Наталья Косухина - Институт рас. Некромантки предпочитают брюнетов

– А мне нравится один ревнивый ведьмак, – шепнула я, уткнувшись Диаркану в шею. – Скажу больше: я влюблена.

В ответ он меня жарко поцеловал. А не пора ли нам покинуть Кривую башню?

Я уже догадалась, что именно будет последним испытанием, и, когда увидела на стадионе защитные конструкции, чтобы зрители не пострадали при магических поединках, только вздохнула.

Барей, всегда находившийся рядом, сжал мою руку, поцеловал, и я отправилась на жеребьевку. Мне было все равно, в каком порядке выступать, лишь бы не пришлось сражаться с Янтиром, и в кои-то веки мне повезло – противником выпала эльфийка, причем выступали мы последние.

Сказать, что дождаться своей очереди было сложно, просто ничего не сказать. Но школа Изора сделала свое дело: мы с Бареем все это время разбирали слабые места противников. Преподаватели к нам не допускались, и ведьмак очень мне помог своими знаниями.

Но бесконечно это продолжаться не могло, и наконец объявили мое имя.

Вот теперь я волновалась, волновалась как никогда, как в последний раз. Но понимая, что таким образом проиграю однозначно, попробовала избавиться от всех чувств и следовать стратегии.

В первую очередь необходимо обрубить связь Мари с сестрой. У эльфиек очень сильная магия земли, значит, попробуем побороть воздушной стихией. Практически одновременно призвав магию, мы проводили атаку за атакой, но, теряя силы, ничего не добивались. А ведь у эльфийки был дармовой источник энергии, не то что у меня.

Получив передышку между атаками, я решила обратиться к магии некромантов, к тому, что мне давалось действительно хорошо, в отличие от стихий. Как говорила Ярина? В лобовой атаке я бесполезна, а значит, мне нужна маскировка. Эльфы полны жизни, вот я и воспользуюсь магией смерти.

Использовав воду и огонь, я создала завесу пара, которая помогла мне скрыться на несколько минут и расставить сеть-ловушку, для которой нужна приманка. Эльфийка довольно быстро справилась с моей завесой и начала атаковать. Теперь я больше защищалась, отступая и отступая, позволив панике проявиться на моем лице.

Мари явно видела, что мои силы на исходе, а у нее еще есть запас сестры. И теснила меня все дальше и дальше, пока не оказалась в том месте, где мне было нужно. И я захлопнула сеть. То, что явно, не всегда правда.

Эльфийка билась, черпая силу сестры, чтобы вырваться, местами разрушая сеть, но моя ловушка питалась не моей магией, ее. И когда Мари потеряла сознание, практически на нуле своих возможностей, прозвучал сигнал, возвещающий о моей победе.

Еле переставляя ноги от усталости, я побрела к Дазару и Барею, которые меня уже поджидали. Ведьмак, сжав меня в объятиях, нежно поцеловал в лоб.

– Я бы подпитал тебя, но нельзя.

– Ни в коем случае! – вмешался декан. – Ее сразу дисквалифицируют. Пока соревнования не закончены, Ирина не может подпитываться. Ей предстоит схватка с Янтиром.

– Не смешите меня, – застонала я. – Мне не победить. Сил мало, и их практически ни на что не хватит.

– Не смей так говорить! – вскинулся Барей, строго на меня посмотрев. – Всегда нужно драться за свою победу!

– Верно твой жених говорит. Слушала бы своего брюнета. У Янтира сил тоже с гулькин нос осталось. Я вообще плохо представляю, чем вы оба сражаться будете.

– Он стихийный маг, – начал Диаркан, – а значит, тратит сил больше, чем некромант. У вас магия тоньше, и ты имеешь преимущество. Я думаю… твой соперник в крайнем случае воспользуется ударом Эльдарана.

– Что это? – удивилась я.

– Силовая волна, которая сомнет практически любого мага, но после нее Янтир будет без сил. И не факт, что в сознании. Но он демон, причем якшается с низшими, может устоять. Что ты можешь противопоставить?

– Палантин тьмы, – задумчиво сказал Дазар. – Сейчас сплетешь основу, как выйдешь на испытание – закрепишь на площадке, и в случае чего тебе останется только дорисовать узор и накрыть палантином противника.

– Но демона надо спровоцировать на применение удара, – напомнил мой ведьмак.

– Темные пульсары! – сказали мы с деканом одновременно.

Они будут по чуть-чуть отбирать у него энергию, пока не высосут всю. Но мне все это время придется защищаться от его атак.

На том и порешили. До конца перерыва меня осматривали лекари, считывая мое состояние, а я в это время плела энергетическую пентаграмму, которая при легкой модернизации должна была стать палантином.

Гул сигнала пронесся над стадионом как приговор, и я отправилась драться за победу, которая, в общем-то, не очень мне и нужна. Но что-то внутри мешало все бросить, заставляло вступить в схватку и победить. Может, это называлось амбиции, а может – сила воли.

Снова раздался сигнал, и я закружила по полю, внимательно следя за противником. На изощренные приемы сил у нас не было, поэтому начали мы ожидаемо. Янтир атаковал, я отражала и запускала точечные пульсары.

Не знаю, купился ли демон на нашу уловку или нет. По сути, это неважно. Схватка в любом случае исчерпает досуха или меня, или его, и выбора нет. Поэтому, вскинув руки, он создал волну, а я, активируя палантин и посматривая на надвигающуюся на меня силу, в панике старалась ускориться и ошиблась.

Палантин уже летел навстречу волне, мы с Янтиром в ужасе посмотрели друг на друга, прекрасно видя магию друг друга.

– Дура! – завопил он.

– Это случайность!

А дальше взрывная волна смыла нас и размазала о защиту стадиона.

Больно было как никогда в жизни: каждая клеточка моего тела билась в конвульсиях. Сигнала об окончании поединка я не слышала и, заворочавшись, вопреки всему хотела сесть. Размечталась! Удалось только перевернуться на пузо, чтобы вздрогнуть от боли во всем теле.

И только потом, медленно встав на четвереньки, я хоть немного приспособилась к боли, притерпелась, стараясь не смотреть на капающую из носа кровь. Чтобы встать на колени и выпрямиться, мне потребовалось все упорство, а для того, чтобы подняться, держась за ограждение стадиона, – вся сила воли.

И, лишь оторвав руку от опоры, я покачивалась и старалась сохранить равновесие. Не знала, чего ждали судьи… Проверяли, не случайность ли то, что я стою? Но мне показалось, прошла вечность, прежде чем прозвучал победный сигнал и я, наконец выдохнув и размякнув, полетела лицом вниз.

Интересно, сведут ли победителю турнира синяк на лице или мне с таким придется идти на награждение?

Когда очнулась, осознать, что я выиграла турнир, смогла не сразу. Но этим же вечером, когда мы отмылись и нас подлечили, состоялась церемония награждения, где присутствовали все участники и где я старалась не смотреть на Янтира, ибо меня передергивало от отвращения от этого демона. Впрочем, и у него после моего поступка, наверное, был паралич рогов.

Но мне это было уже не важно. Когда мне вручили кубок, я с гордостью подняла его вверх, и зал взорвался аплодисментами.

Ректор поблагодарил, что учла его пожелания, и я, вспомнив разговор в кабинете, улыбнулась.

Декан подмигнул мне, поздравив:

– Надеюсь, твой брюнет будет хранить и оберегать свое сокровище.

Он будет помнить мне те слова до пенсии?

А Добракович, которая оформляла кубок – я отдала его в институт, пусть тут стоит, – с довольным видом мне сообщила:

– Всегда знала, что ты особенная.

Я же особой радости или гордости не испытывала, победа мне досталась случайно, хотя Барей и считает, что все случайности не случайны. Друзья же жутко мной гордились, даже Семен после завершения поединка прыгал на стадионе, вопя: «Ирина – самая лучшая!»

После окончания турнира и состоявшегося по этому поводу праздника гости института постепенно покинули нас порталами. Студентов впереди ждали каникулы – для меня самые волнующие за все время.

Диаркан завершил свое обучение, и теперь нам предстоит не только отправиться к родственникам, но и решить, как жить дальше. И если последнее тревог не вызывало, то вот первое… Я абсолютно не знала, как родители воспримут зятя-ведьмака, которому больше восьмидесяти лет и который может за пару минут спалить их дом дотла.

Но и не рассказать о нем не могла. В конце концов, он отец их будущих внуков.

Было решено сначала отправиться к моим: я подозревала, что этот визит займет гораздо меньше времени, чем посещение резиденции Диарканов. И через пару дней после завершения турнира мы перенеслись порталом в квартиру моих родителей, которых я заранее предупредила о приезде и о том, что буду не одна.

Захлопнув входную дверь, я, нервничая, прислушалась к шагам родителей, которые вышли из зала и настороженно посмотрели на нас. Меня-то и не заметили: они во все глаза рассматривали высокого и крупного молодого человека с фиолетовыми глазами, стоявшего в прихожей.

– Мам, пап, привет! Это мой жених Барей Диаркан. Барей, это мои родители, Георгий Валерьевич и Юлия Николаевна.