Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан

Стоп. Марина действительно получила обещанную работу. И не просто место в библиотеке, а работу своей мечты. Это, конечно, ни о чем не говорит — Сергей вполне мог заранее наладить контакты в местной инфраструктуре. Обаяния, как Кит уже убедился, мерзавцу было не занимать.

— Далеко еще? — недовольно осведомилась Аделаида Богдановна, когда они вышли из лифта и свернули в правое крыло.

— По улице быстрее, там отдельный вход, — разлился соловьем шеф. — Но там мокро, да и пропуск опять оформлять. Режимный объект, сами понимаете, все строго.

— Дело на копателя уже завели? — включился Кит.

Хоть посмотреть, что вменяется, прежде чем беседы разводить.

Насколько он понял, колоть задержанного не требовалось — по какой-то причине Царица желала, чтобы Кит лично убедился, что там с моральным обликом совсем беда. Точнее, причину он уже тоже вычислил, и даже оружие с индульгенцией получил.

Ну-ну.

— Отпечатки откатали, — нехотя поведал Шугарин. — Из Челябинска наш гастролер, только-только из-под подписки о невыезде. Захарский Геннадий Юрьевич, двадцати четырех лет от роду. Там по серии грабежей проходил, в свидетели переквалифицировался.

— Подлец, — припечатала Аделаида Богдановна.

— А здесь за что взяли? — Кит пропустил ее вперед, придержав дверь.

— Хулиганка, — бросил шеф через плечо. — С отягощающими, — неуверенно добавил он.

— Да вы уж прямо скажите, — взъярилась Аделаида Богдановна, — что вы все осторожничаете?! Банда отморозков явилась в город. Напугали людей, испортили фонтан в сквере Победы, и свастикой памятник разрисовали! Хорошо, дождь шел, на улицах никого не было, а то еще неизвестно, чем закончилось бы. У нас тут что, Чикаго? Надо их так пугнуть, чтобы в голову больше не пришло сюда возвращаться.

— И из всей банды задержать удалось только одного, — гнул свое Кит. — А как?

— Да как обычно, — раздраженно пояснил шеф. — ППСники мимо проезжали, увидели, что в сквере творится. Сирену включили, а этот в фонтан… ну, портил, короче. Все разбежались в разные стороны, этот не успел. Что непонятного?

А ничего. В смысле, ничего не понятно. Кроме одного — дело мутное и дурно пахнущее настолько, что как бы не утонуть и не задохнуться.

Поначалу со слов высокого начальства выходило, что в сторону Нижнеморска выступили аж двое копателей, до зубов вооруженные «чертовщиной». Одного из них надо было убрать «по-тихому», чтобы остальному второму неповадно было.

По дороге эти двое размножились до пятнадцати — оно и понятно, пешком идти долго, а транспорта у них нет, раз из сквера не разъехались, а разбежались в разные стороны. Дальше, вместо того, чтобы осторожно копать, соответствуя самоназванию и не привлекая внимания правоохранительных органов, эти пятнадцать человек выбежали под дождь в центр города, где принялись с чувством, с толком, с расстановкой портить муниципальную собственность.

И теперь Киту предстояло встать во главе группы захвата с незарегистрированным — предположительно — «Макаровым» наизготовку.

Просто праздник какой-то.

Хорошо еще, шеф не поддерживает начинаний и устремлений Царицы-Крокодилицы. Насчет «расстрельной команды» он верно сказал.

— Нет, вы только посмотрите на него, — не сдержала негодования Аделаида Богдановна.

В допросной, перед стеклом, прозрачным только с одной стороны, кучковались два опера из экономического отдела — Кит поздоровался с ними за руку — и молоденький охранник-сержант. Оперов смыло сразу, как только Аделаида Богдановна освободила дорогу. Сержант вытянулся по стойке смирно и уставился перед собой. Жестикуляцию шефа он заметил не сразу, пришлось Киту самому указать ему на дверь.

Ничего такого уж выдающегося по ту сторону стекла не наблюдалось. Ну да, мелкая мразь, свинья-свиньей. Буквой «зю» завязался, чтобы и наручники не впивались, и ноги в грязных «гадах» на стол положить. С подошв уже насыпалось.

— Наколки прокинули? — уточнил Кит, отметив переизбыток нацистской символики на тощих бицепсах задержанного.

— Наверняка, — шеф сделал страшные глаза за спиной у Аделаиды Богдановны. — Иди уже, беседуй.

— Есть, — Кит снова поймал себя на том, что снова проверяет удостоверение. Да что ж за напасть такая! Прямо нервный тик.

На пороге мельком оглянулся — шеф вцепился в очки, Аделаида Богдановна, побледнев сквозь слой косметики, прилипла к стеклу. Ноздри раздуваются, глаза горят ненавистью. Натуральная ведьма, только что волосы не шевелятся.

Кит прошел к подозреваемому и закрыл за собой дверь:

— Здравствуйте, Геннадий Юрьевич. Вам удобно? — сдвинув стул так, чтобы оказаться подальше от грязной обуви, серьезно спросил он.

— Нормально, — буркнул задержанный.

Несло от него соответственно виду.

— Вы знаете, за что вас задержали? — продолжил Кит.

— Понятия не имею, — Геннадий Юрьевич то ли руками дернул, то ли скрещенными на столе ногами — опасно покачнулся и едва не загремел вместе со стулом на пол. — Требую адвоката, — восстановив равновесие, заявил он.

— Вы бы сели нормально, — посоветовал Кит. — Тут везде камеры, заявить, что вас на допросе избили, не получится. Свалитесь — руки вывернете, копчик отобьете. Оно вам надо?

— А ты мне в душу не лезь, полицай недоделанный, — заявил Геннадий Юрьевич, звучно втянув сопли. — У нас свободная страна, как хочу, так и сижу.

В подтверждение словам он снял со стола ноги и осторожно примостил вниз. Судя по лицу, ему стало гораздо легче.

— С какой целью явились в город Нижнеморск? — Кит пожалел, что не взял в допросную планшет или хотя бы просто бумагу с ручкой.

Выглядел Геннадий Юрьевич откровенно неприглядно, а пах и того хуже. За письмом проще отстраниться, без него же приходилось смотреть в откровенно дегенеративную физиономию с водянистыми глазками и редкими высветленными волосёнками.

Жаль, при составлении словесных портретов не приветствуются описания типа «гибрид свиньи и крысы» — Геннадия Юрьевича характеризовало бы полностью.

— В море купаться, — расплылся в желтой и щербатой улыбке задержанный.

К двадцати четырем годам Геннадий Юрьевич лишился четырех зубов: двух передних снизу, правого переднего сверху и левого клыка тоже сверху. В качестве особых примет пока сойдет. В смысле, на первое время, пока остальные еще на месте.

— И что вам помешало? — видя, что продолжения не будет, задал Кит следующий вопрос.

— Вы и помешали, — откинулся Геннадий Юрьевич на спинку стула. — Мы с друзьями культурно отдыхали в парке, а тут ваши налетели и давай ласты крутить! За что?! — рванулся он к Киту всем телом через стол. Не достал, естественно. — Где мой адвокат? Я требую адвоката!

— Если вы считаете, что вам нужен адвокат, мы, разумеется, его предоставим, — успокоил Кит. — Только он вам действительно нужен? Адвокат предоставляется только нарушителям. Вы точно уверены, что что-то нарушили? Иначе никакого адвоката.

— Абсолютно уверен, — Геннадий Юрьевич неожиданно оказался еще тупее, чем выглядел. — Я в ваш фонтан насцал, — гордо заявил он. — Адвоката сюда давайте.

— Ну, это не нарушение, — отмахнулся Кит. — Штраф заплатите, и все.

— А свастика считается?

— С какой стороны посмотреть, — Кит сделал вид, что раздумывает. — Надо понимать, с какой целью рисовали — если просто для эпатажа, как ваши наколки, — кивнул он на руки задержанного, — то мелкое хулиганство. А вот если декларация, то уже серьезнее. Тогда и адвоката можно.

— Декларация! — азартно выпалил Геннадий Юрьевич. — Считаю, что фашизм — самая правильная форма управления. Если бы не коммуняки поганые, мы бы сейчас все натуральным баварским квасили, а не вашей сраной Балтикой.

О, как.

В закрытом помещении запах от Геннадия Юрьевича становился все более концентрированным. Кита еще не подташнивало, но глаза уже резало.

— Наверное, вы правы, — якобы сдался он. — Адвоката вам, возможно, предоставят. Хотя… Если с отягчающими, то есть по предварительному сговору с сообщниками, тогда на все сто процентов дадут.