков. Но это не имеет значения. Такую идею вполне мог подать и я.

— Понятно. — Рахманов кивнул. — Всего доброго, Сергей Леонидович.

Посмотрев вслед вышедшему Лотареву, Рахманов подумал: что же было для него самым трудным в расследовании? Как ни странно, больше всего он мучился сомнениями: кто же на самом деле разговаривал с Люкой. Лишь совсем недавно Рахманов понял, до чего же все просто. Конечно же, с Люкой разговаривал реальный Крыж — Шеленков, которого Чирков подбил съездить в Сухуми. Все же дела с Азизовым вел сам Чирков, профессионально преобразивший свою внешность. О том, что Чирков делал все это, загримировавшись под Крыжа, настоящий Крыж, естественно, не знал.

Очень важно было понять, кем был для Крыжа Чирков. Можно предположить: из всех людей, с которыми он был связан, Крыж больше всего доверял именно Чиркову, давшему ему, по существу, новую внешность. Именно этим обстоятельством Чирков и должен был воспользоваться.

И, наконец, история с этюдником, раздражающе подействовавшим на собаку. Верный Дик, конечно же, лаял не на этюдник, а на багажник «девятки» Чиркова, из которого тот не успел убрать одежду Крыжа. Ее, отправляясь в Сухуми, Чирков для верности надел перед встречей с Азизовым.

Это предположение объясняло поведение собаки. Но и заставляло задуматься. Чирков мог убить Крыжа только выстрелом с близкого расстояния. Но если так, кровь неизбежно должна была запачкать одежду. Поехать в Сухуми в такой одежде Чирков не мог. Но Чирков, зайдя с Крыжом поговорить в скрытое от посторонних глаз место, заодно предложил ему искупаться и тот снял одежду.

Этот вывод был для Рахманова особенно важен, ибо в конце концов помог найти гильзу, а затем и тело убитого Крыжа.

Собаку Чирков убил вынужденно. Дик мешал ему проникнуть в комнату Крыжа вечером двенадцатого июля, когда на базе никого не было. Попасть же туда Чиркову было необходимо для того, чтобы забрать из комнаты некоторые вещи и документы и создать тем самым впечатление, будто хозяин знал, что он уходит навсегда, а также изъять мазь, которую врач, знакомый Чиркова, выписал Шеленкову для лечения радикулита. Если бы удалось найти этого врача, тот мог бы многое разъяснить следствию.

Выйдя из прокуратуры, я тут же сел в машину. Мне хотелось как можно скорей отъехать от этого места. Я вырулил на Петровку, попетляв по центру от улицы Горького до Арбата. Наконец понял: нужно где-то встать, просто встать и постоять.

Свернув в какой-то переулок, я проехал немного и остановил машину. Выключил мотор. Я чувствовал себя совершенно обессиленным. Посидев немного, подумал: надо ведь что-то делать, иначе я сойду с ума. Я просто не смогу жить с этой тяжестью...

Но что делать, я не знал, и поэтому сидел без движения, разглядывая переулок. Это был обычный московский переулок: длинные ряды окон, пустой тротуар, каменный бордюр у нижнего этажа, бак для мусора, виднеющийся в ближней арке.

Просидев так около часа, решил: надо кому-то позвонить. Я должен сейчас позвонить любому человеку. Любому, кроме Алены. Алене я звонить не могу, потому что все эти дни я выглядел перед ней идиотом, трусливым кретином, боящимся собственной тени...

Пошарив в кармане, я нашел мелочь. Вышел из машины, подошел к телефону-автомату. Опустил монету, набрал номер.

— Да?

Я молчал. Если б она понимала, как она мне сейчас нужна. И как я хочу ее видеть.

— Да? — повторила Алена. — Кто это?

— Алена, привет.

— Привет. Ты что молчишь? Ты откуда?

— С улицы. Из центра.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось.

— Неправда. Случилось.

Я долго молчал, соображая, что же ей сказать. Вздохнул:

— Может, и случилось. Ты не против, если я сейчас заеду?

— Конечно. Мы куда-то поедем?

— Не знаю. Я сейчас ничего не знаю.

Я повесил трубку. Вернулся в машину. Посидел немного, разглядывая пустой переулок. И включил мотор.

Похищение «Распятия» Леонардо да Винчи из Лувра вызвало неслыханный скандал. Десяток наиболее крупных похищений произведений искусства, таких, как «Герцог Веллингтонский» Гойи из Лондонской национальной галереи, или собраний импрессионистов из домов миллионеров на юге Франции и в Калифорнии, так же как явно завышенные цены на аукционах Бонд-стрит и улицы Риволи, казалось, должны были приучить публику к потере даже самого разрекламированного шедевра. Но похищение «Распятия» было встречено в мире с искренним изумлением и досадой. Тысячи телеграмм со всех концов земного шара обрушились на Кэ д'Орсэ и Лувр, французские консульства в Боготе и в Гватемале были забросаны камнями.

Я появился в Париже спустя сутки после так называемого «большого скандала с Леонардо». Во всех киосках по дороге от аэропорта Орли заголовки газет напоминали об этой истории: «Украдено «Распятие» Леонардо», «Из Лувра похищен шедевр, оцениваемый в 5 миллионов фунтов стерлингов»...