Хатчинс Дж. К. - Седьмой сын

Раздался стук в дверь. Миловидная помощница режиссера, с конским хвостиком и карандашом за розовым ушком, заглянула в туалет и улыбнулась. Наверное, ей хотелось воодушевить его доброй улыбкой, но уголки ее рта, поникшие с годами опыта, телеграфировали Майку: «Я знаю, ты нервничаешь. Вот почему я дала тебе время на подготовку. Малыш, завязывай. Хватит смотреть на пупок».

— Майк, это снова я, Терри. Мы должны закончить ваш макияж через две минуты.

— Хорошо.

Сказано уверенно. Холодным тоном. Но Терри это не впечатлило.

— Доктор Смит, я должна напомнить вам, что этим вечером вы выходите первым. У нас живой эфир. Это, знаете ли, Ларри Кинг! Вы должны быть в студии вовремя.

Майк с трудом сглотнул комок слюны. Ему вдруг захотелось в кабинку туалета.

— Ясно. Дайте мне еще одну минуту, ладно?

Глаза Терри на секунду сузились.

— Одну минуту.

Майк метнулся к писсуару, неистово расстегнул молнию и едва успел прицелиться в дырочки, как вырвалась струя мочи. Нужно было еще раз вымыть руки. Дверь снова открылась. Наверное, второй помощник режиссера. В комнату вошел молодой парень, одетый в джинсы и майку. На его шее болталась ленточка с именной карточкой от службы безопасности. Майк криво растянул губы и направился к раковине.

«Ох уж эта всепонимающая, вросшая в череп улыбка психолога», — подумал он.

Словно табличка: «Тебе не скрыть от меня никакого дерьма». Парень держал в руках экземпляр «Охоты на охотников».

— Доктор Смит?

— Я уже готов, — взглянув в зеркало, ответил Майк.

— Понимаю. Но я надеялся, что вы успеете подписать мой экземпляр вашей книги. Мне она очень понравилась. Особенно главы об убийце в цирке «Трех колец». Вот авторучка.

Лицо Майка посветлело.

— Конечно. Я рад, что вам понравилось.

Парень опустил на стойку книгу в жестком переплете. Майк протянул к ней руку.

— Для кого я должен подписать этот том…

Он открыл книгу и удивленно заморгал. Страницы были вырезаны, создавая небольшую полость. Внутри лежал пистолет. Парень мгновенно схватил оружие и приставил его к уху Майка.

— Для вашего самого восторженного фаната, — ответил он.

Субботний вечер в доме Смитов отводился для просмотра фильмов. Иногда Джек думал, что споры между Кристиной и Кэрри — сначала на крыльце, а затем в «пассате» — могли бы стать неплохим материалом для голливудского блокбастера или, по крайней мере, сценария. Уговорить близняшек выбрать какой-то фильм было другой эпопеей, пригодной для телевизионного мини-сериала. Вы станете свидетелями зрелищного столкновения кинематографических вкусов! Кэрри хочет в триллионный раз посмотреть «Короля льва»! Кристина требует нержавеющую классику — «Пеппи Длинныйчулок»! Кто победит? За кем останется решение? За папой! Вот за кем!

Сегодня вечером четырехлетние близняшки довольно мирно отнеслись к семейной части видеодисков — особенно после того, как папочка коварно порекомендовал им «Дэрила». Классный фильм, который он смотрел еще ребенком. К счастью, дети клюнули на наживку. Затем они сделали небольшую остановку в таинственной секции, где стояли фильмы «для мам и пап». Там девочки устроили небольшой переполох. Джек выбрал эротику «Я получу тебя», с песней Джеймса Брауна «I Got You (I Feel Good)». Близняшки весело пропели название фильма. Всего шесть раз.

К тому времени, когда они приехали домой, Лиза уже сделала заказ на пиццу. Джек начал доставать тарелки. Девочки побежали за соком и салфетками. Лиза спросила, какой сок они хотят, и малышки прокричали хором: «Виноградный!» Джек включил телевизор и вставил в видеоплеер диск с детским фильмом.

В дверь позвонили. Джек схватил из бумажника двадцатку и вышел на крыльцо к разносчику пиццы. Мужчины обменялись приветствиями. Этот разносчик — как и все его коллеги в нынешние дни — бессовестно заглядывал через плечо хозяина, с любопытством рассматривая гостиную.

«Вуайерист-халявщик», — подумал Джек.

Хотя ведь должна была иметься какая-то изюминка в такой неблагодарной работе.

— Сколько я вам должен? — спросил он.

Незнакомец бросил коробки на крыльцо, прикрыл рот Джека одной рукой и стащил его вниз по ступеням. Все было сделано быстро и тихо.

Тем вечером девочки не смотрели «Дэрила» вместе с папой.

Джон подошел к большому зеркалу и, приподняв спортивную майку, осмотрел свой живот. Вся средняя часть тела адски болела, но синяков не было. Никаких свидетельств нападения. Кто-то не только удалил грязь с его рук и подбородка, но и заклеил царапины пластырем. Мышцы левого предплечья все еще ныли после того, как накачанные стероидами «костюмы» сыграли с ним в игру «Проси пощады» и, заломив руку за спину, едва не сломали ее.

Он опустил майку и критически взглянул на свое отражение. Волосы песочного цвета падали на плечи. Высокие скулы. Пять футов одиннадцать дюймов. Долговязый. Если не брать в расчет пластыри на ладони и подбородке, он выглядел так же, как в постели с Сарой этой ночью.

Джон не знал, куда его привезли и сколько времени он находился без сознания. Он не носил часы, и в комнате ожидания их тоже не было. Просто стол для заседаний, десять шикарных офисных кресел, несколько пластиковых стаканчиков, питьевая соломка, дюжина банок с содовой и одно большое потрескавшееся зеркало. Трещины на стекле появились после его приступа ярости.

Примерно полтора часа назад Джон пришел в себя. Он лежал на медицинской тележке-каталке, крепко связанный по рукам и ногам. Над ним маячили флуоресцентные лампы, белый потолок и круглые лица в очках. В дымке полузабытья эти лица выглядели луноподобными. Они тихо советовали Джону сохранять спокойствие, и несколько секунд он молча слушал голоса. Затем он вспомнил поездку на велосипеде, фургон и мужчину с каменными скулами. Джон начал задавать вопросы. Он кричал о своих конституционных правах, о будущем судебном процессе и об аресте всех виновных в его похищении. Он снова и снова твердил о своей невиновности, но путы на руках и ногах не сдвинулись с места. Как и лица незнакомцев.

Пока луноликие люди катили тележку по коридору, Джон требовал ответить на его вопросы. Он пытался вырваться из пут. Каждый раз, выгибая шею, он замечал военных с М-16 в руках. Они шагали позади мужчин, одетых в белые халаты. Над ним мелькали плитки потолка. Поворот направо, налево и опять направо. Джон хотел знать, зачем его похитили. Он хотел знать, куда его везли. Это ужасная ошибка! Какая-то ужасная ошибка! Затем его охватил леденящий ужас, и он перестал кричать.

Когда тележка наконец остановилась, один из луноликих — предположительно доктор среднего возраста — склонился и зашептал в ухо пленника. Рот мужчины был так близко, что Джон чувствовал прикосновение его бороды.