Дебора Блейк - Безумно опасна (ЛП)

Пожалуй, сейчас бар "Роудхаус" был именно таким местом.

Лиам припарковал патрульную машину на одном из свободных мест на гравийной парковке перед длинным деревянным зданием горчичного цвета. Снаружи оно не было особенно симпатичным. Что, пожалуй, и к лучшему, поскольку внутри оно было не лучше. Вот он, пример честной рекламы.

Тем не менее, "Роудхаус" пользовался популярностью у местных жителей. Это был кантри бар "без наворотов", — с живой музыкой почти каждый вечер и жареной едой на любой вкус, включая лучшие куриные крылышки во всем округе, если только вы не боитесь сжечь всю слизистую во рту.

Он запер свой пистолет в бардачке, поскольку технически уже был не на службе, и направился ко входу. Надето на нем было то же, что и на большинстве собравшихся в баре людей: синие джинсы и футболка. Некоторые женщины были в обтягивающих юбках. Они отплясывали под блюграсс-фанк на танцполе справа от бара, и делали это с куда большим энтузиазмом, чем того заслуживал талант музыкантов на помосте. За круглыми деревянными столиками сидели компании людей по четыре-восемь человек, а расстояние между ними было достаточным только для того, чтобы там проскальзывали официанты, нагруженные подносами с выпивкой и жирной жареной пищей. В воздухе витали запахи старого пива, свежего одеколона и легкий аромат травки, который Лиам решительно проигнорировал.

Люди толпились везде, — кроме места, где сидела Баба. Вокруг ее стула было пусто, будто над головой у женщины горел невидимый знак "Не приближаться". Люди таращились на нее исподтишка. Лиам не винил их. Девушка выглядела чертовски хорошо.

Даже лучше чем хорошо. Обтягивающий короткий черный топ открывал кремовую ложбинку меж грудей, оголял ее плоский живот и загорелые руки, ноги едва прикрывала короткая цветастая юбка в стиле хиппи. Ноги в босоножках на шпильках расположились на латунной перекладине, огибавшей барную стойку, грива темных волос струилась по плечам и стекала по спине. Перед ней стояла полупустая бутылка пива какой-то дорогой иностранной марки. Лиам был готов поклясться, что в "Роудхаусе" такого никогда не было.

Неожиданно у мужчины пересохло во рту, Лиам подошел к Бабе и заметил кое-что удивительное. Более удивительное, чем запах апельсиновых цветов посреди пыльного деревенского бара.

— Эти татуировки, — выдавил он. — Они очень необычные.

Он опустился на стул рядом с девушкой, и дал знать Тайлеру, владельцу бара, чтобы тот принес как обычно — пиво марки "Сэмюэль Адамс", отчаянно сожалея, что не подумал, прежде чем открывать рот. "Отличное начало вечера, МакКлеллан. Гладенько". И что такого в этой женщине, что превращает его из крутого провинциального офицера в лепечущего идиота?

Зубы Бабы сверкнули в приглушенном свете, когда она улыбнулась Лиаму.

— Спасибо. Я довольно сильно люблю драконов.

У шерифа было ощущение, что его дразнят, но не мог понять, как. Потом Тайлер принес ему пиво с пенной шапкой, и Лиам решил, что ему все равно.

Прохладный, с легкой горчинкой, первый глоток был божественен, а второй и вовсе ощутился так, будто он умер и попал на небеса.

— Ахх, — выдохнул он. — Так гораздо лучше.

— Хорошее пиво — это одно из божественных благословений вселенной, — согласилась Баба, делая глоток своего.

— Это точно, — сказал Лиам, показывая Тайлеру знак повторить.

Высокий, худощавый, с выгоревшими рыжими волосами, тот двигался так быстро, наливая напитки и откупоривая пивные бутылки, что руки его были практически неразличимы из-за быстрых движений.

Перед барменом в банке лежала гора чаевых, и он приветливо улыбался всю ночь напролет, неважно насколько кто-либо был груб или пьян. Если бы они несколько месяцев не посещали одну и ту же группу поддержки, Лиам никогда бы не догадался, что червь старой печали глубоко проник в Тайлера, — как вьюнок на кукурузное поле. Вот что делает с вами потеря ребенка. Лиам знал это лучше, чем кто-либо еще.

— Держите, Шериф, — сказал Тайлер, ставя бутылки большой, ширококостной ладонью. Он подмигнул Бабе. — Приятно видеть вас в компании такого класса.

Баба прикусила губу, явно веселясь.

Лиам закатил глаза:

— Я полицейский. Обычно провожу время либо с преступниками, либо с адвокатами. При таком раскладе любая компания людей будет получше.

Бармен усмехнулся, продолжая колдовать с апельсиновым соком, водкой и еще шестью ингредиентами.

— Я слышал, что на собрании по поводу фрекинга были беспорядки. Неужели кто-то все-таки пристрелил Питера Каллахана? — Веснушчатое лицо выразило легкую надежду.

— Не в этот раз, — сказал Лиам. — Просто у кого-то сдали нервы. Ничего особенного.

Тайлер кивнул и отошел, забирая свое зелье с собой.

— Ты же знаешь, что это не просто чьи-то нервы? — серьезно спросила Баба, сменив веселый настрой после добродушных подколов Тайлера.

Лиам вздохнул, допил свою первую бутылку и поставил на стойку. В другом конце бара группа начала играть попурри из песен Элвиса.

— Мы здесь не услышим сами себя, — сказал он. — Вряд ли ты играешь в бильярд?

Уголок рта Бабы пополз вверх. Она решительно поставила свою пустую бутылку рядом с его.

— Ну, пару раз мне доводилось покатать шары, — ответила девушка. В ее взгляде проскользнула усмешка, да так быстро, что Лиам не был уверен, что вообще ее видел. — Я нахожу это довольно занимательным.

Они взяли свои полные бутылки и прошли в заднюю комнату, где были слышны повторяющиеся удары пластиковых шаров. Шум со стороны бара здесь звучал приглушенно.

Лиам схватил кий со стены и с помощью треугольника начал расставлять шары, пока Баба выбирала себе кий. У него в голове роилась куча вопросов, на которые он хотел получить ответы, и мужчина пытался понять, с какого стоит начать — хотя наверно не было никакого смысла их задавать. Заставить Бабу давать прямые ответы можно было с таким же успехом, как заставлять ветер дуть по команде.

Он выравнял треугольником шары, затем повесил его обратно на стену. Через стол от него, Баба выглядела так же спокойно и непреклонно, как всегда.

— Итак, — сказал обыденным тоном Лиам, обрабатывая конец кия мелом. — Как насчет ставок, чтобы сделать игру интереснее?

Баба приподняла бровь:

— Играете в азартные игры, шериф? Я поражена, — она нанесла мел на свой кий и сдула лишнее. Декольте заманчиво всколыхнулось. — Боюсь, что у меня нет привычки носить с собой достаточно наличных.

Он пожал плечами:

— Вообще-то я думал о чем-то менее материальном, но более ценном для меня. Что, если за каждый забитый мной шар, ты даешь мне честный ответ на любой вопрос, который я задам?

Вторая бровь присоединилась к первой. Слегка округлившиеся щечки намекнули на затаенное веселье:

— Как типично для вас. Вопросы. Я искренне не люблю отвечать на вопросы. Может, лучше сыграем на раздевание? — спросила она, испытующе глядя на Лиама. — Нет? Какая жалость. — Основание кия стукнуло об пол. — Ну хорошо. За каждый шар, который ты забьешь, я дам тебе честный ответ. Но взамен, за каждую игру, выигранную мной, ты гарантируешь мне один день передышки в долине; никакого беспокойства; никакого брожения рядом. Тишина и покой, чтобы я могла заниматься своей работой.

Лиам поразмышлял над этим. Это казалось хорошей сделкой; ему нужно забить всего лишь шар, чтоб получить свою награду, а ей требовалось выиграть целую партию, чтобы получить свою.

— По рукам, — сказал он, и указал на стол. — Дамы вперед?

Баба хмыкнула.

— Хорошо. Хотя я не дама.

Она приняла классическую позицию; левая рука формирует мостик и поддерживает кий, пока правая направляет в него силу. Лиама загипнотизировал вид филейной части, покачивающейся из стороны в сторону, когда Баба перегнулась через стол, но гулкий грохот, сталкивающихся и рикошетящих от фетрового стола шаров, вернул его внимание к игре. Невинно выглядящий биток медленно вращался в центре стола, пока не остановился, три цветных шара попадали в лунки один за другим.

— Это целые (в пуле очки считаются по окраске шаров — прим.пер.), — звонко сказала Баба и продолжила игру, не напрягаясь загоняя шары в лунки один за другим. Размеренный стук ее кия по битку казался часами, возвещающими полночь. Лиам стоял там, открыв рот. Он проиграл, даже не получив шанса сделать ход.

— Думаю, меня развели, — произнес он, когда восьмой шар проскользнул в угловую лунку.

Брюнетка пожала плечами, глаза сверкали.

— Эй, сделать ставки было твоей идеей, не моей, Шериф, — она сделала большой глоток пива и начала снова расставлять шары. — Но, я надеюсь, ты не нарушишь договор и дашь мне мой выигранный день.

— Уговор есть уговор, — ответил Лиам. — Пока ты не делаешь ничего противозаконного.

— Кто, я? — Баба выдала свой самый невинный вид. Мужчина через два стола споткнулся о кий и упал на парня рядом с ним, почти начав этим потасовку. Лиам фыркнул, совершенно не впечатленный.