Вера Чиркова - Заложница. Книга 3

Войти в дом дракон не пожелал. Лёг спать прямо на земле, устроившись за дальним кустом бузины и предупредив добровольцев, чтобы не подходили.

— Иначе придётся лечить, — насмешливо пояснил Грард, не дождавшись от них ни одного вопроса и все снова понимающе смолчали.

Да и чего тут не понять, вздыхала про себя Таэль, уходя в спаленку. Про драконов в прибрежных герцогствах ходит множество легенд и во всех они жестокие и коварные. А вот каковы они на самом деле, знают только местные жители. Значит лучше всего тайком выспросить про них у домового, которого девушка решила пока не отдавать Хатгерну. Не очень-то умеет её напарник действовать незаметно и бесшумно, ну так герцогу это и не положено. А вот хорошо выученным графиням в самый раз… и однажды её предосторожность их всех уже спасла. Неизвестно, куда бы расшвырял наёмников разбушевавшийся повелитель моря.

— Мин… — коротко стукнув в дверь, позвал бывший наставник, и тень нахмурилась.

Мгновенно спрятала за пазуху шкатулочку дриады, рассовала по карманам разложенное по столу оружие и только тогда отодвинула засов.

— Зачем пришёл?!

— Впусти, нужно сказать несколько слов, — еле слышно шепнул он, и, надавив на дверь своим телом, нагло протиснулся в комнату.

— Твоя ученица устроит скандал, — отступая к столу, предупредила Таэльмина, глядя на Ганти с состраданием, теперь ей было понятно, какой тяжкий груз тащит он на своих плечах.

— Она сейчас занята, а я на минуту, — неслышно задвинув засов, шепнул мастер-тень, подступая к ней вплотную, — хочу тебя предупредить. У драконов с людьми полная совместимость… они же нас по своему подобию лепили. И хотя обычно драконы гоблинками пренебрегают… но чистые девицы их очень привлекают. Есть возможность провести ритуал… объединения крови, и тогда…

— Что именно?

— Лет на триста станешь его игрушкой… домашней собачкой, кошечкой, птичкой… — едко усмехнулся Ганти, — причём совершенно добровольно. Они же создатели и позаботились, чтобы их приказы становились для нас не просто законом, а собственными желаниями.

— Но ты же пришёл не для того, чтобы со мною попрощаться? — насмешливо фыркнула тень, — Или собираешься предложить мне бежать?

— Не получится… к сожалению.

— Так почему не предупредил раньше?

— Просчитался… с тобою у меня это не первый раз. Ты же спишь с герцогом в одной постели… вот и думал… извини.

— А как сейчас понял? — всерьёз заинтересовалась тень.

— По поведению дракона. Он тебя учуял… потому и лёг отдыхать на улице. Во сне у них контроль за своими действиями ослабевает… и достаточно увидеть тебя во сне, как сама прибежишь.

— Что-нибудь можно сделать?

— Да. Пригласи своего напарника на свидание… думаю, Грард именно потому и вздумал поспать… решил дать вам время.

— Этот способ не годится, Харн никогда не согласится, — хмуро сообщила тень и с еле заметным превосходством усмехнулась, — Он меня слишком любит. Другое средство есть?

— Вот, — вздохнул Ганти и протянул флакон, — зелье седьмого уровня. Помнишь?

— Да, — вздохнула тень, зелья этого уровня самые сильные и надёжные. Но есть одна тонкость, наружные мази помогают только в том случае, если вымажешься ими с головы до ног. — А может… амулет?

— Может, — сухо усмехнулся мастер тень, шагнул к двери и скаламбурил, — но не поможет. Драконы все сплошь сильные маги и все наши амулеты им как детские игрушки. А свои никто из них тебе не даст.

— Но ведь мы сейчас идём к гольдам… — Таэльмина сделала вид, что сомневается, хотя просто желала получить как можно больше информации.

— Но ты же умная девушка, — насмешливо бросил наставник и исчез, но Таэльмине вполне хватило и этих слов.

Это значит, он по-прежнему не сомневается в её сообразительности, и верит в находчивость и в осторожность. А ещё в способность заставить Хатгерна поступить по-своему, если ей не нравится зелье мастера-тени.

И возможно, месяц назад, когда Таэльмина тряслась в холодной карете вместе с толпой заложниц и обдумывала сразу несколько планов по избавлению от статуса лаэйры, противного ей до глубины души, тень и признала бы предложение Ганти достойным исполнения. Её и этому учили… особые наставницы, хотя и теоретически. К тому же девушке не нужно многое уметь, чтобы соблазнить страстно желающего её мужчину. Но теперь для Таэльмины важно другое… собственное самоуважение и доверие Харна.

Ведь если когда-нибудь судьба повернётся к нему лицом и его мечты сбудутся, герцог и в самом деле на ней женится… как тогда ей жить, зная о своём обмане? Ведь сейчас она вовсе не испытывает ни грана тех чувств… какие, по рассказам наставниц, обычно переживает нежно любящая женщина.

— Таэль? — заглянул в комнату герцог, — почему ты не заперлась?

— Но ведь гольдов дом не впускает, — говорить правду Таэльмине очень не хотелось, и она решила сначала выяснить, много ли знает Хатгерн, — а у тебя какое-то дело? Твои вещи я сложила.

— Гольдам я тоже не доверяю… но кроме них ещё есть Меркелос и Шена. Она всего пару минут назад предупредила меня… насчёт Ганти. Он потихоньку удрал от неё и стучал в твою дверь.

— Хатгерн… — Таэльмина прижала палец к губам, неслышно скользнула к двери и резко её распахнула, — Ты чего-то хотела спросить, Шена?

— У тебя нет синего уксуса? Меня кто-то укусил.

— Спроси у наставника, — мягко посоветовала Таэль, с сожалением вглядываясь в злое лицо девушки, — ты не можешь не знать, что ни одна тень не даст тебе даже соли без его разрешения.

Хоть и не пойдёт такой ответ на пользу их отношениям, но в гильдии считается одним из самых некрасивых и предосудительных деяний дружба с учеником за спиной его учителя. А тем более нельзя давать без спроса никакие зелья, оружие и прочие вещи, какие ученику должен выдавать наставник.

— Я его нигде не могу найти, — лицемерно пожаловалась Шена и демонстративно присев, заглянула под лежанки, — просто как провалился.

— Кто именно? — ровным голосом осведомился из-за спины ученицы незаметно подошедший Ганти, и Таэльмина едва заметно усмехнулась, всё-таки Шене далеко до неё, Таэль заметила приближение учителя ещё за три шага, хотя он нарочно шёл бесшумно, — Я кстати, ищу тебя по делу, идём.

Подхватил девушку под руку и почти силой увёл прочь.

— Я начинаю ему сочувствовать, — закрыв дверь, сообщил герцог, помолчал и осведомился, — ты ничего не хочешь мне сказать?