Сергей Тепляков - Флешка

Уже собравшись, он вошел в спальню и тут заметил на тумбочке маленькую вещицу. Наклонившись, он поднял ее – в его руках оказалась зажигалка с припаянным к ней самолетом и надписью «14 сентября 2008 года, рейс № 821 Москва-Пермь».

– И как эта штука работает? – спросил Иван Громов Филиппа.

– Если разберешься, так все просто… – оживленно рассказывал Филипп. – Вводишь время и свои координаты, и смотришь прошлое, настоящее и будущее, даже то, что будет без тебя. Как раз из-за координат это место так точно рассчитано, что его сегодня принимают за обсерваторию.

– И что ты посмотрел? – спросил Иван. Филипп помялся и ответил:

– Почти ничего.

– Что же так?

– Страшно… – ответил Филипп, дернув плечом. – Вроде и интересно, а вот как с этим жить? Это сколько надо сил, чтобы знать, как все кончится, и жить потом?

– Ну так-то да… – сказала Жанна. – Это как толстый детектив: подряд читать интересно, а если кто скажет, чем кончится, так хоть выбрасывай.

– И что же, советуешь не смотреть? – уставился Громов на Филиппа.

Филипп подумал и сказал:

– Это каждый решает за себя.

Громов подумал, усмехнулся и крутнул головой:

– Демократия, значит… Ну-ну…

Вечерело. Посреди Аркаима горел небольшой костер. На большой не было дров, приходилось экономить. На плите стоял куб – какое-то время назад он погас, втянув в себя картину, так поразившую Якова Громова. Исчезли реки, тропические деревья и невиданные птицы. Все пропало, и люди, которые видели это несколько минут назад, чувствовали себя опустошенными и обманутыми.

– И что делать-то будем? – спросил Яков Громов.

– Можно торговать знанием о будущем… – усмехнулся Фомин.

– Ага – делать ставки на ипподроме… – сказал Семен Каменев.

– Надеюсь, ты не всерьез… – строго сказал Филипп. – Мы имеем отличную возможность изменить историю. Мы можем уберечь от глупостей целые народы.

– Как же это? – спросил Андрей Каменев.

– Брать мир за руку и вести по тропинке, как ребенка… – сказал Филипп, чувствуя однако, что слова его звучат как-то неубедительно.

– Да кто же согласится на это? – пожал плечами Фомин. – Все гордые, все мировые лидеры… Вот возьмешь ты Обаму за руку и поведешь. Или из наших кого… Тут-то тебе руку и заломают…

Все мрачно замолчали. Филипп растерянно смотрел то на одного, то на другого.

– И что будем делать? – спросил Громов, переглянувшись с Андреем Каменевым.

– Пока крепость нас защищает… – проговорил Филипп. – Энергия Аркаима отрубает электронику – ни ракетой нас не взять, ничем. Потому и вертолеты грохнулись.

– Ну, так они поди догадаются? Поймут, в чем дело, и бухнут сюда примитивную бомбу тонны на полторы тротила. Нам хватит…

– Догадаются. Но время у нас есть.

– Это хорошо… – сказал задумчиво Громов. – Но другой вопрос – зачем оно нам, время?

Он пасмурно посмотрел на Филиппа, потом на куб, а потом уставился куда-то в небо.

– Вот мой брат Иван лежит сейчас раненый в каменной пещере… – медленно проговорил Громов. В глазах его стояли слезы. – И Матвей Алферов раненый, кровью истекает. А медикаментов у нас – ну разве до утра.

– А что же ты хотел? – спросил Филипп.

– Я думал – как в кино: нажмешь кнопку, и бац – а мы в прошлом, молодые, здоровые, но уже ученые! – сказал Громов. Филипп оглядел всех, и понял, что именно на это – нажать кнопку – все и рассчитывали.

– Это не машина времени… – сказал Филипп.

– А что это? – спросил Андрей Каменев.

– Ну… – мотнул головой Филипп. – Что-то вроде учебника. Учебника истории. Самого наглядного пособия в мире.

– Охренеть! – сказал Семен Каменев.

– То есть, мы покрошили столько народу ради учебника истории за какой-то там класс?

– Не за какой-то… – строго сказал Филипп. – Таких учебников на земле нет.

– И что же теперь? – спросил Фомин.

– Да откуда я знаю? – удивился Филипп. – Возвращаться в мир… Идти и говорить людям о добре и о любви.

– Как? – хмыкнул Андрей Каменев. – Кто нас там вот таких ждет? Там сейчас наши фотографии на каждом столбе с надписью «Разыскивается». Да и кто мы такие – говорить о добре и о любви…

– Любой человек может говорить человеку о добре и о любви… – проговорил Филипп.

Жанна подошла к нему.

– И я? – спросила она.

– И ты… – пожал плечами Филипп.

– Не получилось у меня отщипнуть от твоей Нобелевской премии… – сказала Жанна. Он смотрел на нее удивленно, но потом вспомнил, что она говорила ему про это давным-давно – две недели назад.

– Это да… – только и сказал он.

– Когда полился свет и появились все эти картины, я думала, все, наконец, кончилось… – проговорила Жанна. – Броневики, вертолеты, наши победили – в кино все так и кончается. И герою достается главный приз…

– Я не герой. А ты не приз… – ответил Филипп. – Да и не кончилось ничего – все только начинается…

– И что теперь? Мы первочеловеки? – спросила Жанна. – Воплощенная в человеческом теле картина мира?

– Скажешь тоже… – усмехнулся Филипп. – Ты просто Жанна, а я просто Филипп.

Он подбросил дров в жидкий костер.

– Есть там один режим… – нехотя сказал он.

– Какой? – насторожилась Жанна.

– Жители Аркаима никуда не ушли… – проговорил Филипп. – Они стали ветром, дождем, туманом и росой.

– Ты, Филипп, ясней говори, без поэзии… – устало проговорил Семен Каменев.

– А это не поэзия… – ответил Филипп.

– Это режимы существования. Нажимаешь кнопку – и ты ветер. Только надо выставить место и срок, где и когда ты хочешь вернуться в этот мир человеком.

– Это ты сейчас шутишь или твоя машинка правда так может? – уставился на Филиппа Иван Громов.

– Может… – кивнул Филипп. – Но это как-то неправильно. Плотников говорил, что есть дорога, и по ней надо идти.

– А никто не против… – проговорил Громов. – Но первым делом нам надо выйти отсюда и остаться в живых.

Он помолчал, подумал, потом поднял голову и, усмехнувшись, сказал:

– Так что чур я ветер!

– Даааа… – помотал головой Фомин. – Всегда считал, что надо все попробовать, но такого не ожидал. Вот что выбрать, дождь или туман, а Жанна Вадимовна?

– Снег… – ответила она. – Я буду снегом.

– Надо будет еще выбрать место встречи… – задумчиво сказал Филипп.

– Италия! – усмехнулась Жанна. – Улица Монте-Наполеоне!.. Там как раз сезон распродаж…

Как известно, Европу, в том числе и Италию, после новогодних праздников 2012 года засыпало снегом и залило дождем. Причины этих погодных аномалий так и остались неизвестны.

В начале 2012 года Министерство обороны России объявило о решении отказаться с 2014 года от закупок «русского хаммера» по кличке «Тигр» вместо которого в российские войска будет поставляться итальянский бронеавтомобиль «Рысь» (IVECO LVM-M65). Военные эксперты РФ пояснили, что отечественный броневик бесперспективен с точки зрения модернизации.