Каменные гости - Велиханов Никита

Может быть, все дело в стенах? Виталий стал внимательно разглядывать их и уже возле второй остановился как вкопанный. Источник странного ощущения был, безусловно, здесь. Но Ларькин видел перед собой только ровную, выкрашенную когда-то бежевой масляной краской стену. Слой краски покрылся тонким налетом пыли и в некоторых местах облупился. И все-таки нечто, смущавшее сознание, находилось прямо перед ним, в этой стене. Обман зрения — вот что это напоминало. Когда ночью в свете фонаря принимаешь тень от двери или неровно обвалившейся кирпичной стены за силуэт человека, причем фантастический, больше чем наполовину придуманный собственным мозгом. Но этот плод твоего воображения — какая-нибудь черная старуха или мрачный костлявый тип в остроконечном колпаке — стойко держится перед глазами вопреки всем уверениям внутреннего критика, что это простая галлюцинация. Пока наконец не подойдешь вплотную и не увидишь, как порожденный самим мозгом образ испаряется, превращаясь в заурядную тень приоткрытой двери.

Хотя в стене, в которую упирался взгляд Ларькина, не было ничего фантастического, Виталий почему-то перестал верить глазам своим и решил потрогать ее руками. Кончики пальцев его приблизились к стене и ничего не почувствовали. Они словно повисли в пустоте там, где он отчетливо видел слой старой краски и налет осыпавшейся побелки. Ларькин успел заметить, как его пальцы утонули в иллюзорной стене и, кажется, коснулись чего-то шероховатого, как камень — но вдруг ему захотелось отдернуть руку. Желание было таким внезапным и нестерпимым, что он убрал ее совершенно непроизвольно, раньше, чем успел осознать, что делает.

Уже по собственной воле, осознанно шагнув прочь от такой обыкновенной и такой пугающей стены, Виталий попытался подыскать объяснение тому, что произошло. Теперь он не сомневался, что перед ним глюк, сотворенный не без помощи астома. Обычный человек даже не остановился бы возле этой стены. Только особые навыки, приобретенные капитаном после длительных тренировок под руководством Рубцовой, помогли ему почувствовать обман. Хотя галлюцинация и не развеялась, к Ларькину вернулось обычное спокойствие, тревожное чувство исчезло, словно отключился звонок сработавшей охранной сигнализации. Мозг нашел объяснение противоречивым ощущениям и успокоился.

Виталий вспомнил все, что он знал о возможностях и средствах астома. Долго удерживать такой камуфляж Ленань и ее сородичи, да и грасовские колдуны Ирина и Илья, могли бы, только находясь в непосредственной близости от данного места. В принципе, радиус действия астома был около километра, но работая с такой дистанции, все знакомые Ларькину мастера этого дела быстро утомлялись. Его собственных способностей даже вот с такого расстояния — три шага — хватило бы на полчаса, максимум час. А ведь это явно не единственное место, где удерживается астоматическая завеса. Зачем? Для прикрытия старых камней? Сколько же здесь неведомых гипнотизеров? Попробовать поймать одного или не стоит и пытаться?

Виталий представил себе такую охоту. Около сорока запертых помещений только на одном-этаже, итого двести. Когда капитан, свесив язык, будет осматривать, скажем, сто девяносто восьмую по счету комнату, зеленоватая тварь в пятнистом балахоне соберется с силами и телепортируется в соседнее здание. Нет, пожалуй, в другой раз. Прихватив с собой батальон спецназа.

Впрочем, у этого варианта тоже были свои недостатки. Конечно, чтобы победить волю Ларькина, требуется огромная психическая сила. Но удается же это Ирине. Как удалось только что невидимому супостату. Неприятный факт. Чем лучше будут вооружены наши бойцы, тем дороже это может им обойтись.

Стоп. Кстати, о Рубцовой. Вот кого нужно будет взять с собой в следующий раз. И не надо никакого батальона. Карманная рация за пазухой издала короткий негромкий сигнал: его вызывали на связь. Ларькин включил прием, но звуки, издаваемые аппаратом, были такими тихими, что комариный писк по сравнению с ними показался бы трубным ревом слона. Лишь прибавив громкость до предела, Виталий смог разобрать голос Рената:

— Второй, прием, ты где? Слышишь меня? Второй...

— Слышу. Но почему-то очень плохо. Ты далеко?

Выяснилось, что Ренат находится в своей «Победе» всего лишь в ста пятидесяти метрах от капитана. Это было тем более странно, что бортовая радиостанция ахмеровского броневичка была довольно мощной.

«Должно быть, стены экранируют. Что же это за материал?» — думал капитан, переходя в коридор. Он отпер ближайшую комнату и приблизился к окну на другой стороне здания.

Действительно, «Победа» стояла совсем рядом.

— Ты не захватил экспресс-лабораторию? — произнес Ларькин в микрофон.

— О, как тебя хорошо слышно! — вдруг взревела рация, и капитану снова пришлось убавлять звук. — Нет, Юрий Николаевич ничего мне не говорил. А что, надо было?

— Ладно, теперь уж в другой раз... — пробормотал Виталий, которому в этот момент почудился какой-то звук, словно этажом ниже передвинули мебель. — Подожди-ка...

Он осторожно спустился на третий этаж. Звук не повторялся. В длинном коридоре было тихо. Капитан открыл три комнаты подряд, показавшиеся ему подозрительными, но никого и ничего не обнаружил. За исключением одного поломанного письменного стола, покрытого пушистой пылью, в них не было даже никакой мебели.

Вновь ожила рация.

—- К тебе гости, — сообщил прапорщик. — Богатые гости, на двух «мерседесах».

— Что делают? — Ларькин покинул помещение и приблизился к лестнице.

— Четверо вышли. По двое из каждой машины, — говорил Ренат. — Встали по периметру. Один смотрит в мою сторону. Засек. Достал рацию, докладывает. Один «мерс» развернулся мордой в мою сторону. Остановился. Второй стоит у подъезда. Тебя, наверное, дожидается.

— Ну что ж, раз такси уже подано, пора выходить, — сказал Виталий. — Если что — ты знаешь, что делать.

Он вернул рацию на прежнее место, проверил пистолеты. «Вальтер» и «кольт» были заряжены всерьез, без фокусов, боевыми. Ларькин рассовал их по карманам куртки. «Макаров» он приспособил в левом рукаве. Чтобы доставать ПМ из этого положения, нужно было иметь определенный навык. Беззаботным пружинящим шагом капитан спустился по лестнице и вышел из подъезда.

Каким-то образом они засекли его приближение, потому что, когда Виталий вышел из подъезда, водитель «мерса», успевший покинуть свое место, открыл заднюю дверцу машины. Проделав это, он шагнул вбок, превратившись в своеобразный живой столбик ограждения. Не сверните, мол, случайно в эту сторону — можете ушибиться. С другой стороны и чуть дальше нарисовался ещё один такой же столбик. А из машины Виталию сделал приглашающий жест грузный пожилой блондин с печальным лицом. Ларькин решил не заставлять долго себя упрашивать, подошел и уселся рядом с толстяком на заднее сиденье.

Вопреки его ожиданиям, водитель не вернулся за руль, а аккуратно прикрыл за капитаном дверцу и отошел в сторону. Пожилой блондин произнес внушительным и властным голосом, совершенно не вязавшимся с его безвольными чертами лица:

— Я вас слушаю.

Встретившись с вопросительным взглядом Виталия, он уточнил:

— Вы хотели поговорить с Горынычем?

— А, Эрнест Владиленович? Простите, вы так оперативно действуете, что я ещё не успел изучить вашего досье. — Ларькин показал свое служебное удостоверение и привычно солгал:

— Грибов Сергей Тимофеевич.

— Не могу с вами согласиться насчет нашей оперативности, — возразил Сайганов. — Я пока тоже не успел изучить вашего досье.

— Значит, в процессе знакомства у нас будет больше простора для фантазии.

Горыныч усмехнулся, но обвисшие щеки превратили его усмешку в печальную гримасу.

— Насчет чего будем знакомиться?

— Насколько я понял, вы присматриваете за этими домами? — Виталий кивнул в сторону безжизненных серых блоков.

— Верно. Тут кое-кто полагает, что это ничье, так он ошибается.