ОЛ - Змеиный князь

Паладин осенил себя крестным знамением.

– История эта удивительна, – сказал Мал.

– У нее есть не менее удивительное продолжение. Вы, принц, схожи с мужем Ирины как две капли воды, и ваше появление в пещере отшельница приняла за очередную шутку дьявола.

Филипп распорядился похоронить воинов, погибших при ночном штурме, оставил в бастионе десяток стрелков и повел войско через пальмовый лес. По словам Хуфтора он был таким же рукотворным, как и каналы. Усилиями халдеев деревья возросли в безжизненной пустыне. Вечером, когда караван вышел к поляне, Хуфтор дал сигнал остановиться.

– На траву не заходить – ставьте шатры вокруг. Костры не палить, – строго наказал он.

За ужином Хуфтор имел обыкновение что-то рассказывать, но сегодня он сидел и улыбался с таким видом, как будто что-то замышлял. Ближе к ночи пилигримы услышали странное шипение. Воины насторожились, а Хуфтор рассмеялся:

– Не бойтесь, дети мои, это трава растет!

Длинные зеленые стебли поднимались из-под земли и вытягивались до высоты человеческого роста. Среди них светились золотым светом тучные колосья.

– Под вечер всегда так, – пояснил Хуфтор, – трава вышла подышать ночным воздухом. Утром она опять уйдет под землю.

Жеребец Хуфтора попробовал колосок на вкус.

– Хозяин, а из этих зерен получится вкусный хлеб.

– Это легко проверить, – отозвался Верн и приступил вместе с голландцами к сбору ночного урожая.

Детский голос заставляет Мала проснуться. Рядом с ним лежит младенец.

– Как он сюда попал? – думает Мал и чувствует исходящую от малютки жалость.

Мал всматривается в глаза ребенку и видит, что в них нет зрачков, тот – слеп. И жалость младенца не что иное, как его собственная жалость. Она сменяется страхом, что слепота и бессилие подкидыша могут передаться другим. Теперь от ребенка исходит сила отвратительной змеиной хитрости. Чем дольше Мал его разглядывает, тем более омерзителен становится ему младенец.

– Убить, уничтожить!

Мал неожиданно для себя вспоминает о Храме рождения в городе Краке и мгновенно переносится туда. Там повитухи принимают роды. Женщина рожает слепого младенца. Это и есть сам Мал.

– Я не могу быть таким! Он подл, лжив и коварен!

Мал снова оказывается в шатре с мыслью убить младенца. Он придумывает способ умертвить маленькое чудовище так, чтобы никого не потревожить. Младенец смотрит на него пустыми глазами и доверчиво улыбается. Почувствовав, что еще немного, и решительность уйдет без остатка, Мал протягивает руку, хватает младенца за шею и давит ее рукой. Ребенок замирает. Мал заворачивает маленькое тело в белую сорочку и выносит наружу. Миновав часовых, принц проходит к реке и выбрасывает в нее сверток. Страх подступает к горлу, и не хватает воздуха. Младенец захлебывается, задыхается и вместе с ним задыхается Мал.

Принц с усилием ввтянул в себя свежий воздух. Он лежал среди воинов, но не чувствовал никого с собой рядом, словно бы душа покинула тело. Подобные ощущения он испытывал возле храма Упуата. Видения, явившиеся во сне, еще долго не покидали Мала.

– Это всего лишь глупый и никчемный сон, – говорил он себе. – Мне нужно помнить о Маргарите. Сегодня ночью всё решится.

Он умылся холодной водой. Услышав, как Хуфтор творит утренний обряд служения, Мал также принялся произносить слова молитвы, осеняя себя крестными знамениями. Ему стало легче и за утренней трапезой Мал спокойно внимал словам Филиппа, призывающего готовиться ко всему, потому как они в двух шагах от цели пути.

Они вышли на дорогу, ведущую к Краку. Впереди вместе с арабами осторожно пробиралась Ари. Еще днем они прислали всадника с сообщением о приближении небольшого отряда, двигающегося к бастиону. Паладин устроил засаду на их пути. Неизвестный отряд вышел к условленному месту и был принужден к сдаче оружия. Трехлепестковые лилии на коротких треугольных щитах указывали на то, что воины служили французской короне. Их было не более пятнадцати. После краткого допроса выяснилось, что отряд возглавлял вассал Пипина. Они намеревались сменить стражу бастиона. Французы не оказали никакого сопротивления и были связаны.

– Где находится принцесса Маргарита? – спросил Мал предводителя отряда.

– В церкви святой воительницы Гертруды, ваше высочество, – рыцарь узнал Мала, – но она…

– Что с ней?

– Она не в себе, ваше высочество.

Мал остановился, обуздал волнение и спокойно расспросил рыцаря о Маргарите. Он узнал от него следующее:

– Маргарита покоится спящей на алтаре в церкви святой воительницы Гертруды. Король Пипин несколько дней подряд провел рядом с телом дочери в надежде на ее скорое пробуждение. Но она так и не проснулась. Поговаривают, что она умерла. Ее дух видели ночью вблизи церкви. Будто бы она стремительно бежала по ночным улицам. Но это ложь. Маргарита спит глубоким сном. Ее заколдовали. Пипин уверяет, что она вот-вот должна проснуться, но пока желание короля не сбывается…

– Где он сейчас?

– Король по-прежнему ждет пробуждения дочери.

Паладин объявил привал. Мал рассказал капитану и Илин всё, что ему удалось узнать от француза.

– Ты приблизишься к телу спящей Маргариты, оборотень вернется в ее тело, и девочка проснется, – по-отечески пообещал Оцеано.

– А если она не проснется сразу?

– Тогда тебе придется запастись терпением и ждать.

– Капитан, сейчас не время для шуток. Скажи, неужели Маргарита может не проснуться?

– Если ты примирился с оборотнем, тебе не о чем беспокоиться.

– Я примирился с ним, – Мал посмотрел на бесстрастное лицо Илин, – но мне страшно не за себя, а за нее. Ты уверен, что моя змеиная сила не причинит ей зла?

– Мал, вспомни хотя бы один случай, когда змеиная сила действовала против тебя, – капитан говорил и пристально смотрел на Мала. – Всё, что она делала, оказывалось тебе во благо. Прими ее сердцем и позволь защищать тебя. Всякий раз, сомневаясь в змеиной силе, ты принижаешь ее, забывая о том, как она спасала тебя от верной смерти. Путь сомнений не доведет тебя до добра.

Мал чувствовал справедливость слов капитана: он и в самом деле был многим обязан змеиной силе, в первую очередь, неуязвимостью. Но сомнение уже поселилось в его душе, и он был не властен над ним. Теперь он словно бы ждал момента, чтобы уличить змеиную силу в недобрых намерениях. И всё же Мал понимал: его желания слишком часто не совпадали с тем, что на самом деле оказывалось благом, но эти мысли лишь усиливали внутреннюю вражду.

Капитан и Илин скрылись в лесу. Хуфтор молился, Морквард точил секиру, Дан и Гор проверяли силу натяжения тетивы. Верн крепил к поясу связки ритуальных кинжалов. Мал отвел от них взгляд. Сейчас ему меньше всего хотелось видеть орудия Ордена времени. Мал лег под пальму, леопард устроился у него в ногах, положил морду на передние лапы и закрыл золотистые глаза. Зверь, как обычно, вселял спокойствие в Мала.

Паладин приказал выдвигаться. Вскоре они подошли к краю леса, откуда виднелись стены и башни Крака. Город стоял на высоком холме. На его крутых склонах было невозможно взгромоздить лестницы и штурмовые башни. По дороге, ведущей к подъемному мосту, нельзя было пройти незамеченным.

Воины под прикрытием леса стали готовиться к битве. Чтобы не разжигать костров, поужинали вяленым мясом, сухарями и орехами. Тем же покормили пленников. Помолились. Всё шло так, как было задумано. Осталось дождаться темноты и заодно набраться сил перед штурмом. В медленно надвигающихся сумерках Мал смотрел на город издалека и думал о Маргарите. Становилось всё холоднее и холоднее. Временами налетали порывы резкого ветра.

– Может, оборотень сегодня сам проведет меня к Маргарите, – подумал Мал.

Глубокой ночью войско двинулось на город. В первых рядах шли арабы во главе с Ари, французы, ведомые Филиппом, голландцы под предводительством Мала. Все они вели лошадей под уздцы. Следом вышагивали люди сэра Эдварда и сэра Вальтера: копейщики, лучники и арбалетчики. Они же везли за собой таран и баллисты. Снаряды для метательных орудий, а также стрелы для луков и арбалетов везли на отдельной повозке.

Арабы первыми кинулись на склоны холма. С невероятной гибкостью, под завывание ночного ветра, словно гигантские пауки, они взбирались на почти отвесные городские стены. Лазутчики бесстрашно шли туда, где их могла поджидать смерть. Но смерть была и позади них. Стоило им сорваться, гибель была бы неминуема. Вскоре арабы исчезли в темноте. Остальные замерли в ожидании. Тишину разорвал рев сигнального рога – дозорные на башне забили тревогу. Послышался шум, и подъемный мост, ведущий в город, рухнул вниз – арабским лазутчикам удалось разрубить удерживающие его канаты. Они же открыли главные городские ворота. С зажженными факелами войско вошло в Крак. Мал вел отряд голландцев, восседая на леопарде.