Тени исчезают в Раю (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Отрываться от него было невыносимо. Но она еще помнила, что обещала себе во всем слушаться Коллингейма. Поэтому оторвалась и пошла. За дверью оказался курьер, который принес вещи, заказанные кэпом, пока она отмокала. Себ молодец, подумал на шаг вперед. Тайни тоже бы подумала. Если бы тогда была способна думать.

В пакете оказалось простое белье и свободное платье в пол с длинными рукавами – чтобы скрыть еще не прошедшие до конца синяки. За ночь они сойдут окончательно, но пока светить ими перед детективом – и вообще широкой общественностью – не стоило. Кроме одежды и удобных балеток в пакете обнаружились необходимые лекарства на первое время и легкоусвояемая еда, чтоб не раздражать кишечник. Крохотный пакетик пюре – безвкусного, но питательного и целебного, Роул выдавила в себя сразу.

Помимо первоочередных проблем Себ позаботился и о дальнейшем – номере. Ведь ее собственный был освобожден в связи с «отъездом», как и в случаях других похищений. Она бы не отказалась от предложения Алекса обустроиться у него, но… нужно знать границы в использовании чужого благородства.

Детектив проводил Тайни до номера. Они молчали всю дорогу, и это было хорошо. Ничто не мешало ей наслаждаться чистой, ничем не замутненной радостью близости. А потом он остался в номере и рассказывал глупую сказочку про маленькую принцессу Тайни. Конечно, про принцессу – это всё глупости. Ну, какая из нее принцесса? Она – ходячий магнит для неприятностей. Но было приятно. И тепло. И уютно. И спокойно. И она уснула, так и не дослушав, чем закончилась сказка. Зачем? У принцессы есть верный рыцарь. А значит, у нее всё будет хорошо.

Проснулась она оттого, что в помещении словно стало холоднее. Алекса рядом не было, но номер еще хранил его запах. Выходит, он ушел совсем недавно. Тайни проверила время. Она проспала шесть часов. И Алекс вместе с ней. Ему тоже нужен отдых. И еда. Не все же сидят на вынужденной диете. Тай потратила некоторое время на покупки необходимых вещей. Ее багаж был в помойке, как сообщил Себ. Так что теперь придётся обзаводиться всем новым. В качестве извинения Себастьян кинул ей на карту круглую сумму. Роул не стала отказываться. Извинения должны быть приняты. В некоторых случаях не стоит растить долг.

Тайни обработала быстро заживающие раны и рассасывающиеся, желтоватые синяки. Дождалась доставки. Переоделась в новое. Перекусила очередной порцией целебного питания – уже без тошноты. И задумалась, куда податься дальше. Беспокоить детектива она не решилась. Ужин ее не интересовал. Оставалось главное развлечение дня – пресс-конференция. Роул уже опоздала к началу, но никогда не поздно полюбоваться на бывшего командира при параде. Полюбоваться было на что. Себ и Кайса были прекрасной парой. Ублюдок бы сейчас локти кусал, увидев, кого он называл бледным недоразумением. Хотя кто бы ему дал дожить до этого момента. Тварь. Подонок. Скотина.

Из глубин ненависти ее вывел знакомый стриженый затылок. На душе сразу стало легко. Тай крадучись подошла к Алексу и стала свидетельницей занимательного разговора:

– … Чтобы быть рядом с джиннийей, нужно быть джинном, – говорил Коллингейм собеседнику, в котором китиарка опознала того самого аборигена, который пытался упрятать ее к комнату с решетками до прилета ублюдка.

– Ты тоже джинн?

Этот стручок, которого у Тайни язык не поворачивался назвать мужчиной, позволял себе насмехаться над Алексом! Да он ногтя на мизинце левой ноги ее Коллингейма не стоит! Пес трусливый с поджатым хостом!

– Не-а, – легко ответил Алекс.

– Он рыцарь, – влезла в разговор Роул, протискиваясь в к теплому, надежному телу. – Это такой джинн, только человеческий.

– Простите, – прошептал абориген.

В его глазах мелькнуло узнавание, сменившееся страхом, и он стал опускаться на колени. Ей вот сейчас только показательных выступлений под софитами не хватало!

– Что вы делаете? – зашипела Тайни. – А ну-ка сейчас же поднимитесь! Не привлекайте внимание. – И, подумав, добавила: – Творец простит!

Мстить этой марионетке она считала ниже своего достоинства. Но и забывать подлости не собиралась.

– Тай, пойдем, – шепнул Коллингейм ей на ухо.

С Алексом – хоть на край света.

Они гуляли по вечерним аллеям. Алекс рассказывал, как ее нашел, умудряясь находить комичное в том кошмаре, через который он прошел. Да, китиарке пришлось хуже. Но за бравадой и желанием развеселить Роул слышала его страх, боль потери и горькое чувство вины. Не уберег. Не защитил. Не смог. Как донести до него, что спас. Что только вера в него удерживала Тайни от безумия? Давало силы? Как сказать это так, чтобы он не понял, через что она прошла, и не взвалил на себя еще больший груз? Тайни пока не знала. Она попыталась объяснить, что он здесь не при чем. Но попытка с треском провалилась. Поэтому просто наслаждалась заботой и нежностью, которой ее щедро одаривал детектив. Как истинный рыцарь, он довел ее до номера, и деликатно оставил в одиночестве. Сначала Тайни подумала, что к лучшему. Пусть все заживет, чтобы не пугать. Но, умывшись и провалявшись в пустой кровати с полчаса, поняла, что не уснет. Видения недавнего прошлого вставали перед глазами, и сердце колотилось от страха, что кошмар вернется. Ведь она не видела трупа. Вдруг он жив и вернется? Ладони и ступни был ледяными, и никак не могли согреться, несмотря на то, что термометр показывал в помещении плюс двадцать пять.

Тайни надела платье и, кутаясь в рукава, поспешила к детективу. Лифт донес ее в считанные минуты. Алекс открыл дверь. Он был в одних плавках. Это добрая традиция – детектив именно так ее обычно и встречает.

– Мне… холодно, – призналась Тайни, постукивая зубами.

Алекс молча отворил шире дверь и приглашающее показал рукой в комнату. Роул быстро разулась и нырнула под одеяло, пахнущее Коллингеймом. Алекс закрыл дверь и присоединился к ней. Тайни заползла к нему на плечо, уложила на бедра коленку, словно пытаясь его удержать, и окунулась в спокойный сон.

Роул проснулась с первыми лучами солнца по знакомой причине: организм перерабатывал лошадиные дозы лекарств, активно приводил себя в норму, а расплачивались за это почки. К счастью, теперь ничто не мешало сбегать в санблок. По-хозяйски подгребший ее Коллингейм не считается. Он негромко похрапывал, что-то булькнул, когда Тайни выбралась из-под его руки, и перевернулся на другой бок. Когда она вернулась, покрывало было сброшено на пол. Алекс лежал в позе морской звезды, занимая всю доступную площадь. Волосы торчали в разные стороны, просто уму не постижимо, как им это удавалось при такой длине. Рельефная грудь покачивалась в ритме быстрого сна. От пупка к плавкам бежала волосистая дорожка. В плавках возвышался холм утренней эрекции. Он был такой красивый. Весь. Начиная с взъерошенных волос, заканчивая тем, что уже встало, пока остальной организм спит, что Тайни не удержалась от поцелуя. Алекс что-то невнятно, но довольно промычал сквозь сон, и Тай быстро скинула платье. Она вела руками по мощной мускулатуре, по курчавым волоскам груди и вздымающимся под ее руками волоскам предплечий. Алекс сонно приоткрыл глаза, пытаясь на ней сфокусироваться, и потянул к ней руки.

Между ног свело болезненной судорогой, и перед глазами встала картина издевательски смеющегося мерзавца. Тварь! Не дождешься! Ты не сможешь управлять моей жизнью из прошлого! Роул аккуратно, чтобы не обидеть Алекса, взяла его за запястья и отвела их ему за голову. Какое счастье, у нее есть Коллингейм! Он понял всё без слов, отдавая свое дело в распоряжение Тайни. Первая волна паники прошла. Видя, как плавится под ее руками Алекс, как изнывает от желания, сколько сил ему, альфа-самцу, требуется, чтобы не вмешиваться, Тай завелась по новой. Это было восхитительно – владеть мужским телом, играя на нем, как на музыкальном инструменте. Женщины так не делают? Да плевать она хотела на женщин. Она – китиарка! Она может всё. Алекс закрыл глаза и сцепил зубы, чтобы сдержать приближающийся оргазм, пытаясь до конца – во всех смыслах, – исполнить свою мужскую роль дарителя наслаждения. От этой борьбы в предвкушении сжималось сердце, будто не его, будто ее сейчас разорвет на кусочки от наслаждения. От каждого его стона, каждого рваного движения, надсадного выдоха, от побелевших, сжатых в кулаки пальцев – от всего этого сносило куда-то в нереальность. И когда гримаса обреченности от невозможности сдержаться исказила его лицо, когда судорога эякуляции дернула член внутри Тайни, наслаждение взмыло, как лава вулкана, омывая ее чистым, обжигающим счастьем.