Алла Несгорова - Я, дракон (сборник)

– Сразу видно, что букетом по морде тебя еще не били.

– За что? – опешил дракон.

– За то, что ты подарил ЖЕЛТЫЕ цветы! А тебе сто раз было говорено, что она не любит желтые, а любит КРАСНЫЕ! И вообще не любит лилии, а любит РОЗЫ! А ты, глухая, бессердечная скотина, все пропустил мимо ушей, только и думаешь, что о пиве и турнирах!

Гавейн махнул рукой и пришпорил коня. Дракон растерянно посмотрел ему вслед, перевел взгляд на собранные цветы. Разложил их на земле и принялся сортировать.

– Д-д-ды, – заикался трактирщик.

– Не трясись, не за тобой, – сказал дракон благодушно. – Моя девица покупает шоколадки у тебя?

– Н-не-не…

– Да знаю, что у тебя. Тащи сюда самую большую коробку самых ее любимых. И перевяжи красиво. Бантики там, ленточки – ну, ты понял.

– Я и говорю, – ожил трактирщик, – д-д-ды-дыва золотых.

– Что? – завопил дракон. – Да это грабеж!

– Н-не-не-не… это предпринимательство.

– Мне нужен самый лучший подарок для моей девицы, – сказал дракон строго. – День святого Валентина, че.

– Подарите ей колечко, – посоветовала златокудрая менеджерица.

– Вся пещера в колечках, – отмахнулся дракон. – Надоели, поди.

– Тогда шубу.

– Зачем ей шуба? – удивился дракон. – У нас жарко.

– Медведя плюшевого.

– Не любит она медведей. Я ей приносил из леса; не надо, говорит, неси откуда взял. И тигра не захотела, и жирафа.

– Вы совершенно правы, – вкрадчиво промолвил владелец лавки, делая менеджерице страшные глаза. – Мы подберем вам самый лучший подарок. Вы его долго не забудете. И девица ваша тоже.

– Ты где был? – грозно спросила девица, уперев руки в бока.

– Так это… день святого Валентина… всех влюбленных… вот! – дракон высыпал букеты к ногам девицы.

– А почему их столько? – девица подозрительно прищурилась. – А! Я поняла! Ты хотел подарить их нескольким девицам! Но они не взяли! И ты их принес мне! Потому что надо же их куда-то девать!

– Это все для тебя, дорогая! – дракон ударил себя лапой в грудь. – Я просто не знал, какие цветы ты любишь больше.

– Я не люблю садовые цветы, – горько прошептала девица. – И вообще не люблю цветы срезанные! Я люблю ромашки в горшочке!

– И ты мне сто раз об этом говорила, – пробормотал дракон. – А я все пропустил мимо ушей. Только и думаю, что о золоте и сражениях!

– Да, – удивилась девица. – Не такой уж ты и глухой.

– Ну вот видишь! Не сердись, – дракон протянул ей бутылку и конфеты. – Я вкусненькое принес…

– Как ты мог?! – Глаза девицы наполнились слезами.

– Что опять не так?! – взревел дракон.

– Не кричи на меня! – девица зарыдала. – Я на диете! Уже второй месяц! А ты даже не заметил! Или заметил? – она сверкнула заплаканными глазами. – Точно, заметил и специально принес мои любимые! Чтоб поиздеваться!

– Срочно скажи ей, какая она красивая, – просуфлировал бес. – Скажи, что ей не надо худеть.

– Тебе не надо худеть! – радостно заорал дракон. – Это ты раньше была тощая, а теперь бочки наела – самое оно. Кругленькая, сладенькая, пампушечка моя!

Бес присел и накрылся хвостом.

– Не надо так, милая! – взывал дракон, пятясь под градом предметов, выхваченных из золотой кучи. – Нет! Нет! Только не писцом! Лучше посмотри, какой подарок я тебе купил!

Девица опустила статуэтку писца.

– Подарок?

– Вот! – дракон развернул крыло.

Подарок со звоном выпал на пол. Глаза девицы округлились.

– Это?!

– Нравится? – радостно спросил дракон. – Видишь, все для тебя! Ты столько раз жаловалась на дурацкое дно, к которому все прилипает и пригорает. Мол, если бы не оно, ты бы готовила, как богиня… Так вот она – самая большая сковорода с самым антипригарным покрытием, какую я только сумел найти! Владей, любимая!

Девица взяла сковороду, как теннисную ракетку, и улыбнулась.

Бес лег на пузо и пополз в тень.

Дракон рискнул вернуться только к рассвету.

По всей пещере были расставлены цветы в красивых вазах. Девица спала на своей тахте, разметав косы и сладко посапывая. Рядом валялась пустая коробка из-под конфет. Дракон подошел к ней на цыпочках, укрыл одеялом.

– Ты, конечно, ужасный, – прошептала девица, приоткрыв один глаз. – Грубый, невоспитанный и нечуткий. Но я тебя все равно люблю, хоть ты и чудовище. Сама не знаю за что. Уж такие мы, женщины – все прощаем!

Она свернулась клубочком и засопела дальше. Прощенный дракон обернулся кольцом вокруг тахты и заснул счастливым сном.

– Зачем влюбленному мозги, когда у него такое большое сердце? – прошептал никогда не спящий бес. – Спи, дракон, набирайся сил. Восьмое марта не за горами.

Сэмми вылетел из Трисполя в отличном настроении. Даже в преотличнейшем. Погода была ясная и теплая, оплата за перевозку груза – хорошая и предварительная, а сам груз…

Дюжина бочек доброго шрильского пива, мечта любого порядочного водителя. Крепить удобно. Не портится. Не обладает неприятным запахом. Не раздражает дракона и не действует угнетающе на его нежную психику. Не бьется, не колется и не заражает дракона блохами. И вообще, пиво – приличный груз, достойный настоящего водителя с хорошей репутацией. И его доставке всегда рады. Еще ни разу после подобных перелетов Сэмми не оставался без награды со стороны адресата и приятного вознаграждения вроде предложения распить пинту-другую в шумной компании.

Буль, четырехкрылый дракон средней длины, верное транспортное средство Сэмми, был сытым и выспавшимся на неделю вперед. Элли сделала три прогноза погоды – грозы не увидела ни в одном из вариантов.

Накануне Сэмми, как всегда, на глазок прикинул маршрут. Пиво в Ставрос на свадьбу мэру, масло из Ставроса в Косинку, пригород Краснокрада, а пятнадцать рулонов дивной коконной ткани из Краснокрада в Трисполь, в портняжный дом Джейсона, соседа Сэмми. Самым неприятным было масло, но если повезет с хорошими бочками, то и с ним особых проблем возникнуть не должно. А если протечет… Будем считать, что Буль прошел внеплановую смазку чешуи. А если и ткань в полете размотается – что и натирку с полировкой.

Все эти соображения Сэмми со смехом выложил Элли за ужином. Та покивала, но не испугалась. За двенадцать лет совместной жизни они разу еще не понесли убытки по вине Сэмми. Всякое могло быть: локальный конфликт в пункте назначения, ураган, бандиты – но не потеря плохо привязанного груза или порча из-за дешевой упаковки.

Буль лениво размахивал крыльями. Солнце только поднималось из-за леса, и Сэмми казалось, что он летит выше светила. Как законопослушный водитель, он никогда не позволял себе сладко вздремнуть во время полета. Спальное место между двумя парами крыльев предназначалось только для наземных ночевок. А ранним утром и поздним вечером Сэмми держал повод дракона в руках, находясь там, где положено: верхом на самом узком месте шеи, сразу за головой. И так всегда. Даже в глухих дебрях. Там, где нет никакого королевского контроля, ни наземного, ни воздушного.

Недели Сэмми хватало на предполагаемый маршрут с лихвой. Он никогда не жадничал и не брал много заказов сразу. Некоторые его коллеги-водители уплотняли график до крайности, надеясь «проскочить там» или «сократить путь здесь». Заканчивались подобные полеты обычно не то чтобы печально, но неприятно. В срок они не успевали, дракон начинал голодать, его приходилось срочно кормить в придорожных привадах, а для домашних драконов подобные посещения обходились дороговато. Кроме того, после еды они, в зависимости от разновидности, засыпали на сутки-трое. И бедняга-водитель был вынужден куковать вдали от дома, потому как разбудить сытого и спящего дракона не под силу даже его хозяину.

Сэмми такие выкрутасы были ни к чему. Ночевать он больше всего любил дома, с любимой Элли и сыновьями. Поэтому все полеты планировал с запасом, в авантюры не ввязывался, Буля не переутомлял. Охотиться на коз выпускал его только в горах близ Трисполя, в разрешенном месте, в той самой приваде, в которой Буль подкармливался, еще будучи вольным.

Сэмми почесывал затылок Буля плосколезвийным шестизубцем и насвистывал песенку о пастухах и сокровищах. Ни то, ни другое его не волновало – первых он рассматривал как прислугу для кормежки Буля, а о вторых не имел привычки мечтать, но мотив оказался уж больно прилипчивым.

Довольный и жизнью, и хозяином, Буль блаженно урчал в полете.

Внезапно нечто золотистое мелькнуло в воздухе и впечаталось в его нижнюю челюсть.

От неожиданности дракон слегка дернулся, но опытные руки Сэмми успели удержать его. Неопознанный объект зашел на второй круг и на этот раз оказался более удачливым.

Прямо на плоском лбу Буля сидел позолоченный голем в виде маленького голого мальчика с крыльями.

Невольно Сэмми скривился. Редкостная пошлятина. В их с Булем чисто мужской компании такие вот дамские финтифлюшки не приветствовались. Если, конечно, их не надо было доставлять по назначению. Тогда безделушки уже назывались «грузом», тщательно упаковывались, а с оберток и коробок во время полета сдувались пылинки.