Ольга Романовская - Паук раскинул сеть

— Раньше бы спрашивала! Например, стоит ли обращаться к тёмному магу, — ядовитым тоном разбередил старую рану соэр. — Но ты не думаешь, Лина, отвечать же приходится мне. И ты даже не считалась с моими чувствами. Да, я об измене, — подтвердил он невысказанное предположение. — Надеюсь, ты никогда больше так не поступишь. Особенно с этим…

Брагоньер с презрением сплюнул. Он не хотел признаваться в бешенной, неподвластной разуму ревности к Малису, но и сдержать эмоции не сумел. Лучше бы с другим, чем с некромантом! Одно радовало, Эллина действительно изменила только ради безопасности окружающих, никакого влечения к Малису она не испытывала, даже мимолётного. Только поэтому соэр простил одно из самых страшных преступлений по шкале своего мировоззрения. Если б не любовь Эллины, Брагоньер без раздумий расстался бы с ней.

— Но самое страшное не это, а условия сделки. Как понимаю, жизнь взамен на деньги и желание. Ты не ребёнок и должна понимать, к каким последствиям это повлечёт. Твой друг — преступник, тёмный. Чем я занимаюсь, ты в курсе. Сделай выводы сама.

Эллина потупилась и вздохнула. С одной стороны, он прав, но, с другой, разве сам не поступил точно так же ради жизни любимой? Однако вслух ничего не сказала.

— И что ему нужно? Помимо драгоценностей, которые с лихвой окупили бы работу.

— Откуда ты?.. — вспыхнула гоэта.

— Мать рассказала. Потом сходишь с ней к портнихе. Я просил сшить тебе платье. Итак?

Эллина пожала плечами. Малис не объявлялся с того самого вечера.

— Так узнай, — с лёгким раздражением сказал Брагоньер.

Его поражала беспечность любовницы. Тёмный наверняка потребует нечто противозаконное, отыграется за годы преследования, унизит, растопчет.

В дверь постучались, и дворецкий доложил:

— Его светлость герцог Ланкийский желает вас видеть. Они поднимутся наверх.

«Вот и пришёл час расплаты!» — пронеслось в голове Брагоньера, но внешне он остался спокоен. Выслал Эллину и попросил переодеть себя. Смерть в лице регента надлежало встречать не в ночной рубашке и с растрёпанной головой.

Эллина столкнулась с герцогом в коридоре и с трудом присела в низком реверансе. Как ни далека она оставалась от политики, новости слышала. Если бы знала, чем грозит этот визит, Эллина и вовсе бы онемела. Так же она видела перед собой лишь будущего монарха — само по себе немало для мелкой мещанки. Сердце ушло в пятки, ноги дрожали от напряжения.

Остановившись напротив Эллины, герцог окинул её задумчивым взглядом. Гоэта опустила голову ещё ниже, гадая, что же ему понадобилось. Справиться о здоровье Брагоньера? Так наверняка доложили.

— Встаньте, — милостиво прервал затянувшуюся пытку герцог.

Эллина с облегчением выпрямилась, но поднять голову всё ещё не решалась.

— Госпожа Эллина Тэр, — он будто пробовал её имя на вкус.

В коридоре повисло вязкое молчание.

Краем глаза Эллина видела пышную свиту и двух солдат из личной охраны, замерших за спиной регента. Странно, обычно охрану оставляли внизу. В душе заскреблось нехорошее предчувствие.

Герцог улыбнулся краешками губ. Он чувствовал страх Эллины, тот изрядно забавлял. Как и траур, который герцог носил по убитому родственнику. Ничего, скоро можно будет убрать чёрный шейный платок на дальнюю полку.

— Госпожа Эллина Тэр, — вновь задумчиво повторил регент и неожиданно протянул ей руку.

Гоэта правильно поняла, что её надлежало поцеловать, а не принять. Проклиная собственную неуклюжесть, возникавшую в самый неподходящий момент, Эллина склонилась над батистовой перчаткой со знаками королевской власти. Герцог молча наблюдал за выражением её лица: не промелькнёт ли брезгливость или ярость?

— Оставьте нас, — регент обернулся к свите.

Придворные попятились. Вскоре коридор опустел, только охрана всё ещё маячила за спиной герцога. Тот молча указал им на двери спальни Брагоньера, и служивые стали на часах.

— Да, не позавидуешь вам. Столько пережить за короткие летние месяцы! — регент предложил Эллине локоть, и та робко продела в него ладонь. — Я просмотрел ваше дело, оказывается, вы славно послужили на благо Тордехеша. Почему никогда не требовали награды?

Гоэта нервно сглотнула, ощутив на себе цепкий немигающий взгляд. Точно так же некогда смотрел на неё Брагоньер во время допроса.

— Почему? — с нажимом повторил герцог и разрешил выпустить из спальни соэра дворецкого.

— Полагаю, — губ регента вновь коснулась лёгкая усмешка, будто набежавшая на солнце тучка, — ваш любовник не обидится, если мы навестим его чуть позже.

— Мы, ваша светлость? — в горле пересохло, и Эллина скорее шептала, нежели говорила.

— Кое-что предназначено и для ваших ушей. Но это потом, сейчас же вы немного со мной пооткровенничаете.

Ситуация повторялась: пальцы герцога вновь крепко сжимали запястье. Он неторопливо вёл спутницу к зимнему саду. Со стороны казалось, кавалер просто ведёт светскую беседу с дамой, на деле Эллина не могла пошевелиться. Запястье болело, взгляд регента морозил и обжигал одновременно. Гоэта в отчаянье обернулась: никого. Солдаты стоят молчаливыми стражами и даже не смотрят в её сторону.

— У вас есть основания бояться меня?

— Н…н-ннн-нет, — с трудом выдавила из себя Эллина и торопливо добавила: — Ваша светлость.

С такими вещами следует проявлять осторожность, тщательно соблюдать этикет, особенно когда говоришь с без пяти минут королём.

— Итак, госпожа, — герцог остановился и развернул Эллину к себе лицом, — что вам известно? Лучше признаться сразу. Речь о похищении моей дочери.

— Ничего, ваша светлость! Только то, что писали в газетах.

— Ужели не спрашивали господина ли Брагоньера? — мурлыкнул регент, ослабив хватку. — Женщины ведь любопытны.

— Ваша светлость, господин Брагоньер никогда…

— Довольно! — не дав договорить, оборвал её герцог. — Я убедился в честности баронета. Как я некогда говорил, существуют способы, не дающие утаить правду. Вы не лгали, значит, заслужили награду. Покойный монарх не даровал вам личное дворянство, я исправлю чужую ошибку, госпожа Тэр. Хотя бы тем, что доложили о готовящемся заговоре, сообщив о некроманте в доме графа Олсена.

Улыбнувшись потерявшей дар речи Эллине, регент поднёс её руку к губам.

Кровь прилила к щекам гоэты. Ей целовали руку как аристократке и кто — сам король! Ну, пока ещё регент, но ведь уже завтра Дворянское собрание наденет на него корону.

— В субботу состоится торжественный приём, — герцог поглаживал её пальчики, наслаждаясь смятением Эллины. — Вы приглашены. К сожалению, баронет по состоянию здоровья не сможет вас сопровождать, но вы вольны взять с собой другого кавалера. На приёме вы получите официальные бумаги. Я так подробно вам всё объясняю, потому как вы безумно далеки от всех этих тонкостей, — неожиданно тепло улыбнулся регент, наконец, оставив её руку в покое. — Но надо когда-то привыкать, госпожа ли Тэр?