Евгения Чепенко - Ведьма и закон

– Хочешь сказать, Зайцев – новый злодей? – подхватил Иму.

– Хочу сказать, что Гуниду выпустят. С Козловой можно снять охрану, плевал он на нее. А в нижних слоях блоков Гладиолы найдутся следы присутствия Зайцева. В каком-то смысле – идеальная месть.

– А я не поняла, – нахмурилась Руся.

– Не такая уж и идеальная. Про людей забыли?

– Не забыли. – Иму успокаивающе похлопал сидящую рядом Горицу по руке. – Ты и сама об этом знаешь.

– Чего тут понимать? Все просто. Профессор выдал чужие идеи за свои и пропадет за эти идеи, даже если признается, что они не его. Укажет на Гуниду, так больше только того обелит, защитнику гиены задачка теперь станет проще некуда. – Зверобой ожидал, что Марусе ответит кто-нибудь еще, но все промолчали, так что взял это на себя.

Лик тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. Конечно, отправляясь на острова, он уже знал, что Дингир выйдет на свободу, однако даже при таком раскладе у него в руках должен был оказаться Зайцев вместе со всеми своими материалами. Профессор, годами не дававший выхода своей болезненной личности, раскололся бы при первой беседе. Лик знал свои силы и знал, что поймал бы обоих. Теперь же… Теперь ученого ожидают диалоги иного толка. И в том виновато простое стечение обстоятельств. Военные не входили в план Дингира. Они туда просто не вписываются. Гуниду требовался гласный позор противника, а не тихое его исчезновение. Так что в этой истории недовольных останется чуть больше, чем кажется на первый взгляд.

– Зверобой, как прибудем, закажи мне одноразовый визит к гиене.

– Зачем?

– Хочу лично сообщить, что время, усилия потратил напрасно и лабораторию матери потерял.

– А дальше? – удивилась Маруся такому шагу.

– А дальше подожду…

– Тук-тук!

– Да?

Маруся осторожно приоткрыла дверь шире и заглянула внутрь кабинета. Пошли вторые сутки с момента операции в водах Мана. На протяжении всех этих бесконечных часов они только и занимались муторной писаниной. Конечно, писаниной процесс диктовки текста штатному обработчику назвать сложно, но все-таки. Мос также подключили к подробному изложению многочисленных мелочей и деталей. Клеомена по состоянию здоровья освободили от рутины. Хотя кошка утверждала, что он больше притворялся перед военным чином, сошедшим до простого интерполовского черта, нежели и вправду болел. Но как по мнению Козловой, так она б поступила в том же духе. Вспоминать, что она сказала Дингиру, что тот ей ответил, что говорил Лик и прочее, созданию с осложнениями после вживления весьма и весьма нелегко. К тому же злосчастная история с притяжением к куполу…

– Эй, – напомнил о себе Лик, все еще вопросительно глядя на ведьму.

– Ой да, – очнулась Руся. – Вот.

Она зашла, напрочь позабыв о субординации и справедливом в данной ситуации вопросе – можно ли вообще зайти.

Лик поначалу с удивлением, а затем недоверчиво уставился на новенькие кеды в руках Козловой. Спустя мгновение обувь перекочевала на край его стола, а ведьмы и след простыл.

Эйдолон отложил микрофон, откинулся в кресле и улыбнулся.

Див – «В азербайджанских волшебных сказках основным олицетворением сил зла является див». А. Ахундов. Азербайджанские сказки (1959).

Анчутка – в восточнославянской мифологии злой дух, одно из самых древних названий беса, русский вариант чертенка.

Похитник – вор.

Маниту – на языке индейцев-алгонкинов Северной Америки – дух, бог. По их поверьям, маниту наделены любые объекты: растения, животные, искусственно созданные человеком объекты в том числе.

Пубертатный – связанный с периодом полового созревания (лат.).

Додзё – изначально это место для медитации и других духовных практик в японском буддизме и синтоизме. Позже этот термин стал употребляться и для обозначения места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах (яп.).

Тянива – в переводе означает «чайный сад» (яп.).

Тясицу – в переводе означает «чайный павильон» (яп.).

Пенаты – в переводе означает «боги домашнего очага» (лат.).

В. Шекспир «Генрих IV» (пер. Е. Бируковой).