Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена Владимировна

Мне кажется, я всё вижу

Но не могу проснуться…

Я знаю: живут своей жизнью вещи,

Когда не следишь за ними.

Мир за спиной подвижен,

Стоит лишь отвернуться…

Вот я на миг отвлеклась —

И все вокруг стали другими…

Fleur

Буйный вереск расстелился

По лесам —

Лучше пеной бы он лился

По усам!

Пивом зрелым и ядреным —

Навались!

Ты над вереском зеленым —

Веселись!

По утоптанной тропке возвращался к себе в деревню кузнец. Погорланивая песенку от всей широкой кузнецовской души. Потому как отменно же в соседнее село прогулялся. Заказчику сдал два меча, торгашу в лавке — с десяток ножей, да подсобил родичу с ковкой ограды. И радужники в кармане зазвякали приятно. И пиво в животе забулькало — угостил троюродный братец! Вересковое.

До того стало хорошо, что он и попутчиков с повозкой ждать не стал. О дракси — и речи нету. Где это видано, чтобы кузнецы летали, а? Бедный люд — он всё больше на телегах да на своих двоих, а на ящерах летучих — пущай маги рассекают. Всего-то шесть часов ходу — тьфу! Переночевал у братца, с утра еще жбан пива в дорожку принял — и море по колено. Если, опять же, нежить какая вылезет — промеж глаз ее молотом. Самое хорошее — такую штуку с собой носить, ни один разбойник не сунется.

Опосля ж пивка заладим

Мы скакать!

Воздух песнею задорной

Рассекать!

Вереск приминая, кружим —

Раз, два, три!

Будет вереск что снаружи,

Что внутри!

Целестийское солнышко припекало затылок, и пелось лениво, и слова песни как-то расплывались, а в ней было сто семнадцать куплетов и все про полезные качества вереска и пива. Словом, сосредоточения требует. Кузнец зевнул и покосился на потяжелевший молот. Дремануть бы как следует, хоть и час ходу до Кенарьков остался. Жена, как пить дать, привяжется: давай сюда деньги, да сколько пива выпил… Дома не подремлешь. Да и в лесу это опасно.

Петь кузнец бросил на пятьдесят шестом припеве. Потирая глаз и прислушиваясь (птицы, что ль, умолкли?) прикинул: о, вот, отменная полянка сейчас будет, солнечная и с ручьем. Там и вздремну.

Свернул с тропинки. Сделал шаг на полянку, предвкушая сон и безмятежный отдых…

И, поскольку дурнем никогда не был, с первого взгляда понял, что ни того, ни другого не получится.

Первым делом его оглушил полный искреннего азарта бас:

— Подсекай его, смуррило Холдонское!!!

Потом басов стало больше, и все были громкими и показывали на что-то непойманное:

— На тебя пошел!

— Нольдиус, не стой как пень!

— Я посоветовал бы тебе не советовать бы мне…

— Заткнуться и ловить!

— Сферу на перехват… н-нечт же!

— Не руками хватайте, вы, холдоновы идиотки!

— А-а-а-а-а!! Он на меня нацеливается!

— Дара!

— Кристо, влево!

— А где оно, такую ж его растак?!

Но крики — это только полбеды. Хуже было зрелище, которое открылось бедному кузнецу.

По поляне носились чудовища.

Очень может быть, что даже новый вид нежити. Высшей, которая на человеков смахивает. Потому как части тела до головы у всех были вполне человеческими. Разными: мужскими, женскими, в кольчуге, в майке, на одном чудище даже юбка красовалась. А головы были на один манер: черные, здоровые, как котелки, блестящие жидким блеском; глаз не разглядишь — тоже черные и блестящие. И рта или носа нормального нету ни у кого. А только что-то вроде зубьев или решеток. Между словами из-за решеток вырывались странные и зловещие звуки: «Ху-у-у-у-у-у… Ххххххххх…» — вроде сиплых, тяжелых выдохов.

Челюсть кузнеца бессильно задрожала, молот выпал из загорелой ручищи, а волосы зашевелились и, кажется, попытались убежать вместе со скальпом. Пиво попросилось наружу. Кузнец повернулся и решил драпануть с полянки, но путь словно преградила невидимая стена. Икнув, он осел на колени.

«Допился», — подумалось покаянно.

Хорошо, если это видения начались. А если настоящие? Шепталы вон баили, у возрожденного Холдона так было: тело человеческое, а башка — жуть.

Двоюродные братцы кошмара Целестии тем временем продолжали непонятные скачки по поляне и как будто действительно пытались поймать кого-то невидимого. Или маленького.

Точно. Маленького.

В воздух взлетела черная точка, кузнец осмелился приглядеться одним глазом и увидел что-то вроде черного орешка: ммелкое, круглое, только почему-то окруженное иголками.

— Блокируй! — тут же повис в воздухе крик. Черный орешек упрямо нырнул в сторону, закопался в траву, свистнул игольчатой молнией меж стеблей и вдруг упруго поскакал прямо в сторону кузнеца.

И только тут чудища соизволили его заметить. Они отметили это, проорав в несколько голосов:

— Это еще что за… — и дальше посыпались такие словечки, что пиво наконец отыскало выход из организма. Перепуганный, несчастный и в мокрых штанах, кузнец наблюдал, как на него летит это самое — черное насекомое, что ли, из игл.

Только вот перед ним, как с небес, возникла гибкая, тонкая фигура в кольчуге и с серпом. Кузнец взвыл было от ужаса, пока не понял, что его просто загородили и что чудище, кажется, вытворяет что-то такое руками… черный шарик опять хитрым зигзагом шарахнулся в сторону, подлетел в воздух, оказался у самой морды другого родственничка Холдона, опять будто наткнулся на невидимую преграду, ушел от какой-то вспышки света… На миг он завис в воздухе, а потом вдруг как ни в чем не бывало шмыгнул за пределы поляны и затерялся среди деревьев. Кто-то смачно выругался в ответ на такое событие. Потом воцарилась долгая тишина, прерываемая тяжелым сипом: «Хххххуууу….хххххх….»

«Ни капли в рот больше, — истово клялся себе кузнец. — Даже по праздникам… даже в Урожайную Семерницу, да что там — даже на Витязев День!»

— Хуууууу… — мрачно раздалось изнутри той морды, которая располагалась перед ним. — И как ты это объяснишь, Дара? Он прошел за локальный стазис.

— Пффффххх… — донеслось с другого конца поляны. — Похоже, в Опытном Отделе недорассчитали. Либо им не удалось полностью приспособить стазис контрабандистов…

— Либо на эту дрянь вообще ничего не действует. Хссссс… жухляк! — одно из чудищ избавилось от башки-котелка, попросту стащив ее с настоящей своей головы. На полянке оказался вполне целестийского вида парень лет восемнадцати, с художественно растрепанными рыжими пасмами, носом картошкой и очень недовольной физиономией. — Фу-у, чуть не задохся в этом ведре.

Остальные тоже начали разоблачаться, и в итоге на полянке объявился еще парень такого же возраста, но высокий, мускулистый и с физиономией, полной не подходящего к красивому лицу занудства; ничем не примечательная девушка с обручем в русых волосах; две кумушки со сварливыми лицами и одна Фелла Бестия. Пятого Пажа Альтау кузнец узнал сразу и даже со спины: видел один раз, но такие личности не забываются. Бестия, как и остальные, щеголяла мокрыми от пота волосами и глубокой одышкой.

— Нольдиус, смотри под ноги во время операции, — рыкнула она, еще не совладав с недостатком воздуха. — Если бы ты не плюхнулся в ручей — ситуация была бы гораздо лучше. Дара — ты здесь в качестве специалиста по артемагии, а не боевого артемага. Не суйся на линию боя, пока не попросят. Кристиан, научись отличать право и лево, а также север, юг, запад и восток! Или я и эту истину должна вбивать в вас боевыми тренировками? Рафла и Хема — хватит цапаться, или перережу глотки обеим, и можете проверить, последнее ли это предупреждение!

Одна из кумушек презрительно поджала губки, вторая покраснела и надулась, готовясь к истерике, но Бестия еще не завершила раздавать словесные плюхи: она с гневным видом повернулась к кузнецу.