Александр Лонс - Арт-Кафе

— Слушай, — прервал я, — эта лаборатория, она что…

— Погоди, потом вопросы. Так вот, долго ли, коротко ли работал я в этой Лаборатории, но кое-что уже получаться стало. Интересные, скажу я вам, результаты начали просматриваться. Если б так и дальше пошло, уж и кандидатскую диссертацию я бы давно защитил по той секретной теме. В голове у меня тогда были одни только наполеоновские планы. Как я сначала делаю кандидатскую, потом — докторскую, а потом, глядишь, и каким-нибудь секретным академиком стану. Но не сложилось — по приказу министра обороны сократили нашу лабораторию начисто. Под самую завязку. И совсем я бы остался без работы, но помогли друзья — устроили в одну занятную частную фирму, «Эридания» называется. Да, Стелла, я ваш бывший коллега. Частная розыскная контора. Моя работа там состояла в выявлении и пресечении незаконного вывоза и ввоза контрабандных животных. И наоборот — в организации законного ввоза-вывоза, если таковой кому-то вдруг необходим. Поиск нужных людей, договоренности, составление правильной документации, справки от ветеринаров, заключения экспертов. Ну, вы понимаете. Мое биологическое образование пригодилось, старые связи, знакомства, знание специфики. В конце концов, собралась нас целая небольшая группа, со мной во главе — я и мои старинные друзья, которых я перетащил к себе. Вы не поверите — зарабатывали мы для себя и для конторы вполне приличные бабки! Хорошо жили даже по питерским меркам. Я машину купил, по пятницам на рыбалку с друзьями ездил. Но вдруг все разом закончилось. Иду я как-то по Ваське, по Большому проспекту в сторону Василеостровской, и тут вдруг кто-то меня за штанину дергает. Оборачиваюсь, а прямо на асфальте сидит молодая девчонка, на вид лет шестнадцати, причем такая красавица, что глаз не оторвешь! Я совсем не педофил, даже и не думайте, но то было нечто невообразимое. Словно с обложки плейбойного журнала соскочила — грудь, попа, все при ней. «Помогите, — говорит, — молодой человек! Идти не могу! С другом поссорилась, он меня бросил, сам на машине уехал, а я ногу подвернула, невозможно ходить». Обычная, короче говоря, история. Парень я сильный, так что проблем поначалу не возникло. Ну, помог я, довез ее до дома, дотащил до дивана… а потом — она меня ручками своими обняла, к себе притянула, ну, сами понимаете. А когда дело свое я сделал, вдруг включается свет, и вижу я трех здоровенных амбалов с пушками в руках и не нашим произношением на устах. Пипец, думаю: сначала бить будут, а потом деньги вымогать. Оказалось — не все так просто! Тут они мне и объяснили, что происходит. Так мол, и так, друг, вляпался ты, говорят, в скверную историю. Девочка-то несовершеннолетняя, и не просто несовершеннолетняя, а дочерь очень непростого папаши! И папаша этот, как только узнает, что ты его юное дитятко ненаглядное изнасиловал (а ты изнасиловал, не изволь сомневаться: и экспертиза покажет, и потерпевшая подтвердит, и свидетели удостоверят), тебя не то чтобы в лагерную пыль, в лунный грунт обратят. Вообще, Виктор, я бы не удивился, если б оказалось, что подставившая меня девица это и есть та самая проститутка, которую твой Бертье укусил за шею. Меня плотно тогда обработали. «У тебя, — говорят, — теперь только два пути. В тюрьму, где тебя сначала «петухом» сделают, а потом вообще сдохнешь, или к нам работать, под начало Пентагона. Есть правда еще один интересный вариант — идешь как убийца». «Какой еще убийца?» — возмутился я. «А такой, — говорят. — Все твои сотрудники, все трое, сегодня, два часа назад, найдены мертвыми, а убиты они выстрелами в висок из твоего травматического пистолета!» Вот такой мне был предложен выбор. Грамотные, мать их, все наши российские реалии им известны. Испугался я не на шутку. А потом удивился — это что ж, под крылышко Пентагона? В Америку? Зачем же тогда такие кучерявости с шантажом и убийствами разводить? Я бы и так с радостью согласился. Оказалось все совсем скверно. Как они объяснили, попаду я не в чистый университетский американский городок, а в какой-то подземный африканский бункер, откуда мне уж не выйти до конца дней своих. Так сразу мне и сказали, видимо, чтобы потом не очень-то сильно расстраивался. Как скоро выяснилось, не только одни российские биофизики в погонах студенческие сборники читают. Один американский, но бывший российский, физик-теоретик, увлекающийся биологией, тоже мою статью прочитал. Из-за ностальгии, видимо. Но вот беда (или счастье, кто теперь разберет?) жил он в таком вот чистеньком университетском городке, а в перерывах между лекциями работал на Пентагон.

Иван на некоторое время замолк, выпил колы, и прожевал пару крекеров. Мы же все присмирели и тихо ждали дальнейшего рассказа.

— Короче, — продолжил он, допив свою колу, — устроили мне побег из страны по всем правилам шпионской мысли. Меня отвезли в порт, и поместили в стандартный с виду транспортный контейнер, какие используются для перевозки всего разного. Но контейнер этот внутри был специально оборудован для перевозки людей. Там имелось все нужное для долгого и сравнительно комфортного проживания одного человека. Как в космическом корабле. Система жизнеобеспечения, туалет, мягкая обивка, диван, освещение, сигнал оповещения. Когда загоралось красное табло на потолке, то надо было замереть, тихо сидеть и не шевелиться. Значит — проверка. При открытии внешних дверей контейнера, все выглядело так, будто он доверху набит какими-то коробками, а на самом деле там просто была замаскированная дверь. Вот так и оказался я за пределами родного отечества. Всё контрабанду ловил, а в одночасье так повернулось, что и сам сделался контрабандой. А в Питере мне организовали мнимую смерть — устроили таким образом, что все выглядело похожим на мою трагическую гибель без сохранности трупа.

Иван снова замолчал, налил себе еще колы и начал втягивать через трубочку бурую пузырящуюся жидкость. Он явно наслаждался нашим вниманием.

— Африку я почти не увидел. Так, промелькнуло перед глазами что-то солнечно-жаркое и пыльное, и почти сразу я оказался в Институте Параллельной Реальности. Собственно на поверхности все выглядело как обычная миссионерская ферма. Чистенько, аккуратненько, только уровень охраны на подходах заставлял задуматься. Поселили меня в каких-то апартаментах без окон и выхода, но со всеми возможными удобствами. Там было все то, чего только может пожелать человек. Пару раз в неделю разрешалось вызвать девочку, для этого полагалось накануне сделать соответствующий заказ. В принципе, можно и чаще, но за отдельную плату. А девочки там просто супер — такие точеные негритяночки, что хоть на подиум посылай. Ни по-английски, ни по-русски они, правда, не бум-бум, но мне что с ними книжки читать? В случае проблем со здоровьем легко можно вызвать врача, но хвала высшим силам такой необходимости у меня не возникло. Но тюрьма — она и есть тюрьма: выйти нельзя, да и неба не видно. Немного времени мне дали на обустройство и адаптацию, а потом пошла сама работа. Задача моя состояла в экспертной оценке научных текстов и написании собственных заключений по этому поводу. Кроме того, надлежало просеивать интернет на предмет поиска новых идей и сообщений. Почему для этого надо было меня вывозить куда-то, а потом прятать под землей, я так и не понял. Мог и дома такую работу вести, перед своим компьютером. Так прошло где-то месяца три, и внезапно по какому-то недосмотру тамошней сетевой администрации получил я доступ к секретной документации Проекта. Любопытство, как известно, губит не только кошек, поэтому, невзирая на возможную опасность, я стал копаться в этих документах. Как только до меня дошло, и я всё понял, меня аж затошнило от страха. Мысль о том, что задумало руководство проекта, не давала мне уснуть, а регулярные упражнения с чернокожими гетерами хоть и отвлекали, но ненадолго. Вот тут-то я и стал обдумывать возможности побега. Выбраться самостоятельно нечего было и мечтать — во-первых, я не знал точно, где нахожусь, а во-вторых, даже убеги я за ворота Института, вся охрана Проекта, плюс полиция местного диктатора встала бы на мои поиски. Перспектива не впечатляла, но тут видимо просто повезло, или вмешались высшие силы.