Дмитрий Серегин - Волшебник необыкновенного города

– Слава Великому Челию, а также всей его родне до четырнадцатого колена, и да будет благословенна его дорога во все времена! - завопил старик. - Само провидение послало вас на моем пути, чтобы помочь в трудную годину, полную страданий и лишений! Гнусные негодяи собираются оставить старого Гассана без единого гроша в кармане. Но справедливость все равно восторжествует!

Он погрозил небу костлявым кулаком (ну то есть, не небу, конечно, а скорее потолку) и бросил гневный взгляд на меня, словно ожидая поддержки для всех его начинаний.

– Э-э, - ответил я на всю эту несусветную галиматью, пытаясь разобраться, чего же все-таки от меня хотят.

– Не отказывайтесь, прошу, умоляю, иначе я разорен! - в отчаянии вскричал субъект, видимо, растолковав мое неопределенное мычание как категорический отказ.

– Э-э, - повторил я, не зная, что еще сказать этому Гассану (или как его там), однако, поразмыслив, решил добавить еще пару слов, чтобы хотя бы попытаться разобраться в ситуации. - Э-э, послушайте, уважаемый. Что вам от меня надо?

"Уважаемый", услышав этот весьма простой и конкретный вопрос, выпучил глаза и, набрав в грудь побольше воздуха, страдальчески заголосил:

– Ай, ай, ай, я несчастный старый человек! Ай, ай, я жалкий прах под ногами пьяной лягушки! Ай, я презренный червь, брошенный всеми на произвол судьбы!…

Думаю, что если бы я не вклинился в причитания этого Гассана, пришлось бы мне тогда до завтрашнего утра сидеть и слушать его горестные вопли по поводу тяжелой судьбины и прочей ерунды. Однако мне и сегодня уже надоело все это слушать, поэтому я вежливо, но твердо сказал:

– Извините, уважаемый, нельзя ли перейти поближе к делу, а то, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

Скрытое предупреждение, прозвучавшее в этой фразе, возымело свой успех. Гассан перестал голосить и взглянул на меня более осмысленным взглядом. Через пару магоминут я уже был более-менее в курсе дела.

Его звали Гассан-торговец, и он был разорен.

Ну, то есть не совсем разорен, конечно, но, насколько я понял, дело к тому близилось. Вся проблема заключалась в том, что специфический товар, которым торговал Гассан, а именно магические ингредиенты для снадобий и новых заклинаний (львиную долю которых составляли разные внутренние органы диковинных и не очень животных), продавались только в двух магазинах города: у Гассана и у некоего человека по имени Скупов.

И все бы ничего (здоровая конкуренция, ничего плохого тут нет), да вот приток этих самых ингредиентов в магазин Гассана в последнее время значительно сократился, не смотря на две личные бригады звероловов-добытчиков, в то время как в магазин мистера Скупова товар лился рекой. Естественно, что люди шли за товаром к Скупову, у которого было почти все, а не к Гассану, у которого не было многого.

– Само небо обернулось против меня, ничтожного, о, горе мне! - снова возопил торговец, придя в привычно нервное состояние после слов о бесконечном потоке товара в магазине Скупова.

– Подождите причитать, уважаемый, - с некоторым раздражением оборвал я торговца.

На ум стали приходить нехорошие воспоминания, связанные с зоопитомником "Экстрим", и поневоле подумалось: а не оттуда ли обозначился этот тип?!

– Объясните лучше, причем тут я? Моя специальность - сыскное дело, я не занимаюсь отловом диких животных.

– Я и не прошу вас заниматься отловом животных, мистер Гудвин, - сообщил мне вдруг Гассан подозрительно нормальным тоном, прищурив один глаз и хитро подмигивая другим. - Надо лишь расследовать, ГДЕ Скупов добывает столько ценных ингредиентов, потому как, полагаю, делает он это не совсем законно…

Он покачал головой, словно что-то взвешивал в уме.

Затем, опомнившись, Гассан вновь заверещал по поводу приближающейся голодной смерти его семьи, его родственников, его редкой двухвостой собаки с Сириуса и тому подобное…

К его манере общения я постепенно привыкал, поэтому на стоны и плачи реакции не последовало. А вот последнее заявление меня неожиданно заинтересовало.

И еще бы! Ведь мне предлагали настоящую сыскную работу, и притом весьма кстати (если вспомнить про срок, данный мне кровопийцей-Снудлом!). Однако я очень смутно мог представить себе, каким образом можно было решить проблему Гассана. Я ведь не Объединенная полиция, и я не смогу обшарить все обитаемые планеты в поисках мест добычи животных.

– Все это очень хорошо, но я не могу понять, чем все-таки могу вам помочь, - прокомментировал я торговцу свою мысль, скрестив руки на груди. - У меня, собственно, нет возможности для поиска охотников вашего Скупова, потому что, сами понимаете, они могут быть где угодно и на какой угодно планете.

Говорил я все эти слова с большим сожалением, поскольку очень сомневался, что в ближайшие три дня, из которых один выходной, найдется что-нибудь по моей деятельности (кстати, мне что, все эти три дня из офиса не вылезать, что ли?!). Однако Гассан вдруг так затрясся от внезапного приступа смеха, что я подумал, не развалилась бы его хрупкая телесная конструкция раньше положенного ей срока.

– Так ведь добываем животных-то мы в одном месте, мистер Гудвин, - сквозь безудержный смех выдавил из себя Гассан. - В Заповедной низине, если знаете.

А как же! Знаю я это место (и ничего смешного!). Очень даже хорошо знаю. Пару раз оттуда еле ноги унес, а мог бы и оставить их там, потому как лютее места на Земле сейчас и не сыскать.

Почему, спросите вы? Да потому, что там такое зверье водится, лучше на ночь глядя и не рассказывать. Место это (Заповедная низина, в смысле) с нестабильным пространством, поэтому в открывающиеся периодически дыры между мирами кто только не проваливается. Понятно, что охотники толпами туда ходят… за ингредиентами, так сказать. Другое дело, что место это во вселенной далеко не единственное…

– А почему обязательно в Заповедной низине? Других мест нет, что ли? - спросил я немного успокоившегося Гассана.

– А потому, что разрешение у нас в Космотауне, мистер Гудвин, выдается только туда, в связи с прописанным, значит, законом. Вот так-то!

Гассан снова нервно захихикал.

Я задумался. Дело вроде бы понятное. Разыскать лагерь этого Скупова, проверить, кстати, его магазин для порядка, узнать о законности его действий и, типа, все.

– А если у него все законно? - задал я свой последний вопрос, отделяющий меня от первого (даже не верится!) настоящего дела.

Гассан ответил весьма неразборчиво, но убедительно, и я не нашел ничего более умного, как кивнуть головой и пробормотать: