Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

– Ухо тебе пополам порвало. К врачу надо. – Незнакомец остановился, рассматривая при свете фонаря голову Хромого.

– Совсем? – Вор на время чуть было не забыл про кровь, которая текла хоть и медленнее, но все равно текла. То-то обе грудастые тетки так оглядывались.

– Ну… если присмотреться, то очень серьезно. Лекарь есть рядом? Надо отрезать лишнее и зашить, иначе гнить начнет. Ты же не хочешь, чтобы у тебя на голове что-то гнило?

– Совсем не хочу. – Хромому вновь стало страшно. Захотелось побежать куда-то, сделать… только что?

– Так есть лекарь рядом, нет? – Незнакомец дернул его за плечо. – Приди в себя, парень, слышишь. Покажи хоть, куда идти.

Вор покрутил головой, стараясь встряхнуться. Мысли путались, в голове лихо, по-разбойничьи высвистывая, летала полная сумятица. Но надо было прийти в себя, на самом деле вспомнить и снова спасаться. Что-то все-таки возникло, что-то недавно виденное здесь, в Городе. Хромой всхлипнул, проведя рукой по шее и глядя на глянцево поблескивающие темные пальцы. Это была его кровь, его…

– Вон там, там, лавка мага. Он же и хирург, точно. Пошли… Пожалуйста, помоги мне, а?

Гриф сидел, откинувшись на широкую спинку удобного кресла-качалки, закутав ноги в плед и потягивая ароматное, подогретое вино с пряностями. И спокойно размышляя.

Мысли старого шпиона прокручивали всю информацию, полученную сегодня, выметая все ненужное и стараясь свести ее к чему-то общему. Нестандартное мышление некогда выдвинуло молодого сотрудника Императорской Тайной службы и не подводило его на протяжении последних тридцати лет. Сейчас оно напряженно металось, выстраивая из имеющихся звеньев солидной длины цепь, которая, возможно, дотянется до некоторых лиц, никак не поддающихся до сих пор Грифу. И, в частности, его давно интересовали некоторые личности в правлении Сеехавена, а именно: Доу Герриг, председатель купеческого Совета, в первую очередь и Сильвестр Скретт, начальник порта, во вторую.

А именно такая информация попала в руки Грифу: Герриг и Скретт, в обход бургомистра, вели переговоры с дюком Нортумбера Брентом Третьим, о вхождении Сеехавена в состав Нортумбера с помощью захвата власти под последующим протекторатом последнего. И естественно, о единоличной власти Геррига над городом. Переговоры эти велись уже давно, и громадной удачей было то, что Серторий смог узнать о них. Сеехавен как вольный город не создавал для Безанта никакой проблемы, а вот как часть Нортумбера стал бы проблемой серьезной. Все Бренты, начиная с первого, создавшего свое небольшое государство в Смутное время, и до последнего, третьего по счету, были весьма расположены к расширению границ до Южного моря, до которого Империя их допустить никак не могла.

Для Геррига, весьма удачного торговца с непомерными, как стало ясно Грифу, амбициями, бургомистр Дрейк создавал собой главнейшее препятствие. Бывший военный, в свое время командовавший наемными отрядами, стоял на страже своего города крепко. Городским вольностям и свободам был предан железно и в паре незначительных пограничных стычек с нортумберцами показал, что уступать им ни в чем не желает. Купеческий совет, который занимался избранием бургомистра раз в пять лет, неизменно утверждал его уже третий срок подряд, и не похоже было, что они собираются убирать его в ближайшее время. А вот если бургомистр перестанет справляться со своими делами настолько, что в его городе начнут резать людей, как домашний скот, то вот тут-то совет может и задуматься.

И так кстати пришелся рассказ очухавшегося Захарии, который поведал о собрании в кабаке «У старого рыбака» такого количества во многих местах засветившихся личностей. «Ксения с Близнецами, Вальдо Борхес, и Бабочка Гедвига со своей бандой. – Гриф улыбнулся. – Ну, надо же, давненько нигде не собиралась такая компания великолепных душегубов и прохвостов». Это тоже говорило о многом.

Стража в Сеехавене была далеко не так плоха, как в большинстве Вольных городов, Древальте, да пожалуй, что и в Безанте. Значит, Дрейк пытается убрать угрозу даже такими методами, которые угрожают ему самому, потому как ту самую Гедвигу ловят во всех Вольных городах. И появление Мясника теперь вызывает совершенно другой интерес. Гриф никогда не рисковал своими людьми напрасно, но в сложившейся ситуации – возможно, придется рискнуть Германом и командой. Ведь чем больше будет погибать жителей, тем больше появится недовольных Дрейком, что и приведет к результату, к которому стремится Герриг: Дрейка сместят. Но, в отличие от Гедвиги с товарищами, шпион подозревал, откуда растут ноги ужаса, расхаживающего по улицам города. И это давало шанс решить задачу быстро.

Гриф плотнее закутал ноги в плед и довольно улыбнулся. Перед тем, как позвать Германа, стоило подняться наверх, переговорить с мэтром Аккадиусом. Смех смехом, но в талантах этого несгибаемого временем мага сомневаться не приходилось. То, что он сейчас жил в занюханной лавчонке, приторговывая амулетами от сглаза и отварами для сброса плода у женщин, ничуть не смутило бы умного человека, а к таковым Гриф относился вовсе не зря. Стоило пообщаться со стариком, знающим и умеющим очень многое. С этими мыслями шпион откинул плед, встал и направился к лестнице, ведущей наверх.

На настойчивый стук Освальду открыли не сразу. И немудрено, на улице-то стояла глубокая ночь. Наконец, дверь скрипнула, приоткрываясь. На пороге возник высоченный и седой могучий дед, хмуро смотрящий на двух людей перед собой. Он помолчал, оглядев улицу в обе стороны, перевел тяжелый взгляд на явственно перекошенную даже в темноте грустную физиономию Хромого, протянул руку, заставив его убрать тряпку от уха. Хмыкнул, разворачиваясь и коротко бросив:

– Заходите.

Хромой, покачиваясь и постанывая, зашел. Освальд двинулся за ним, не забыв закрыть дверь на щеколду. Видимо, хозяин не утруждает себя правилами приличия, это во-первых. А во-вторых, стало ясно, что также никого не боится. Это настораживало. Большинство известных Освальду шарлатанов, скрывающихся за гордым званием «маг», жутко тряслись над своими бесполезными жизнями. Да и не выглядели они как старые морские волки с далекого севера, с которыми охотнику уже доводилось не раз сталкиваться. Открывший же им дверь маг оказался именно таким. Высоченным и ражим детиной, с характерным тугим хвостом волос и плечами жонглера-силача.

Все разъяснилось чуть позже. Маг, настоящий маг, оказался тоже далеко не молод и выглядел соответственно надписи на вывеске. Горбатый большой нос, нахмуренные брови и густющая борода. Глаза, острые и внимательные, сразу же зацепились за Освальда и лишь после длительного осмотра взглянули на все сильнее стонущего Хромого.

– На свет подойди! – Палец мэтра Аккадиуса ткнул в сторону мгновенно вспыхнувшего огнями всех трех свечей канделябра на стене. – Руку убери… Так…

– Что так? – всхлипнул несчастный Хромой.

– Приделаем тебе ухо на место, не бойся. – Маг встал. – Проходи вон в ту дверь.

Воришка послушно двинулся в указанном направлении, скрывшись в боковой комнате. Мэтр Аккадиус встал, повернулся к Освальду:

– Чем это его так?

– Бельтом, – охотник пожал плечами. – Моим, правда. Но я ему жизнь спас.

– Спас, это хорошо. – Маг неожиданно довольно кивнул и улыбнулся в желтоватые усы. – Отнимать жизни куда как проще, чем спасать, так? Огер, присмотри за молодым человеком, пока я его товарища зашиваю.

– Так это… – охотник хмыкнул. – Может, я пойду? Чего за мной присматривать?

– Да уж будьте ласковы, молодой человек, – протянул маг, останавливаясь у двери, за которой продолжал постанывать Хромой, – дождитесь окончания операции, и я вам все объясню. Эй, болезный, хватит стонать. Что за привычка у вас, преступников малолетних, прикидываться несчастными, а?

Дверь закрылась, спрятав за собой оправдывающийся и сбивающийся голос Хромого. Маг что-то гудел, Освальд расслышал негромкий металлический лязг, звон стекла. Пожав плечами, охотник сел в кресло, уставившись на северянина напротив. Тот также молча смотрел на него. В гляделки играть пришлось недолго.

– Как зовут? – Огер первым нарушил молчание.

– Освальд. – Охотник откинулся на спинку кресла. Странная складывалась ситуация. Остался он только по той причине, что не стоит игнорировать просьбы мага, если тот просит задержаться. Опыт подсказывал это абсолютно однозначно.

– Хорошо, – северянин нахмурился и засопел. – Пиво пьешь, Освальд?

Освальд опешил:

– Пью…

– Наконец-то… – грубая, красно-коричневая кожа на лице Огера вся покрылась морщинами от улыбки. – А то одному пить его, когда этот умник только вино тянет, неинтересно. Сейчас…

Здоровяк подошел к высокому деревянному комоду, открыл, покопался в глубине, извлекая на свет пузатый бочонок с пробкой-затычкой. Оттуда же он достал две глиняных больших кружки, пыльных, видимо, давно не используемых по назначению. Пробка вышла с легким звуком, по комнате поплыл сладкий аромат солода и хмеля. Наливал пиво северянин умело, аккуратно направляя струю по краю кружки. Освальд взял протянутую посуду, втянул носом запах и прикоснулся губами к небольшой шапке пены. Отхлебнул, покатав на языке странно прохладную жидкость. Пиво было хорошим, чуть горьковатым, в самую меру. В этих краях ему давненько не доводилось пить чего-то похожего. Огер внимательно смотрел на то, как охотник пробует напиток, довольно улыбнулся. Гаркнул традиционно северное «ог сколль!» и выдул свою кружку одним духом. Крякнул и налил еще.