Олег Объедков - Отрицание отрицания

— И это объяснимо, если разобраться… Когда мы с тобой этот дворец штурмовали, не было у нас другой задачи, как сковырнуть диктатуру Аргамеддона и его прихвостней… Так?

— Ну, — сказал я.

— Вот тебе и ну. Мы же и специалистов считали за прихвостней, вот в чем дело… Но ведь какая бы цель нас ни вела на борьбу с Аргамеддоном, мы вовсе не желали разрушить экономику страны, создать в ней хаос… Но это осознаешь только сейчас, год спустя, Авентуза. А тогда мы же ими столичные тюрьмы наполнили бы, вспомни, такое стремление было… И они, боясь, что мы это сделаем, перед переворотом, извини, как тараканы, поперли в Когорту… Диктатор был обречен, и они это почуяли. А раз к нам пришли, то и имя сменили. Кто же бы им поверил, если бы они представились: министр при полковнике Аргамеддоне, хочу с оружием в руках доказать, что полковник глубоко не прав…

Мне оставалось только хмыкнуть.

В эту минуту из Военно-Административной Канцелярии принесли бумаги, которые он ждал, но Ларист уже разошелся в своей политграмоте и, подождав, когда офицер выйдет, продолжал с той же горячностью:

— Перед любым правительством всегда стоят две большие задачи, запомни их, Авентуза… Первая, текущая — поддерживать порядок в стране на таком уровне, чтобы сегодня не было хуже, чем вчера, а завтра — чем сегодня, понимаешь? И вторая, перспективная — чтобы сегодня было лучше, чем вчера, а завтра-лучше, чем сегодня… Первая задача — основная, базисная, без нее ничего не решишь. Но вторая по своему характеру важнее первой, понимаешь? Она же о том, что за будущее будет у народа, поэтому и важнее… Но для того, чтобы ее решить, нужно решить первую задачу. А тут нужен старый фундамент, нужны старые кадры… В конце концов мы заменим и энергетика, и… свиновода, и прочих — на лучших специалистов, но тут нужно время… Где их возьмешь, лучших-то? Их надо вырастить…

Ларист вздохнул, а я подумал: он здорово поднаторел за последнее время. Значит, наука президентства все-таки пошла ему на пользу. Ишь, как объясняет — как в военном училище: первое, второе, третье — рассчитайсь! И сразу все понятно, а следовательно, все так и нужно. Но ведь мы-то не в училище…

— Ну, а как с тем — из восточной провинции? — упрямо сказал я. — Он-то не энергетик, беды особой не будет, если его сменить.

Президент удивленно посмотрел на меня. Ему, видно, казалось, что всех бывших при Аргамеддоне следовало приставить к тому же делу, раз они его вели.

— Извини, Анвар, — пояснил я. — Но у меня тоже две задачи. Первая — текущая: сохранить тебе жизнь сегодня, а вторая — перспективная: сделать все, чтобы ты жил и завтра…

Тут президент по своему обыкновению громко расхохотался и махнул рукой: все, замяли, хватит об этом. Тем более, что по селектору сообщили: в приемной посылка от Народного Кибернетика. «Полимодель».

Поскольку это было моим делом, я и занялся посылкой. Главное было в том, чтобы она не оказалась из разряда тех посылок, что мы десятками посылали Аргамеддону по разным каналам, в том числе и по военной почте. Но, видимо, у диктатора был специалист по подобным штучкам, ни одна из них своей цели не достигла, и его ждала другая судьба. Тем более другая судьба должна быть у Лариста.

Убедившись, что президент свой кабинет покидать не собирается, а со двора на его окна никто через прицел не смотрит, я спустился на первый этаж в приемную. Дежурный лейтенант — молодой, с румянцем на щеках и с нахальным выражением глаз — показал мне записку и вручил чемодан. Размашистым почерком Со-куры на фирменном бланке Народного Министерства Кибернетики было написано: «А. Л.! Посылаю вам „Полимодель“. Работать с ней — сплошное удовольствие. Ваш Сокура».

— Открывайте! — приказал я дежурному.

Лейтенант хихикнул, посмотрел наверх, будто я делал что-то самовольное, но, поймав мой взгляд, повиновался.

В чемодане находилось неизвестное электронное устройство, сродни, как мне показалось, походной радиостанции, телевизору и пишущей машинке.

— Компьютер! — безошибочно опознал прибор лейтенант, — Вот эта хреновина с клавиатурой — вводное устройство, а экран — дисплей… На курсах проходили…

— А минирование вы на курсах проходили, лейтенант? — спросил я его. — Знаете, сколько «пластика» можно уместить под обшивкой?

— Так это же из Министерства Кибернетики! — удивился дежурный. — Принес мой знакомый, я его хорошо знаю…

Наглость в его глазах исчезла, и я смягчился, попросил показать, на какие кнопки нужно нажимать, чтобы «телевизор» — или как его там? — «дисплей» заработал. Дело в том, что двадцать лет назад, когда я учился, компьютеры были только в учебниках, и хорошо еще, что я это слово знал.

Лейтенант уверенно щелкнул тумблером, заиграл па клавиатуре, высветил что-то на экране, тут же стер и удивился отсутствию места для смены каких-то дискет — он это место назвал «памятью». Наконец он догадался:

— В нем всего одна программа, только какая?

Название «Полимодель» ни о чем ему не говорило так же, как и банальная фраза, выполненная готической вязью, под экраном: «От судьбы не уйдешь». Зато мне она говорила о многом.

Лейтенант зашлепал по клавишам, как заправская машинистка, и на экране выступили слова:

«Авентуза — козел»

Вот чему учат в наших военных училищах! Пока я выговаривал дежурному офицеру, а он стоял по стойке «смирно» и выслушивал все, что я о нем думал, надпись замигала на экране и исчезла. Зато выступили другие слова:

«ОЧЕНЬ ПРИЯТНО. МЕНЯ ЗОВУТ „ПОЛИМОДЕЛЬ“. Я ПРОГНОЗИРУЮ БУДУЩЕЕ С ТОЧНОСТЬЮ 0,999(9). ПРОШУ, ВАС НАДЕТЬ МНЕМОШЛЕМ».

Я мигом сообразил, что за обруч был пристегнут к верхней крышке внутренней стороны чемодана. От него к корпусу устройства тянулся тонкий многожильный кабель.

— Лейтенант, раз начали — продолжайте. Только представьтесь своим именем! — приказал я.

Офицер, шмыгая носом, как десятилетний мальчуган, взял из моих рук обруч-мнемошлем и, сняв фуражку, надел его на стриженую голову. Затем заиграл на клавишах:

«Прошу сменить имя. Меня зовут Ирвинг Трампа».

«ОЧЕНЬ ПРИЯТНО, Я ОЩУЩАЮ ВАС. СКАЖИТЕ ДАТУ СВОЕГО РОЖДЕНИЯ»-

Офицер помедлил и набрал:

«28 октября 1985 года».

«СПАСИБО. ТЕПЕРЬ НАЗОВИТЕ СВОЮ ДОЛЖНОСТЬ».

«Заместитель командира взвода охраны Административной Дивизии Народной Армии», — написал Трампа.

«ХОРОШО, ЗНАЧИТ, ВЫ ВОЕННЫЙ. КАКИМ ВЫ, ИРВИНГ, ВИДИТЕ СВОЕ БУДУЩЕЕ?»

У лейтенанта глаза полезли на лоб, и он обратился ко мне:

— Что тут писать? Откуда я знаю?

— Пишите, что хотите! — сказал я строго.

«Вижу себя командиром взвода», — глянув на меня искоса, ввел ответ Трампа.