ОЛ - Первые боги

Мал проснулся рядом с камнем. Он успел остыть за ночь и был прохладным на ощупь. Мал втянул в себя сухой и прохладный воздух. Он не мог понять во сне или наяву он встречался с богами. Мал помнил все слова, сказанные им во сне, и не собирался отказываться ни от одного из них. Он никак не мог вспомнить лиц Кебхут и Упуата, и во что они были одеты. В его памяти восставали лишь две безликие темные фигуры.

– Как мне пришло в голову, что я видел их раньше? Что если они сами внушили мне эту мысль? Инсаф прав, змеи повсюду! И они слишком хорошо знают человеческие слабости. Змеиные боги еще раз хотели втянуть меня в свои игры. Господи, спаси раба твоего! Заступись и обереги от бед, исходящих от змей-искусителей!

Мал направился к выходу. Он не испытывал ни жажды, ни голода. За пределами пирамиды его встретила жара. Она заставила Мала страдать так же, как и недавний ночной холод. Раньше такого не было. Значит, змеиный панцирь защищал его не только от мечей и копий. Мал помнил. как ему иногда приходилось испытывать неимоверный голод, а иногда он мог не есть целыми днями. С возвращением человеческой плоти к нему вернулись человеческие слабости. Но не только они: чувства Мала стали оживать. Господь посредством Инсафа исцелил его животную душу.

– Какой же я глупец! Как я мог не поверить в божественное исцеление? Я хотел, чтобы моя душа исцелилась, и Господь исполнил мое желание, потому как всё во власти его. Что с того, что змеиные боги предложили мне новую войну вместо вечного мира? Это всего лишь сон! И мне стоит забыть его как можно скорее.

Соорудив из плаща подобие чалмы, Мал повесил на плечо суму с Личиной мемфисских царей и двинулся в путь. Он уже готов был начать спуск с горы. Напоследок Мал обернулся и увидел, что проем в пирамиде исчез. Не веря своим глазам, он вернулся и ощупал поверхность пирамиды. Там, где только что был вход, она была такой же твердой, как и везде. Мал стал подозревать, что здесь есть какой-то специальный механизм, который выдвигает каменное перекрытие. Он посмотрел в основание пирамиды, чтобы найти глазами разъем и тут же устыдился своих мыслей. Ведь он ведет себя, как самый настоящий нибурец. Разве вход в пирамиду не открылся ему по воле божьей? Не верить в свершившееся чудо – предательство собственной веры, которая и без того слаба. Ведь Сейт-Акх давал ему наставление о том, что в пирамидах нет входа и выхода, а все ее галерии ведут в никуда.

– Так вот почему Филипп не нашел обители Христа! Вот почему Хуфтор искал Саис, но тот не открыл ему врата! Господь дозволил мне войти в число избранных, – Мал простерся по поверхности пирамиды, из его глаз покатились слезы. – Господи, за что мне такая милость? Что мне сделать для тебя? Куда мне идти? Господи, веди меня, раба твоего, по стезе своей!

Мал стремился попасть в Священную обитель, и вот он достиг цели. Теперь Мал словно бы стоял на лестнице, окутанной тьмой, где он мог видеть только ту ступень, куда должен взойти прямо сейчас. Теперь ему придется идти вперед, не зная, что будет дальше. Мал вспомнил, что обещал Лие отправиться с ней в Артемидос, чтобы помочь амазонкам, лишенным способности вынашивать здоровых детей.

– Что ж, это благородная цель!

Спуск с горы оказался намного труднее, чем подъем. Мал тяжело дышал, обливался потом, после каждого перехода спешил в тень и там прикладывался к бурдюку, чтобы утолить нестерпимую жажду. Он собирался отдохнуть, как только спустится с гор, но переоценил свои силы. С большим трудом добравшись до основания первой пирамиды, Мал валился с ног от усталости. Он не понимал, как ему так легко удалось взобраться наверх.

Его внимание привлек блестящий предмет. Мал подошел поближе и узнал меч Рамзеса, принявший изначальную форму хепеша – египетского изогнутого клинка. Он лежал на земле, цел и невредим. Мал удивился и решил, что его кто-то подложил. Он посмотрел вверх и убедился, как раз над ним находится седьмая пирамида, откуда и должен был свалиться клинок, выпавший из руки змея. Вынужденный прищуриться, Мал обратил внимание, что цвет седьмой пирамиды обладает успокаивающим зеленоватым оттенком, а цвет первой, наоборот, возбуждающим красным. Он снова посмотрел на меч, и ему показалось, что тот тоже меняет цвета. Мал поднял его с земли и принялся рассматривать. Меч Рамзеса нисколько не изменился. Мал вообразил, как клинок перетекает из одной формы в другую, становясь то большим, то маленьким, то узким, то широким, то прямым, то снова кривым. Он достал маску царей-шутов и тоже принялся ее рассматривать. Личина, так же, как и меч, обладала свойством изменчивости, только вместо самой себя, она преображала облик своего обладателя. Если с мечом Мал освоился, то маски он все-таки побаивался, догадываясь, что сила, заключенная в ней, может поработить его. Он понимал, что маска опасна, но выкинуть ее просто так Мал не мог. Хотя бы потому, что она досталась ему в обмен на змеиную кожу. Мал понимал, что хотя сейчас у него нет в ней никакой надобности, маска может еще пригодиться. В конце концов, неслучайно братья Иниотеф отдали ее именно ему.

– Стоит ли ее возвращать Матаре? Слишком страстно она желает ее заполучить… Пусть пока всё остается как есть. Пусть сам Господь распорядится ее судьбой как только сочтет необходимым.

Вернув меч в ножны, а маску в суму, Мал принялся приглядывать себе место для отдыха. С удивлением он обнаружил ранее не замеченную им брешь в пирамиде размером с человеческий рост. Словно бы кто-то только что пробил ее огромным молотом или тараном осадной машины. Мал подошел ближе и заглянул внутрь. Там было темно и прохладно. Мал шагнул вперед и вскоре почувствовал себя так, как будто находится в лесу. Присмотревшись, он обнаружил, что и в самом деле стоит на невысоком холме среди деревьев. До него донесся шум веселья, смешанный с звериными рыками. Мал вышел из-за деревьев и увидел, что в сотне шагов горит огромный костер. А вокруг собрались существа с человеческими телами и звериными головами. Их было больше десятка. Они были сильно возбуждены и громко кричали на незнакомом языке.

Выходит, он вновь оказался во владениях змеиных богов. Малу сразу же захотелось выбраться отсюда. Он оглянулся на брешь в стене, – она была на месте, – и решил как можно быстрее воспользоваться тем, что он еще может легко выйти из пирамиды. Внезапно вопли стихли. Мал невольно еще раз посмотрел в сторону костра. Существа стояли кругом, а рядом с ними стоял человек, который фигурой напомнил Малу его самого. К тому же, он был и одет так же, как Мал.

Ему вдруг стали слышны мысли и чувства существ, окруживших его двойника. Они были слиты воедино. В безмолвии Мал услышал как существа предлагают двойнику союз. Они служили богу пустынь и песчаных бурь Сетху и были готовы признать двойника вожаком, стоило ему примкнуть к ним. Мал чувствовал их безжалостность. Они отвергали всё, принадлежащее имени Осириса. Они могли уничтожить все плоды созидательной силы человеческого ума. В отличие от диких животных, добывающих убийством себе пропитание, человекоподобные существа готовы были убивать только ради того, чтобы убивать. Мал осознавал их жестокость и безумие. Человек мыслящий был им чужд. Но как раз он и был одной из причин ожесточения мира зверей. Человек вытесняет зверей с тех земель, которые могут приглянуться ему для возведения городов. Он угнетает свою животную душу, сделав ее рабыней рассудка, и пришло время, когда она, обезумев, возжаждала мести и разрушения. Животное начало объявило бунт против коварного рассудка. Неугодным объявлена непримиримая война. Испорченные люди, которые своими руками превратили себя в рабов, будут беспощадно истреблены. Оставшимся в живых придется сойтись в стаи, избрать вожаками самых сильных и остаться жить в лесах.

– Это безумие! Все это кончится нескончаемым хаосом! Стать вождем безумцев? Ни за что!

Двойник Мала зарычал на человекоподобных существ со звериными головами. Он взмахнул мечом и нанес удар невидимому противнику. Так Мал освобождался от влияния приверженцев Сетха.

– Все это мне уже снилось однажды…

Мал все это время оставался самим собой и в тоже время мог наблюдать все происходящее возле костра глазами своего двойника. К тому приближалось существо с кабаньей мордой. Из его пасти вырвался угрожающий рык. Кабан выхватил меч и заодно с ним выхватили мечи другие человекоподобные существа. Стая с диким воем бросается на смельчака, посмевшего возразить им. Он не вступил с ними в схватку, а побежал прочь. Бег дался легко и свободно, словно бы это бежал не человек, а призрак. Мал тоже попытался повернуться, чтобы тоже броситься к выходу, но не смог сделать и шага. Его тело стало тяжелым и неповоротливым. Он попытался напрячь мышцы, но у него ничего не получилось, – Мал остался стоять на месте. Он увидел, что между ним и двойником протянута нить, и тот очень быстро приближался к нему. Так быстро, что за ним, несмотря на всю свою звериную ловкость, не поспевали люди-звери. Как только двойник добежал до Мала, он не остановился, а врезался в него и исчез. Как будто ветер налетел и мгновенно стих.