Григорий Неделько - Это все нереально! (сборник)

Мы помахали им ручкой.

Шофёр заложил крутой вираж. Машина на ходу перегруппировалась, перестроилась. Какие-то части съехали на бок, на их место встали другие. Машина переделала себя, чтобы вписаться в поворот. Приподнялась — с тихим жужжанием мы вознеслись на высоту в пару метров. Какой-то мальчик, из приезжих, играл со своей игрушкой-китом. Размеры: 5 на 2 метра. Из спины торчит здоровенный ключик. Игрушка — заводная.

Послышалось мерное цоканье. Я оглянулся. За нами бежал какой-то экранчик на ножках. Вытянулся, приблизил меню к открытому окошку. Машина упала вниз. Экран втянулся. Он уже изрядно запыхался, но бежал, не останавливаясь.

— Не желаете… купить… сэндвич?

— Не, спасибо.

Шофёр вильнул. Экран пошатнулся и отпрыгнул в сторону. Выехали узкие и гибкие конечности. Опустились на металлические коленки. Экран отдышался — и побежал за другой машиной.

Ну, понятное дело. В более развитом государстве всё более развито, в том числе и рынок фаст-фуда. Разрекламировать, продать, заставить рассказать друзьям. Задачи у всех продавцов всегда одни и те же — что у компьютерных, что у живых.

— Мы подъезжаем.

Зачем было нас опове…

Машина круто развернулась и снова перестроила себя. На стоянке было одно свободное место. Шофёр влетел туда, не сбавляя скорости. Какой-то кибернетический механизм проехал мимо и раздосадовано-обиженно загудел нам.

— Фуф, успели, — прожужукал шофёр. — Вот. — Он протянул нам две тёмные пластинки с кнопками. — Системы управления помещением. Ваш номер — 78. Всего хорошего и удачи.

Мы не успели ничего ответить. Палец робота удлинился, нажал на зелёную кнопочку на приборной панели. Двери опять взлетели вверх майскими птицами. Потом выпорхнули из своих гнёзд клешни. Обхватили нас, но довольно нежно. И понесли наверх.

— Только не смотри вниз, Крыл.

— Сэнк ю, Дец. Ты же знаешь, как я боюсь высоты.

Так, с шутками-прибаутками, мы прибыли на свой этаж. 39-й, если не ошибаюсь. На каждом этаже было, вроде, по два номера. Отель назывался «Небо цвета металлик».

— Поэтично, — оценил Дец. Он у нас творческая личность. Правда, свои способности использует в основном для того, чтобы охмурять девушек и иногда, когда выдаётся возможность, спасать мир. Мы очень похожи.

Клешни отпустили нас и скрылись в такси. Двери встали на место. Такси бибикнуло на прощание — негромко, чтобы не оштрафовали. И унеслось в неведомые дали.

Движущаяся платформа втянула нас в наши апартаменты. Окно-дверь опустилось. Повсюду зажёгся свет. Светильники были прозрачными, очень чистыми и круглыми. Вообще, всё в номере блестело чистотой. Казалось, что до нас здесь не побывала ни единая живая душа. Может, так оно и было. В Атлантис-Сити дышащих отыскать гораздо сложнее, чем запрограммированных.

Децербер разлёгся на диване. Умная мебель подстроилась под внутренние желания пса, прочувствовав их, пропустив через себя. Приняла нужную форму, изменила уровень мягкости и даже цвет ворсинок.

— А здесь совсем неплохо. Я даже рад, что мы сюда попали.

Дец глянул на меня.

Я подмигнул ему.

Он ухмыльнулся — или улыбнулся. Когда дело касается Децербера, нельзя сказать точно.

— Сейчас проверим. А-га!

Дец щёлкнул пальцами. И, как он и ожидал, пульт от визора сам впорхнул ему в руку.

— Ты мог бы включить визор силой мысли, — заметил я.

— Да, я тоже об этом подумал. Но так, по старинке, интереснее.

Дец коснулся сенсора и стал проговаривать про себя свои предпочтения: боевики, эротика, юмор, приключения… Визор подыскивал ему подходящие передачи.

— Не хочешь прогуляться, осмотреть наше новое жилище?

— Не, я пока поваляюсь.

Я отсалютовал Децу и отправился в обход один.

Осмотрел напичканную электроникой ванную, в которой не то что мыться, даже раздеваться самому не нужно было. Всё сделают за тебя. Подберут самые лучшие шампуни, масла и мыла. Настроят воду. Вычистят и высушат тебя по первому разряду. Жаловаться не будешь.

— Поку-шать не же-ла-ете? — более компьютерно, чем обычные жители Атлантис-Сити, сказал робот-повар.

— Нет, пока нет.

В кухне тоже слепило глаза от чистоты. Стены были выкрашены в пастельные тона.

Стоило мне войти в прихожую, как тотчас включился свет.

— Приветствуем вас, дорогой гость, в комфортабельных номе…

— А можно, если понадобится, отключить автоматику? — спросил я.

— Конечно. Свет оставить включенным, дорогой гость?

— Оставь.

И голос смолк.

Я зашёл во вторую комнату — она была очень похожа на ту, в которой развалился Децербер. Правда, здесь диван был поменьше, зато стояло два кресла. Я ради интереса плюхнулся в одно и тут же пожалел об этом. Потому что вставать жуть как не хотелось. Сидеть в нём было так удобно…

Но я сделал над собой усилие и встал.

Рассмотрел картины на стенах: модерновые. Строго говоря, набор цветов и линий, но какие необычные узоры. Человек с развитым воображением мог много всего увидеть в этих картинах. Например, зелёное солнце, всходящее над оранжевыми водами. Или стаю синих птиц, постепенно превращающихся в лёгкий весенний ветерок. Или компьютер, заботливый и услужливый, тот самый, который управлял номером. Или… в общем, много всего. Это вопрос воображения.

Я вышел в коридор и подумал — громко и чётко:

«Свет».

Загорелся свет.

Тогда я подумал о том, что неплохо бы переодеться.

Сложенные из легко гнущихся трубочек роботы бросились ко мне. Стали снимать с меня грязную рубашку и затёртые до дыр кроссовки. И одевать в нечто белоснежное и только что постиранное.

— Сколько я вам должен? — спросил я, когда работы по переодеванию были завершены и удалились все трубочки-слуги, кроме одной.

— Нисколько. Номер оплачен на год вперёд, — ответила трубочка.

— Кем?

— Джибитау, правителем Атлантис-Сити.

Трубочка выдула, как пузырь, миниатюрный фон. Включила запись. Появилась голограмма.

Голова Джи-Би поздоровалась с нами и сказала, что мы можем чувствовать себя как дома.

— Номер оплачен на год вперёд. Ни в чём себе не отказывайте, но проявляйте осторожность, — сказало изображение.

Видимо, Павел (Повелитель) рассказал Джи-Би о паре «случаев» с нашим участием. В каждом на кону стояла судьба всей Нереальности. Если мы и играем, то по-крупному.

— О’К, Джи-Би, без вопросов, — сказал я, хотя слышать меня он не мог. Это была всего лишь запись.

Джибитау попрощался. Трубочка втянула в себя экран и спросила, может ли она удалиться.

Я по-хозяйски, лёгким взмахом руки, отпустил её.