Влад Полевой - Протокол «Шторм»

Мужчина в камуфляжной куртке поспешно повел Пашку в сторону шлюза, и после небольшой проверки, ничего не объясняя, его вытолкнули наружу. Серый город, серые будни, серое небо. Все вокруг показалось Кочеткову одним сплошным карандашным наброском. Дверь за спиной захлопнулась, и Пашка оказался один на один с окружающим миром. Первой мыслью было забраться в москвич и укатить в отдел, где затребовать объяснения, однако на месте парковки машины не оказалось, что вызвало у Пашки еще большее недоумение.

По прибытии в отдел предстояло не просто отчитаться за командировку, которую он по сути завалил, а еще и объяснить руководству, как он мог потерять машину. Оставался неплохой шанс, что аппарат в данный момент мирно покрывался пылью на штрафной стоянке, но это еще предстояло выяснить, а пока его ждала пешая прогулка до метро. Шагая по улице, Кочетков все больше хмурился, ярко представая, какой же его ждет разнос в отделе, пока на плечо ему не опустилась рука.

– Здорово!

Чуть не подпрыгнув от неожиданности, Кочетков развернулся и, приняв стойку, которая ему на тот момент показалась наиболее угрожающей, приготовился вступить в бой. Однако этого не потребовалось. Закрывшая горизонт фигура Танка, с ехидным оскалом и хитрым прищуром на лице, в до боли знакомой безразмерной куртке, мигом подняла настроение.

– Танк, дружище! – взвыл Пашка, впервые почувствовав твердую почву под ногами. – Ты не представляешь, что было…

– Ну, почему же? – пожал здоровяк плечами. – Я много чего представить могу.

– Да нет, я не о том, – улыбнулся Кочетков.

– Так и я не о том, – туманно ответил оперативник. Затем же он повел себя странно. Поплотнее запахнувшись в куртку, будто почувствовав озноб, он подошел вплотную и поинтересовался: – Тебе не сообщили?

– О чем? – Пашка отрицательно покачал головой. – Я же только прибыл. Вообще не в курсе.

– А ничего странного не заметил?

– В смысле?

– Ну, люди разные не на своих местах, и вообще…

– Постой, – Пашка нахмурился. – На площадке приземления были вроде как военные, а вроде и нет. Одеты как команда страйкболистов, но выправка-то видна. Сразу ясно, откуда растут милитаристские ушки.

– Это заслон, – кивнул Танк. – Превентивные меры.

– Это как? – не понял Пашка, и Танк, вместо разъяснений, вдруг ухватил Кочеткова за рукав и почти насильно потащил за собой. Когда они покинули улицу и оказались во дворе, Танк оглянулся, будто опасаясь чего-то.

– Саботаж, – наконец произнес он, делая страшное лицо. – Отдел дискредитирован. Мы все отстранены.

– Не понял? – Пашка онемел от подобного заявления. Несколько секунд понадобилось, чтобы прийти в себя, еще немного времени, чтобы сформулировать фразу и выдавить ее сквозь сведенные судорогой зубы: – Как это?

– Да черт его знает, – развел руками Танк и растерянно улыбнулся. – Я специально хотел тебя встретить, обговорить. Мне так вообще ничего не понятно. Ивашка пропал, Библиотекарь тоже. Бацилла слегла на бюллетене, а Байт, похоже, умом тронулся от напряженки, что-то про заговор бубнит, и этих, как его… пру… при… пре…

– Прекурсоров? – осторожно подсказал Кочетков и, к ужасу своему, увидел утвердительный кивок коллеги.

– Вот! – рубанул тот ребром ладони. – Именно их.

– Послушай, Танк, – нахмурился Кочетков. – Нам надо серьезно поговорить.

– А до этого мы, значит, шутки шутили? – Танк вновь опасливо обернулся.

– Нет, ты не понял. Надо всем рассказать. Тут такое произошло!

– Тише, не сейчас. – Танк предостерегающе поднес палец ко рту. – Нас и так отстранили. Чтобы всех собрать, помещение нужно, а в отдел идти смысла нет. Сейчас нас туда и не пустят. Тебя вот только ждут, чтобы оружие сдал.

– Тогда соберемся вечером на квартире Ивашки. Ключи у меня есть.

Танк пожал плечами и кивнул.

– Бред какой-то, – неуверенно произнес он. – Такое впечатление, что кто-то намеренно воду мутит.

– Ты даже не представляешь, насколько ты прав. – Пашка похлопал здоровяка по плечу и, развернувшись, поспешил в сторону метро. Задержавшись в арке при выходе из двора, он бросил Танку: – Найди Градского. Старик должен нам помочь.

Родной отдел встретил новыми лицами и усиленной системой безопасности. Рамки металлоискателей, камеры слежения, хищно рыскающие сверкающими линзами по лицам посетителей, автоматчики в полной выкладке с лицами, закрытыми масками. Предъявив удостоверение, Пашка кое-как прорвался внутрь, сдал табельный ствол и затем на несколько часов погрузился в составление отчета. Байта он видел эпизодами. Специалист по вооружению блуждал среди своего хозяйства, затравленно озираясь от наполнивших здание силовиков, то и дело что-то записывая в блокнот и промакивая испарину на лбу большим клетчатым платком.

Увидев Пашку, он оживился и чуть не бегом бросился к тому через лабораторию.

– Драйвер! Черт возьми! Тут такое происходит! Ты вообще как? Папанова вытащил? Если ты вляпался, то нас точно закроют!

– Тише, тише, – попытался Пашка успокоить промежуточное начальство. – Чего такой всполошенный? Ну, чрезвычайная ситуация, так ничего, есть же силовики, они разберутся.

– Да в том-то и дело, что нет. – В глазах собеседника полыхнул лихорадочный огонь легкого безумия, и он, так же, как и здоровяк Танк, боязливо оглянулся. – Это саботаж, понимаешь? Кто-то намеренно подбрасывает тасованные факты, вытаскивает наружу чертову уйму грязного белья, которого и в природе-то не было… Мне кажется, что я схожу с ума. Я сплю по три часа. Все вертится, вертится в голове…

Без Ивашки квартира будто осиротела. Не было больше мелькания взъерошенной головы, вечного звона пустых бутылок из-под лимонада или чего покрепче. Не гремела крикливая музыка, не вопили надсадно импортные певцы из колонок, привинченных под потолком по углам комнаты. Казалось, опустившаяся на квартиру тишина оплакивала отсутствие веселого и бесшабашного хозяина. Положив ключи на тумбочку в прихожей и скинув ботинки, Пашка устало прошел в гостиницу, опустился на диван и прикрыл глаза. Что-то в происходящем не укладывалось. Уж очень картинно стояли военные на площадке приземления и на показ тряслись руки Байта.

– Паша… – голос показался смутно знакомым и был такой приглушенный и тихий, что Кочетков сначала списал это на усталость. – Паша, – вновь зашелестело откуда-то со стороны платяного шкафа. – Ты…

Кочетков напрягся и, открыв глаза, впился взглядом в приоткрытую створку шкафа, откуда доносился голос Ивашки.

– Паша, ты слышишь меня? Я же знаю, ты тут…

Кочеткова будто катапультой подбросило. Вскочив с дивана, он в два прыжка очутился рядом со шкафом и, рывком распахнув двери, уставился на стопки аккуратно разложенной одежды. Естественно, никакого Ивашки внутри не было, но то, что голос доносился отсюда, он не сомневался.