Маркус Сэйки - Лучший мир

Он подумал, не закрыть ли ему глаза, но решил, что лучше уж умереть с открытыми.

Раздалась быстрая очередь из автоматического оружия. Он удивился, что сначала услышал выстрелы, а не почувствовал.

А потом бородатый человек упал так, словно его расплющила гигантская рука.

Купер стоял с открытым ртом. Не мог понять, что случилось. Вдруг за его спиной раздался смех. Он медленно повернулся.

У самого угла дома стояла Шеннон, прижав к плечу приклад автомата.

– Привет, – сказала она ему со своей полуулыбкой.

*

Натали хотелось закричать.

Ничего похожего на это помещение она в жизни не видела. Ближайшая аналогия, которая у нее возникла, была планетарий, только больше, а вместо звезд в пространстве висели голографические изображения. Таблицы и графики, диаграммы в цветах радуги. Картинки, сменяющие друг друга в последовательности, которая, казалось, не имела смысла: улыбающийся светловолосый ребенок, крупный план увеличенного цветочного лепестка, разбомбленное бетонное сооружение в какой-то пустынной местности. Прямая трансляция с новостных беспилотников со всей Новой Земли Обетованной. Внешнему миру показывали скопление войск, людей, которые, открыв рты, смотрят на пролетающие над ними истребители, колонну танков, что едет по пустыне, оставляя за собой облака пыли. Информация громоздилась на информацию, все перемещалось и изменялось, загружалось и выгружалось по прихоти странного распорядителя этого манежа Эрика Эпштейна, богатейшего человека на планете, облаченного в кофту с капюшоном и кеды.

Мерцающий свет заливал бледное лицо единственного сына Натали, и ей хотелось кричать.

Переехать сюда из клиники предложил Эрик. Не успел он это договорить, как бригада опытных спецов покатила кровать Тодда по коридору, и Натали двинулась следом.

– Мы заложники? – спросила она, и он прореагировал так, будто она его укусила.

– Нет. Здесь безопаснее. Клиника надежна, толстые стены, высокая степень безопасности, но здесь – мой мир. Самое безопасное место.

Судя по тому, что говорил ей Ник, Эпштейн ничего не делал, предварительно не просчитав. Натали не была уверена, что объяснение Эрика и есть единственная причина их перемещения сюда. Она, будучи юристом, знала: переговоры – это совсем не то, о чем говорится, а то, какие карты на руках у игроков, сделали ли стороны ход или нет. Если война началась, то, наверное, у Эпштейна есть резон иметь рядом с собой детей и бывшую жену американского дипломата.

Эпштейн из середины помещения скомандовал:

– Квадруплеты от второго до десятого убрать. Замена. Видео, композит беспилотников Теслы.

После этих слов изображения на экранах затрепыхались и сменились другими.

Кейт на руках Натали сказала:

– Мамочка, нам не нужно бояться.

Натали уже привыкла к тому, что дочь, как и бывший муж, всегда будет угадывать ее мысли, когда она еще и рта не успеет открыть. Нередко в этом было что-то бравшее за душу, словно они разговаривали на каком-то своем языке, неизвестном другим. Но были другие времена, когда быть матерью означало: ты не должна допустить, чтобы твоя пятилетняя дочь знала, что ты в ужасе. В ужасе оттого, что ее отец где-то там подвергается опасности, что ее брат может не очнуться от комы и весь остальной мир, кажется, готов последовать этому примеру. Что тебе хочется кричать.

– Я совсем не боюсь, детка. Просто устала.

– Декодировать перехваченные пакеты переговоров базы ВВС в Элсуорте с Ф-27 крыла Леопарда.

Кейт наморщила лоб и сказала:

– Мы здесь в безопасности.

– Я знаю, детка.

«Вот только я вижу войска на десятке экранов. Самолеты над городом с бомбами под крыльями. Вижу подходящие к городу колонны танков.

И мои дети в центре этого кошмара».

– Нет, – сказала Кейт, – солдаты нам не угрожают. Нам не нужно их бояться.

– Натали, – сказал Эпштейн, – послушаете это?

Говорил он таким голосом, будто приглашал ее на выпускной вечер.

– Что? Да, конечно.

Она пересадила Кейт на другую ногу.

Через скрытые громкоговорители донеслись два спорящих голоса.

– Земля, можете подтвердить этот приказ?

– Понял вас; выполняйте, Дельта-один.

– Что? Нет. Земля, это же приказ атаковать.

– Понял вас. Выполняйте.

– Земля, там повсюду гражданские. Эти здания не были, повторяю, не были эвакуированы.

– Понял вас. Выполняйте задание, Дельта-один.

– Там тысячи людей…

– Это… – начала спрашивать Натали.

– Да. Самолеты. Над нами. Ваше правительство приказало им уничтожить комплекс над нами.

– Что? Вы сказали, мы в безопасности.

– Мамочка, – позвала Кейт.

– Секундочку, детка. Эрик, вы говорили, что мы здесь будем в безопасности.

– Да. – В его голосе слышалась какая-то печальная нотка. – Я хотел, чтобы вы слышали это и поняли.

– Поняла что? Эрик, боже мой, сдавайтесь, сделайте это немедленно. Может быть, вам удастся…

– Компьютер, – сказал Эпштейн, – активировать вирус Протей.

– Да, Эрик. Спектр?

– Все объекты. – Он говорил, чуть ли не преодолевая рыдание. – Распространяется на всех.

Прежде чем Натали успела спросить, что это значит, снова зазвучали голоса из громкоговорителей.

– Земля! Земля! Я потеряла панель! Повторяю: я потеряла индикатор на лобовом стекле. Земля, мой компьютер завис… – Женский голос пресекся.

Внимание Натали привлекло движение на экране. Камера, установленная на крыше здания, провожала три самолета, с ревом летящие над городом.

Все три раскачивало во все стороны, они явно потеряли управление. На ее глазах один из них сделал неторопливое сальто, его увело слишком далеко, и он столкнулся с другим самолетом. Они взорвались столпом искр.

– Видишь, мамочка? – спросила Кейт. – Я же тебе говорила. Не нужно бояться.

*

Купер уставился на Шеннон:

– Как?

– Эпштейн. Он дал тебе телефон с тракером. Я подумала, что тебе может понадобиться помощь.

Она улыбнулась, и он почувствовал, как в его груди что-то шевельнулось и это что-то не имело отношения к его ране. Ему хотелось подбежать к ней, обнять за шею, притянуть к себе в поцелуе, который соединит их в одно существо. Но…

– Сорен все еще здесь.

– Сорен? – Она подпрыгнула, быстро сделала оборот. – Он здесь?

– Да. Идем.

Купер повернулся и поспешил в дом. Но, сделав два шага, упал.

– Ник! Что с тобой?

– Ничего, жив еще, – сказал он, поднимаясь. – Идем.

Дверь в дом была приоткрыта, и он, распахнув ее, быстро вошел внутрь.

– Доктор Парк?

Телевизор был включен, показывали войска в Вайоминге. Итан вытаскивал стекло из рук, окрашенных кровью. Раздался писк, Купер повернулся и увидел Эйми Парк с плачущим младенцем на руках. Совсем еще крошечным. Он забыл, какие они маленькие в этом возрасте.

Женщина посмотрела на него и спросила:

– Все закончилось?

– Нет, – ответил он и повернулся к Шеннон. – Где твоя машина?

– На дороге. Я услышала стрельбу, выскочила и побежала через лес.

«Черт!»

– Хорошо. Все садимся в пикап. Уезжаем.

«Конечно, если это ржавое ведро не убито окончательно. В него попало немало пуль. А что, если…»

– Нет, – сказал Итан.

– Что? – одновременно спросили Купер и Эйми.

Ученый посмотрел на жену и произнес:

– У меня не было возможности сказать тебе об этом раньше. Мы должны расстаться.

– Итан…

– Им нужен я. Ты им ни к чему.

– Док, это благородно, но у нас нет времени, – напомнил Купер.

– Это моя вина. Мои ошибки. Вы сами это сказали. Им нужен я. Если мы убежим, они будут нас преследовать?

Купер, подумав, кивнул.

– Вот и отлично. Исключите из этого мою семью. – Голос Итана звучал спокойно. – Я останусь здесь.

– Док, здесь сейчас будет этот тип. Он придет не для разговоров.

– Мне все равно.

Итан подошел к жене и, обняв, прижался своим лбом к ее. Что-то прошептал. Купер не услышал слов, но телесный язык он понимал, видел ее нежелание…

«Если он останется, ты с Шеннон сможешь увести отсюда его семью. И Сорен убьет Итана. Извини за откровенность, дружище, но Сорен один раз уже показал, что ты против него нуль. А теперь твоя правая рука бесполезна и патроны у тебя кончились.

Какие у тебя шансы против него? Как ты сможешь победить человека, у которого нет намерений и чьих действий ты не можешь предугадать?

Пора выбирать, Куп».

…и сказал:

– Он прав. – Повернувшись к Шеннон, скомандовал: – Уведи отсюда Эйми с ребенком. Выйдите через заднюю дверь и будьте осторожны. Сорен придет за нами и, возможно, будет не один.

Она замешкалась, и Купер сказал:

– Шеннон, прошу тебя. Они идут.

Она поморщилась, но подняла автомат и повернулась к Эйми:

– Идем.

Слезы текли по лицу Эйми, и Вайолет продолжала плакать.

– Нет, нет, ты не можешь…

– Ради вашего ребенка. – Шеннон положила руку ей на плечо и подтолкнула. – Идем.

Она потянула ее за собой, теперь сильнее, и Эйми, не отрывая глаз от мужа, пошла.