На краю вечности. Книга 2 (СИ) - Бартон Вера

Глава 28

Стою напротив дома, где живет Томас Граф. Решение принято и пути назад нет. Из надежных источников, знаю, что это последняя ночь, которую бывший начальник департамента проводит в Лондоне. Завтра он должен покинуть Англию. Один. Его женщина отказалась за ним следовать. Похоже, она тоже узнала правду, и по слухам, спешно съехала из их общего жилья — старинного и красивого особняка.

Томас выходит из дома и идет по дорожке. Не сомневаюсь, на сегодня у него запланирована последняя охота. И я должен ей помешать. Когда он подходит к машине, оказываюсь у него за спиной и приставляю пистолет к его затылку.

— Прокатимся? — не давая ему обернуться, предлагаю я. — Дергаться не рекомендую. Пули серебряные, стреляю я хорошо.

— Вы меня видимо, с кем-то спутали, — медленно произносит Томас. Обыскиваю его и, убедившись, что он безоружен, знаком приказываю сесть в машину.

— О нет, я искал именно вас. Разговор у меня к вам есть. Важный. Поэтому мы прокатимся в одно уединенное местечко, — бодрым голосом говорю я, садясь на заднее сиденье и продолжая держать Томаса под прицелом. Наблюдаю в зеркало за выражением его лица. Граф выглядит спокойным, его лицо непроницаемо. Догадывается ли он в чем причина?

— Мне знакомо ваше лицо, — поворачивая ключ в зажигании, говорит Томас. Его голос звучит осторожно, вкрадчиво. Он хочет просчитать меня, понять, кто перед ним находится, чем меня можно зацепить. — Вы ведь будущий глава клана следопытов? Несолидно ведете себя, с такими-то обязанностями.

— Если я себе это позволяю, значит, мне это окупится. И неважно, каким образом.

— Вы наживете себе неприятности. Я вам это гарантирую! Но если прямо сейчас покинете мою машину с миром, может быть, я смягчусь. Видите, я даю вам шанс! — с деланным воодушевлением говорит Томас. Усмехаюсь.

— Езжай до перекрестка, а потом поверни направо, — говорю я, резко переходя на «ты». — И отдай мне свой телефон.

Томас не спорит. Кажется, этот тип не верит, что я настроен серьезно. Тем лучше. У меня от узких перчаток начинают ныть пальцы.

— Сверни налево, — продолжаю руководить я.

— Не проще ли назвать улицу? — удивляется Томас. — Я прекрасно знаю город и смогу сориентироваться.

— Обойдусь без твоих подсказок, — отвечаю я. Мне не хочется говорить ему, куда мы едем, потому что это то самое место, где обнаружили тело Дэшэна. Но Томас это понимает достаточно быстро и в его глазах проскальзывает тревога. Оставшуюся часть пути он благоразумно молчит.

Подъезжаем. Приказываю ему остановиться и выйти из машины. Он делает это нарочито медленно и чинно, видимо, для того, чтобы побесить меня. Но у него не выходит.

— Какое убогое место… — морщится он, идя с поднятыми над головой руками по свалке. От запаха гнили и разложения у меня слезятся глаза и хочется чихать. Держусь из последних сил. — Не могли найти что-то более приличное?

— Нет, для меня это символично. Хотел, чтобы ты оказался на том же месте, где был убитый тобой мой друг, — останавливаясь, говорю я и перед глазами всплывают фотографии изуродованного тела Дэшэна.

Томас натужно смеётся. Качает головой, засовывает руки в карманы черного пальто. Стою напротив него, и дуло моего пистолета смотрит ему в грудную клетку.

— Судя по тому, куда вы меня притащили и с какой уверенностью держите оружие, у вас ко мне какая-то претензия, которой вам никак не разрешить, — говорит Томас, пристально наблюдая за мной своими карими глазами с поволокой. — Озвучьте вашу проблему, возможно, вместе мы разберемся.

— Правда, Томас? — разглядывая его так, словно впервые вижу, неспешно произношу я. — Или, может быть, Мелинда Кемпбелл?

При звуке этого имени Граф вздрагивает всем телом и невольно подается вперед. Мой палец инстинктивно жмет на курок. Раздается выстрел. Пуля попадает ему в плечо. Он охает и, скрючившись от боли, прижимает руку к ране.

— Как ты узнал? — поднимая на меня глаза, испуганно спрашивает он. Вижу, как по его пальцам сочится кровь.

— А это имеет какое-то значение? — пожимаю плечами я. — Могу сказать одно — в Америке тебя еще помнят. Точнее, Мелинду, жестокую убийцу, на которую никто не мог найти управу. Сколько существ ты растерзала в застенках своего ранчо? Сколько семей обездолила? Но у тебя были знакомства и все тебе сходило с рук. Пока ты не убила юную девушку, парень которой не стал поддаваться правилам. Он поднял жителей, устроил настоящий мятеж, и озверевшая толпа двинулась к твоему дому. Тебе хотели устроить самосуд, но ты забаррикадировалась и долго держала оборону. Пока все тот же смельчак не поджег твое логово.

Каким-то чудом тебе удалось выбраться оттуда, но лицо и тело было сильно изуродовано. И тогда пришло решение начать жизнь заново. Смена имени, пола, новая легенда, и вот ты уже в другой стране, покоряешь всех своей харизматичностью и обаянием. И первое, что делаешь — заводишь правильные знакомства. Опыт не пропьешь, как говориться. И вот ты уже трудишься в департаменте… Теперь можно, не боясь быть заподозренным, вспомнить былое. Не сомневаюсь, что те годы, что тебе приходилось себя сдерживать, у тебя была настоящая ломка. А потом появился Виктор… Парень из твоей прошлой жизни. Твой любовник. Не знаю, как он вышел на тебя, но с тех пор вы стали неразлучны. И боясь, что ты его бросишь, когда он попался, он называет твое настоящее имя — Мелинда Кемпбелл, давая тебе понять, что он не будет молчать и сдаст тебя с потрохами, если ты не вытащишь его. Ты находишь похожего по типажу парня, обращаешь его и заменяешь им своего сообщника. Но удача отворачивается от тебя, когда появляется Астрид — некогда тобой замученная женщина, которую Виктор имел глупость обратить в вампира.

— С такой буйной фантазией ты мог бы потеснить книги Стивена Кинга в списке бестселлеров, — криво улыбается Томас. — Я так полагаю, все дело в Астрид… Да, мы были любовниками. Тебя ведь это волнует? Ты ради этого сюда меня притащил? Она говорила, что вы встречаетесь, но я не думал, что у вас все серьезно…

— Ты понял, кто она и почему вьется вокруг тебя и вынудил ее стать убийцей, своей сообщницей. А когда она отказывалась, заматывал ее в цепи из серебра. Когда Виктор слетел с катушек и его пришлось убить, ты понял, что пора что-то менять в своей жизни. Играть с мадам Пайпер стало опасно, и ты ее устранил. Скажи, твоя жена знает, кто ты? Поэтому она ушла от тебя?

— Какая-то сволочь донесла ей, что в прошлом я был женщиной, — откровенничает Томас. — И эту дуру переклинило. Твоих рук дело?

— Нет, но мне жаль, что я не успел этого сделать. Мне было бы это приятно, — зло отвечаю я.

— Все, что ты сейчас озвучил здесь — не более, чем бред сивой кобылы. Если бы у тебя были доказательства, ты бы уже отнес их в департамент, а так это просто сотрясение воздуха досужими сплетнями, — сухо говорит Томас. — Я обвиню тебя в клевете и посягательстве на мою честь и безопасность.

Его последние слова вызывают у меня хохот. Неужели он настолько наивен, что надеется уйти живым?

— У тебя не будет возможности сделать это, — понимая, что надо заканчивать, говорю я. — Да, мне было бы приятней, если бы ты оказался в пыточной камере и твое тело протыкали шипами и растягивали на дыбе. Это было бы вполне залужено. Так же, как и суд, а потом приговор. Но обойдусь как-нибудь без морального эстетизма. Уподоблюсь тебе, стану таким же ночным убийцей, заметающим свои следы, но моя совесть будет спокойна. У тебя есть минута, чтобы помолиться. Или что там принято делать перед истиной смертью.

Томас снисходительно улыбается. Он все еще сомневается, что приговорен. Минута пролетает быстро. Моя жертва не произносит ни слова. Жму на курок, чувствую отдачу, пуля попадает Графу в грудь. Он издает сдавленный стон, падает на землю. Когда подхожу к нему, вампир прижимает руку к грудной клетке. Испуганным взглядом следит за моей рукой, сжимающей пистолет, но ни о чем не просит.