Татьяна Андрианова - Безобидное хобби

– Это еще почему?

– Вдруг напиток слишком крепкий и я быстро захмелею? Посмотрю на тебя и смогу рассчитать свои силы.

Сказано – сделано. Одежду де Даса щедро обрызгали алкоголем, немного влили в рот, но чисто для небольшого послевкусия, чтобы, проснувшись, не удивился отсутствию характерного привкуса во рту. Правда, запах напитка настораживал. Я не часто пью вино, но обычно оно пахнет иначе.

– Слушай, а ты уверен, что это точно вино? – спросила я, с подозрением принюхиваясь.

– Лучше. Это коньяк!

– Врешь. Помеси лошади и яка не бывает. А если бы и была, то из чего там вино гнать? Из крови, что ли?

– Необразованная ты некромантка, – хихикнул Рэнделл. – Коньяк – это не животное, а хитроумное изобретение торговца винами. Как-то наш король Лексус Третий решил повысить пошлину на ввозимое фраказское белое вино. Разумеется, ее брали с каждой ввозимой бочки. Но хитроумный фраказский герцог Коньяк, чьи виноградники славятся как раз отменным белым вином, решил проблему с изяществом, присущим его хитроумной светлости. Он соорудил на своих заводах нечто вроде перегонного куба, с помощью которого сгустил вино, а полученную жидкость спокойно экспортировал в Лероллию. В Диафебе жидкость разводили водой и получали снова белое вино. Однажды кто-то попробовал неразбавленный состав, пришел в неописуемый восторг, и теперь у аристократии модно пить новый напиток, закусывая его лимоном. Говорят, так особенно раскрывается сам вкус и букет коньяка.

– А по мне так пахнет клопами. Пойми меня правильно, обычно я не имею привычки обнюхивать насекомых, но думаю, запах примерно такой же.

Рэнделл с интересом принюхался к напитку.

– Действительно, запашок довольно странный, – слегка сморщив нос, отметил он.

– Будем надеяться, что хотя бы хваленый букет не подкачает. – И кинула в сторону молодого мага красноречивый взгляд, мол, давай, смертник, начинай свой опасный эксперимент.

Рэнделл оказался парнем не робкого десятка. Он смело влил в рот щедрую порцию напитка и дико вытаращил глаза, надо полагать, от восторга. Еще он делал какие-то странные знаки, значение которых я ошибочно расценила как крайнюю степень удовольствия, не поддающуюся описанию. И тогда я совершила еще одну ошибку: сделала глоток. О ужас! По горлу словно протанцевало с десяток огненных саламандр, затем я ощутила себя драконом, готовым изрыгнуть изо рта пламя. Глаза наполнились слезами, а горло перехватило так, что я, казалось, не могла вздохнуть целую вечность. Ну, если такое принято употреблять в высшем обществе, они все еще большие извращенцы, чем я о них думала.

Впрочем, здесь маг оказался на высоте. Он шустрым паучком прошуршал по комнате, бесцеремонно разбрасывая ненужные вещи, и прежде чем я умудрилась сделать-таки долгожданный вздох, извлек откуда-то из закромов графа желтобокий лимон, сахарницу и нож. Молодой маг ловко нарезал красивые кружочки цитрусового плода, посыпал сахаром и предложил мне. Что ж, хуже уже точно не будет, здраво рассудила я, засовывая фрукт в рот.

– Похоже, граф де Дас ужасный человек, – прохрипел Рэнделл.

– Почему ты так считаешь? – осведомилась я, заглатывая скудную закуску.

– Просто настолько отвратительный вкус могут иметь только самые ужасные помыслы.

И мы рассмеялись.

После второй рюмки напиток богачей показался не таким уж противным, а лимончик пришелся как раз кстати. Только вот Рэнделл как-то весь сник, закручинился, уронив буйную голову на руки, и даже пустил слезу.

– Что с тобой? Как выпьешь, расстраиваешься, о смысле жизни вспоминая? – поинтересовалась я, отправляя в рот второй кусочек лимона.

Не то чтобы меня и впрямь интересовала причина душевных переживаний молодого мага, просто мы только что вместе тащили бесчувственного графа на третий этаж, а это пусть и не сделало нас родственными душами, но требовало хотя бы элементарного сочувствия к подельнику.

– Да вот сижу и думаю… А вдруг он уже того?.. – скорбно всхлипнул маг.

Странно, но даже в такой позе чудовищное пенсне не упало и даже не съехало на кончик носа, не сбилось набок. Точно, магия.

– Чего того-то? – непонимающе нахмурилась я.

– Того… – многозначительно округлил глаза он. – Преставился. А мы тут расположились вокруг его стола, без спросу коньяк его дорогущий кушаем, да лимоном заедаем.

«Как будто мы его спрашивали, когда по аристократичной морде били, чары сонные накладывали да в постель тащили», – подумала я, но озвучивать мысли не стала. Чего человека зря расстраивать. И так убивается, сердешный.

– Да жив наш хозяин. Что ему сделается?

– Откуда знаешь? – покаянно всхлипнул маг. – Это ты меня так утешить хочешь.

Я тяжело вздохнула. Я – некромант и с первого взгляда отличу мертвого человека от живого. А как это происходит, самой себе объяснить не могу, не то что посторонним людям.

– Ладно. Откуда ты знаешь, что граф мертв? Ты ведь можешь это проверить.

– Проверить? Как? – искренне изумился маг.

– Ну, я не знаю. Зеркальце там к носу поднести. Если запотеет – жив.

– Зеркальце! – радостно завопил Рэнделл, чуть не опрокинув стол.

Надо отдать мне должное – коньяк я спасла, а вот с лимоном не повезло. Блюдце не разбилось, и то хорошо. Ладно, быстро поднятое не считается упавшим. Интересно, и что это меня так шатает? Не иначе как в голове графа царит полнейший разброд и шатание. А как еще объяснить тот факт, что я опьянела всего с двух бокалов сгущенного каким-то хитроумным виноторговцем вина.

– А зеркальца у меня нет, – растерянно, даже немного обиженно молвил маг.

– Точно нет? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Абсолютно, – тихо вздохнул он. – Дорого же.

А он прав. Зеркало любого размера действительно не каждому по карману. А уж маленькое дамское, что носят модницы в сумочке, тем более. Но на мага больно смотреть – так переживает, бедняга.

– Ну так прояви фантазию.

– Легко сказать… А как?

Глядя в эти серые глаза, в которых чуть не через край плещется надежда, сложно ответить резкое «иди к лешему со своими глупостями». Проклиная себя за мягкосердечие, а судьбу за коварство, благодаря которому я оказалась в столь глупом положении, тем не менее предложила:

– Попробуй свечу поднести. Пламя легкое, непременно заколышется от дыхания. Еще можно тряпочку ему на лицо положить. Если вздыматься будет – дышит.

Рэнделл просиял, как новый магический светильник. И принялся действовать с энтузиазмом гончей, учуявшей след дичи. Через несколько секунд лицо графа покрыл тонкий слой воска с трех свечей. Результат мага не удовлетворил, и он решил подстраховаться с помощью носового платка, шустро раскопанного в недрах шкафа. Не поручусь, что в результате активных поисков клочка ткани гардероб графа остался в целости и сохранности, без восковых пятен. Но конечный результат мага вполне удовлетворил, и следующую порцию коньяка мы употребили за здоровье нашего любезного хозяина, такого немногословного и крепко спящего.

Впрочем, даже следующий бокал не решил психологических проблем. Коньяк скользил внутрь все лучше, а настроение Рэнделла становилось все хуже. Похоже, что маг принадлежал к той категории мужчин, которым спиртное в принципе противопоказано.

– Ну, что еще случилось? – с изрядной долей раздражения поинтересовалась я, когда миловидное лицо приняло выражение обиженного несправедливостью бытия брошенного котенка.

– А вдруг он задохнется? – робко пролепетал он.

– Кто? – опешила я.

– Граф, – трагично всхлипнул Рэнделл и сделал приличный глоток коньяка. Между прочим, вне очереди.

Непростительное свинство с его стороны.

– Отчего бы ему это делать? Вон как славно посапывает.

– Оттого, что платок довольно плотный, ему наверняка трудно дышать, – не унимался Рэнделл.

Просто удивительный приступ человеколюбия для человека, который сам вырубил хозяина дома, усыпил его заклинанием, облил дорогим спиртным, закапал лицо воском и прилепил сверху платок. Кстати, сомнительной чистоты.

– А что мешает тебе снять злополучную тряпку и забыть об этом?

– Думаешь, я не пробовал? У него все лицо закапано воском, платок прилип намертво. Никакое заклинание не заглушит боли от потери всей растительности на лице.

Хм, логично. Похоже, утро у графа будет то еще. Мне его почти жаль. Но даже грядущие несчастья малознакомого мужчины не искупят того факта, что мне пришлось тащиться ночью на собрание полубезумных теток, нацепив развратное платье, корсет которого и сейчас больно впивается в беззащитные ребра. Впрочем, алкоголь несколько притупил чувство дискомфорта.

– Просто проковыряй в платке пару дырок и успокойся, – предложила я.

– Хорошая идея, – просиял Рендэлл. – Где-то я видел маникюрные ножницы…

И он действительно не просто нашел ножницы, но и умудрился провертеть дырки в платке и почти не поранить графа. Что ж, мужику хоть в чем-то должно было повезти. И Рэнделл успокоился. Так что дальнейшее распитие коньяка прошло в дружеской атмосфере. Мы пили, граф храпел, а лимон казался все более приятным. Но напиток оказался гораздо коварнее, чем мы ожидали. Или это мысли графа были такими странными, что теперь в глазах двоилось, а оторвать пятую точку от стула стало практически невозможно.