Зло наступает (СИ) - Тьелэсс Олла

Солнечный лес жил своей жизнью. Шелестели под легким теплым ветерком деревья. Перекликались разномастные пичуги, порхали небольшие светло-лимонные бабочки-капустницы, охотился на кого-то в высокой траве хорек.

На крылечке невысокого, одноэтажного, чуть покосившегося домика грелся толстый серый, в чуть более темную полоску кот. Он уселся прямиком на огромный солнечный зайчик и смачно вылизывался, полностью игнорируя весь окружающий мир. Рядом, у глубокого колодца, в отбрасываемой им тени, разлегся волкодлак, прикрывший блестящие оранжевые глаза и вываливший длинный розовый язык от жары. Это порождение лесных глубин не слишком любило солнце, но волкодлак был еще очень слаб, чтобы встать и покинуть столь тихое место.

Дверца домика отворилась, и на пороге остановилась ведьма. Зевнула, сонно осмотрела утренний двор, смачно потянулась до хруста костей и вышла на крыльцо. Ведьма небрежно сдвинула носком тонкого сапога зажравшегося котофея, на что получила возмущенный мрявк, который проигнорировала начисто. Она спустилась к колодцу, набрала холодной, кристально чистой воды и долго умывалась, со смаком плескаясь и пырхая. Утро обещало быть прекрасным, а вот как день пойдет, не знают даже боги.

Потом ведьма опустилась на корточки у волкодлака, пощупала тому холодный нос и немного погладила шерсть.

— Ишь, чуть не добил, окаянный! — она на минуту вернулась в дом, достала специально заготовленную на такие случаи мазь и принялась смазывать еще не зажившую длинную рану на брюхе волкодлака.

— Попадись мне этот мерзавец без шлема — зеньки выдеру! — пообещала волкодлаку ведьма, заканчивая процедуру.

Вымыв руки после мази и волчьей шерсти, женщина снова скрылась в доме, сооружая себе нехитрый завтрак. Волкодлака этого она позавчера отбила у очередного «героя». Ходила себе в лесу, никого не трогала, собирала первые поспевшие ягоды да кой-какие травки подходящие… и тут на тебе — шум, грохот, будто палицей железной по ведру лупят. Как было ей не пойти? Пошла, конечно, посмотрела… Пришлый рыцарь-идиот залез в самую чащу леса, нашел где-то молоденького волкодлака, едва-едва прочухавшегося после дневной спячки, и решил испытать свою удаль молодецкую… Ведьма вспомнила, с каким наслаждением врезала по спине горе-рыцаря своим походным посохом и пообещала ему сгноить его в этих лесах. Рыцарь впечатлился и ретировался туда, откуда пришел, волкодлак остался с порезанным пузом, благо кишки не расползлись по траве… Ну не бросать же его было? Да и сколько он там съест? Ну, задерет кабанчика какого или заблудшую из села овцу, не велика потеря. А рыцари… что рыцари? Их сейчас как червей в помойной яме, сто штук на одно село… Каждый, купивший меч и шлем, мнит себя великим поборником добра и прется в ее лес наводить добро и причинять справедливость… Так, как он их видит.

Ведьма же считала лес своим — селяне далеко вглубь не лезли, рыцарей исправно кушало болото, ведь не потонуть в полной экипировке было очень сложно… Селяне все эти пропажи списывали на нечисть, и новые идиоты перлись и перлись в лес. Ну кто виноват, что в центре чащи непроходимое болото? Не лезли бы и не топли… Но лезут ведь!

Ведьма повздыхала, доедая нехитрый завтрак в виде травяного настоя и щедро смазанного медом куска домашнего хлеба, посмотрелась на свое отражение в начищенном до блеска чане и решила сегодняшний день посвятить наведению красоты. Из селян, вроде, никто к ней не обещался заглянуть, ну, а если придет… что ж, заикание она как-нибудь заговорит. На худой конец, испугает заикающегося повторно.

Она достала из крупного горшка пригоршню зеленой глины и щедро намазала на лицо, избегая глаз, ноздрей и рта. Зеленая глина — отличная вещь! И первые морщинки разгладит, и тонус кожи поднимет, да и сама кожа после такой маски становилась мягкой, нежной, шелковистой, как у младенца. Ведьма поцокала языком, повязала на голову красный платок в белый горошек, чтобы волосы не прилипли к глине, и вышла на улицу. Уселась на крыльцо, поймав возмущенного кота, притянула серого прохвоста к себе и принялась насильно чесать.

Кот был уже привыкшим к ведьмовской ласке, а потому решил, что сопротивляться себе дороже, только мстительно цапнул когтями широкие пестрые шаровары с множеством заплаток. Вдоволь начесав пушистого прохвоста, ведьма добыла из-под ступеней ступку с пестиком и принялась толочь оставленную вчера траву. Забыла вчера — надо доделать сегодня. Хороший день для подготовки трав, теплый…

Раздавшийся внезапно дробный стук в калитку резко разбавил пасторальную атмосферу. Наверняка обычно посетители иначе пытались обращать на себя внимание лесной хозяйки-ведьмы.

Когда в лесу пропадает один чужак, всем плевать. Когда пропадает два — всем опять же плевать. Когда пропадает два чужака и один местный, об этом начинают говорить. Когда в лесочке за несколько месяцев с концами пропадает пятеро — среди местных начинается волнение. А когда оно начинается, деревенские… Ну, в общем, рассуждение понятно.

И когда накануне, в полдень, до деревни добрался, наконец, человек с городского управления, все воспылали великой радостью и кинулись было на следователя со всеми своими неприятностями. Чтобы увидеть, наконец, это чудо и воспылать разочарованием.

Мало им было их ведьмы, которая знай себе валандается по лесам в брюках да с нечистью лесной под ручку, а тут ещё одна ненормальная. Но городская.

Да, управа, конечно, реагировала на запросы всех мирных жителей. Безусловно. Но, увы. Ранней весной и без того не великий штат боевых сотрудников расхаживал по куда как более значимым миссиям. Вот и послали они ее. Велену. Одну из тех, кого не жалко.

Вот и вышло, что прибыла в село охотница на нечисть, отозванная прямо с больничного, плюнув на подорванное здоровье, и после обещания ее уволить, если та откажется.

И, приперевшись в село на самой окраине родного королевства, Велена уже к концу дня и без того простуженная, едва могла говорить.

И вот сейчас, в подозрительно теплый весенний денёк, женщина, наконец, добралась до домика ведьмы, о котором слышала от сельских. Причина посещения была проста. У ведьмы можно было подлечить лёгкие, а также… Местная ведьма поддерживала мирные отношения с нечистью и должна была быть в курсе хоть чего-то. Ну, или, в крайнем случае, помочь договориться с лешим.

И вот постучала Велена рукоятью меча в забор, подождала… И, резко отшатнувшись, опрокинулась назад, хлопнувшись задницей в грязь. Кожаные штаны с металлическими щитками, впрочем, этим было уже не испортить, хотя пепельная коса, толщиной с руку, тут же зацепилась за ближайший колючий сорняк. А женщина в ужасе смотрела на страшную, бугристую, зелёную рожу. Нет, она, конечно, и не таких монстров видела, но вот чтобы такая! В пестрой блузке, шароварах и… зелёная!!!

— Простите, вы — зомби? — в шоке осведомилась женщина, от чего-то со всей вежливостью.

— Я-то? Нет, я — ведьма. А вот вы, скорее всего, зомби, — ведьма приоткрыла калитку и посмотрела изучающим взглядом на эдакое чудо-юдо в грязи. Особенно порадовало, что пришедшая является женщиной, а значит с этой стороны проблем не будет. И подала упавшей бедняге руку — от чего ж не помочь, когда есть возможность…

— Простите, у вас маска… Оригинальная! — с трудом выдавила незваная гостья, поспешно выпутывая свою косу из колючек придорожного будяка и охотно принимая помощь. Очень порадовало, что ведьма оказалась не старой развалиной и не «девкой на выданье» — ну то есть не ссыкухой малолетней. А крепко-сбитой такой тёткой. — И нет, госпожа ведьма, я не зомби. Моё имя — Велена. Я из городской управы. Прибыла, как раз, побеседовать с местной лесной хозяйкой.

— Выглядите неважнецки, — констатировала ведьма и решительно махнула рукой в сторону дома. — Проходите, сейчас согрею воды умыться и, кажется… да, пара отваров вам не помешает. Тишку не трогайте, он чужих не любит, может подрать. А этого… вовчика… хм… ему не до вас, но тоже руками лучше не трогать. И ради всех богов, не пытайтесь его зарезать. Одного я за это уже немного побила.