О. Шеремет - Неправильная

— Тарим! — окликнул король Архимага. Тот, довольно молодой для столь высокой должности, с отсутствующим видом поднял глаза.

— Да? Да, милорд, я слушаю.

— Я спросил вас, что в думаете по поводу предложенного плана действий.

— Мм…

Тарим отчаянно пытался вспомнить, по какому поводу сегодня собирался Совет. Что-то насчёт сотрудничества… с кем? А, неважно.

— Я совершенно согласен, мой король.

— С чем? — продолжал допытываться Серкеталь, хотя его глаза смеялись. Все советники знали, отчего Архимаг так рассеян сегодня.

— С… — в поисках поддержки Тарим посмотрел на Алекселя — Архимастера. Тот глазами указал на советника с медальоном двухголового змея — главы дипломатов, — и кивнул.

— Я согласен с мнением Анатира, — уверенно произнёс маг.

Серкеталь опустил голову, пряча улыбку, но потом не выдержал и рассмеялся.

— Ладно уж, иди! Сегодня мы закончим без тебя, Тарим.

Невнятно поблагодарив короля, Архимаг выскочил из залы Совета с неподобающей поспешностью и заторопился по дорожке к Синим Палатам, где сейчас были его жена и сын… и дочь.

— Магистр! — окликнула его темноволосая эльфийка — целительница и поманила за собой.

— С Лиэль всё в порядке? — был первый вопрос Архимага.

— И с ней, и с девочкой, — улыбнулась женщина.

Лиэль была слишком хрупкой для этих, вторых родов, поэтому волнение мужа было вполне понятно.

— Проходи сюда. Твоего сорванца я уже впустила.

Архимаг, кивнув, вошёл в палату. Лиэль — совсем невысокая по меркам эльфов, тоненькая и хрупкая, — лежала на кровати. Нолейен, их старший десятилетний сын, стоял у окна и внимательно изучал плетёную колыбель.

— Привет, пап. А я сразу после школы к маме пришёл, только меня не пускали!

— Молодец, — улыбнулся Тарим и опустился у постели, поцеловал слабую руку любимой.

— Как ты?

Лиэль повернула к нему бледное лицо и едва заметно улыбнулась.

— Уже хорошо. Не думала, что ты придёшь — у тебя ведь Совет.

В её голосе, как всегда, не было ни малейшего следа упрёка, но эльф (как и всегда, когда работа забирала у него часть семейной жизни) почувствовал угрызения совести.

— Ты видел нашу девочку? Ясноглазая.

Тарим подошёл к Нолейену — мальчишка стоял, склонив голову набок, и рассматривал спящую сестрёнку со скептическим выражением лица.

— Какая-то она… маленькая, — недовольно пробормотал белобрысый паренёк.

Неожиданно малышка открыла глаза: чистые, тёмно-синие, как у отца, они с необыкновенной серьёзностью взирали на мир.

— Как мы назовём её, Лиэль, любимая?

— Тэсс, — последовал быстрый ответ женщины, как будто она боялась, что ей будут возражать. — Она и вправду очень мала.

Тарим усмехнулся: тэсс — крошечная птичка, живущая в наполненных солнечным светом рощах, яркая и весёлая спутница эльфов и егерей.

— Ай! Отпусти. Отпусти меня, бегемот! — верещала Тэсс, брыкаясь изо всех сил.

— Не отпущу! Ты же птичка, значит, должна летать, — смеялся брат, уворачиваясь от её кулачков.

Нолейен держал свою миниатюрную сестрёнку на вытянутых руках, стоя на балконе дома, выходящего на глубокое лесное озеро.

— Что это вы здесь творите? — громыхнул за спиной голос отца. Парнишка от неожиданности вздрогнул и выпустил девочку — та с коротким вскриком плюхнулась в озеро.

— Тэсс! — закричал перепуганный эльфёнок и, схватившись за перила, перекинул своё худощавое тело через балкон.

Шумно отдуваясь и фыркая, он вынырнул и услышал дружный смех отца и… сестрёнки. Девочка стояла на берегу и хохотала от души, глядя на брата. Короткие золотые волосы облепили тонкую шею и плечи, платье — хоть выжимай. Неужели она, совсем ещё малышка, сумела так быстро доплыть до берега?..

Нолейен покачал головой и в несколько широких гребков достиг земли.

— Неправильная ты, — проворчал он, выжимая рубашку. — Нормальной девчонке полагается барахтаться в воде и верещать: "Я не умею плавать!"

Тэсс только пожала плечами и побежала в дом, чтобы кинуться на шею отцу.

— Папа! Мы по тебе так соскучились — тебя целую неделю дома не было!

— Дела, — словно извиняясь, объяснил Архимаг — член Совета Эрессеа, западного королевства эльфов. — Кстати, мне мама рассказала о ваших выкрутасах.

— О каких? — хором удивились дети.

Тарим, спрятав улыбку, с притворной суровостью посмотрел на них: Нолейен, рослый паренёк с отцовскими голубыми глазами, уже сейчас подавал большие надежды в воинском мастерстве, да и насчёт карьеры егеря мог подумать. Но сделать выбор и получить медальон ему предстояло лишь по достижении Этен'Элан — "возраста выбора". Не совершеннолетие — но в эти годы, в пятнадцать лет, юные эльфы получали впервые медальон с изображением животного, символа одного из десяти основных направлений Мастерства, в которых они могли совершенствоваться впоследствии. Взгляд Архимага упал на собственный кулон с драконом — знаком Мага. Мальчик же наверняка выберет карьеру воина…

— Так, — грозно начал Тарим. — И что вы скажете в своё оправдание, прежде чем я вас поставлю в угол на целый день?

— Это не я, — хором заявили дети. Потом внимательно посмотрели друг на друга и убеждённо заявили. — Это всё он/а!

— Да? И с ребятами в школе тоже Тэсс подралась? И охотничью западню для учителя тоже Тэсс устроила? — навис над Нолейеном отец.

Тот отвёл глаза, в которых, однако, не было и тени раскаяния. Что поделать — все мальчишки таковы.

— А ты зря улыбаешься! — повернулся отец к Тэсс. Она изобразила покорность и смирение. — Что это за выходка — пропасть из дома на трое суток? Мама чуть с ума не сошла!

— Но я же записку оставила, — попыталась возразить малышка.

— "Я ушла, когда вернусь — не знаю"? — процитировал отец. На этот раз он рассердился не на шутку.

— Ты хоть понимаешь, что с тобой могло что-нибудь случиться?

— Я не покидала пределы Эрессеа! — вскинулась дочь, даром что едва доставала Тариму до пояса.

— Всё равно, ты пока ещё слишком мала. Если уж так хочется попутешествовать, бери с собой хотя бы Нолейена.

— Не хочу, он зануда!

Тарим вздохнул, глядя на свою любимую малышку: кажется, проблем с ней будет не меньше, чем с братом. Неправильная… слишком своенравная, безрассудная.

— Чтобы больше такого не было, ладно? — сбавил тон эльф, беря под руки ребят.

— Конечно, не будет! — глядя на него честнейшими глазами, пообещали милые детки.