Игорь Шенгальц - Охотник

– Ну а как же медведь? Его надо поймать и убить!

– Когда пропадали другие жители города, вы устраивали поиски?

– А как же! Конечно! Все прочесали вокруг!

– Но ведь ничего не нашли? У медведя есть убежище, его так просто не отыскать.

– Собаки нам помогут! След еще свежий!

– Да вы только посмотрите на них! – Себастьян широким жестом указал на десяток собак, сбившихся позади людей в стаю. Они прижимали уши и хвосты, жались к земле и жалобно скулили. – Чуют зверя, боятся его. Они нам не помогут. Все, кто видел медведя, пусть мельком, приходите в трактир, где я остановился. Ваши показания могут представлять ценность для расследования.

Решив, что он сказал все, что хотел, Себастьян направился обратно в город. Основная причина, по которой он передумал проводить поисковую операцию, заключалась даже не в том, что нашлась улика, подтверждающая гибель девушки. Убийцу в любом случае следовало отыскать и уничтожить, это не подлежало сомнению. Просто охотник сомневался, что медведь до сих пор находился в лесу.

То место, где так внезапно пропали следы зверя, сказало ему о многом. Если медведь не мог летать, то он прыгнул. Обычный медведь на подобное не способен, но, вспомнив, как ночью где-то над его головой притаилась, выжидая, тварь, ловко вскарабкавшаяся по стене на крышу, Себастьян искал совершенно конкретные следы и быстро нашел их. Следы когтей на стволах деревьев. Медведь прыгнул прямо со своей ношей с места, легко оказавшись на дереве. Чудовищный прыжок! Какой же силой должен обладать зверь, чтобы быть способным на подобное! Затем медведь, все так же перемещаясь по деревьям, утащил свою добычу в чащу, откусив и отбросив по дороге руку несчастной.

А потом, в ста шагах дальше по кромке леса, Себастьян нашел еще следы, совсем другие. Ведущие в сторону города, только уже не отпечатки лап, а самые обычные следы от сапог, какие носит половина города. Каблук был подбит четырьмя гвоздями.

Человек шел из глубины леса уверенно, чувствуя себя хозяином и ничего не опасаясь. И все бы ничего, только вот явился этот человек оттуда, куда ушел медведь. И, кажется, Себастьян понял, что это означает и чем грозит городу. Поэтому и не стал рассказывать людям о своих выводах, иначе поднялась бы паника, а этого сейчас нельзя допускать. Иначе тварь скроется, сменит город, пропадет навсегда.

Себастьян почти не сомневался, что в Благодатном завелся перекидыш. Все признаки налицо – обычное хищное животное на подобное не способно, только наделенный разумом, хитростью и волей человек.

Это значило, что ситуация приняла совсем иной оборот. Теперь искать убийцу следовало в городе, среди людей, а это усложняло поиски в несколько раз.

Перекидыши по сути оборотни, умеющие контролировать себя, даже находясь в зверином обличье. А это делало их более опасными противниками. Жажда крови не заглушала в них разум, поэтому поймать их было очень сложно. Перекидышей истребили почти поголовно еще во времена Большой охоты, только редким особям удалось остаться нераспознанными и в итоге дать потомство. Но тем злее и беспощаднее стали их дети, не забывшие зов крови, мстившие всем и вся.

Себастьян вернулся в трактир и плотно пообедал. Пренебрегать пищей значило лишиться дополнительных сил, а делать такие подарки врагам не мог себе позволить ни один из охотников.

Через некоторое время в трактир потянулись люди, собранные Ниплухом, да те, до кого дошел приказ Себастьяна. Всего пять человек, да и, как выяснилось, видели они тоже не многое.

Один рассказал, как поздним вечером наблюдал медведя или кого-то еще очень крупного, бродящего между деревьев на опушке леса. Правда, это мог быть обычный лось или другое животное. Свидетель ни в чем не был уверен.

Показания других также не отличались точностью и разнообразием. Медведь предпочитал темное время суток, двигался незаметно, обладал чудовищной интуицией и ловкостью. Оставаясь невидимым, он мог обойти весь город, что, кажется, и проделывал регулярно.

Все рассказы сходились в одном – это не медведь, а истинный посланник тьмы, и убить его обычным способом, со всем уважением к господину охотнику, не получится. Нужно звать святых отцов, только с помощью бога Звезды можно сотворить чудо и убить тварь!..

Толку от показаний оказалось мало, и Себастьян вскоре отослал свидетелей. Все же кое в чем и они оказались полезны, косвенно подтвердив версию о перекидыше. Ведь, в отличие от оборотней, перекидыши не зависели от лунных фаз и других факторов. Они могли сменить облик в любой момент по собственному желанию. Но, несомненно, охотиться ночью для них удобнее. Ведь, обладая превосходным ночным зрением и огромной силой, они не могли встретить равных по силе противников, творя злодеяния безнаказанно. И еще: раз на перекидыша не оказывал влияния звериный зов крови и убивали они только по собственному желанию, то оправдания им нет, наказание одно – смерть!..

Искать следовало среди одиноких горожан. Ведь сложно допустить, чтобы семейный человек мог свободно отлучаться по ночам, не будучи уличенным. А у перекидыша, похоже, полная свобода передвижений.

Также где-то в лесу у него должно быть надежное убежище, куда он стаскивал своих жертв и где хранил одежду. Ведь возвращаться обратно в город перекидышу приходилось в благопристойном виде. Значит, он должен сначала переодеться, привести себя в порядок. Об этом говорили следы сапог, обнаруженные охотником.

Задавая вопросы, Себастьян узнал, что приезжие за прошедшие полгода в городе не поселялись. Поэтому еще один вывод: перекидыш – кто-то из своих, из горожан. Но отчего он начал убивать только в последний месяц? И связано ли это с праздником, после которого, по словам Ниплуха, все и началось? Что особенного случилось на том празднике?

Работа охотника заключалась не в том, чтобы бегать по горам, лесам и тесным улочкам, как полагали многие романтично настроенные молодые люди, обожествляющие охотников и все с ними связанное. Большую часть времени занимали обычные разговоры. Да, из обычных трактирных сплетен порой узнаешь столько, что хватает на построение десятка версий. А толковая версия – это главное. Мотив преступления – основа, на которой строится фундамент доказательств. Ведь даже оставаясь вещью в себе, судией и палачом, тем не менее, хочется спать спокойно, будучи полностью уверенным в виновности казненных тобой преступников.

Себастьян вышел на улицу и подошел к боковой пристройке, где трактирщик держал лошадей. Сейчас там находились только две лошадки: та, на которой приехал сам охотник, и вторая, очевидно, хозяйская. Удька – сын трактирщика – расчесывал жесткой щеткой гривы кобылам. При виде Себастьяна он так и замер с открытым ртом, восхищенно разглядывая охотника. Многие мальчишки полжизни бы отдали, чтобы стать таким, как он, а сам Себастьян чувствовал себя старым и невероятно уставшим.