Луиза Купер - Похоронный обряд

Тридцать лет назад, познакомившись с первым романом Луизы Купер «Книга парадоксов» (1973), я оказался в замешательстве: не смог найти ничего, написанного ею или хотя бы кем-нибудь о ней. Только спустя несколько лет появился еще один изумительный роман «Властелин вне времени» (1977). Лишь после 1985 года, когда начала выходить в свет серия о Властелине времени, открывшаяся книгой «Член братства», любители фэнтези по достоинству оценили Луизу Купер. Ее перу принадлежат также несколько романов в жанре хоррор, в том числе «Кровавое лето» (1976) и «В память о Саре Бейли» (1977). С 1985 года Луиза Купер (родилась в 1952 году) пишет прекрасные романы в жанре фэнтези, в том числе серию «Индиго», начавшуюся «Немезидой» (1988), серию «Врата Хаоса», начавшуюся «Обманщиком» (1991), и серию «Тень звезды». Последнюю серию открывает роман «Влияние звезды» (1994). Предлагаемый вашему вниманию рассказ — пролог, предваряющий повествование. Он представлен в качестве самостоятельного произведения, чтобы читатели смогли оценить глубину и убедительность миров Луизы Купер.

— Бенетан Лисс.

Ровный невыразительный голос, назвавший его по имени, проник в причудливый многоэтажный сон. Лисс повернулся на другой бок и бессознательно натянул на голову тяжелое одеяло.

— Бенетан, поторапливайся. Вставай.

На этот раз в сон вторгся не шепот, а приказ, побуждающий к безотлагательному исполнению.

Снившееся Бенетану двухголовое чудище дрогнуло и исчезло, и он пробудился в черной темноте, готовой поглотить колеблющийся огонек пламени. Чуть выше огонька в темноте светились два глаза. Когда собственные зрачки Лисса расширились, он различил не только глаза, но и неясные очертания — призрак человека.

— Что… — Бенетан проглотил незаконченный вопрос: разум включился в работу.

Из темноты появилась рука; огонек осветил тонкие пальцы и сложенную чашей ладонь. Посетитель слегка дунул на пламя, и оно разгорелось ярче, озарив узкое лицо неверным светом. Игра черных и серебристых теней усложняла, не давала понять его выражение.

— Савринор… — Остатки сна испарились, и Бенетан Лисс понял, что окончательно проснулся. — В чем дело? Который час?

— Восход второй луны, — ответил Савринор. Официально он именовался летописцем, но его должностные обязанности простирались неизмеримо дальше беспристрастного изложения происходящих событий.

Он подошел к окну и отодвинул занавеску. В комнату скользнул холодный луч, посеребрил длинные белокурые пряди волос Савринора, резче обрисовал хищный профиль с тонким орлиным носом.

Савринор прикрутил фитилек лампы, освещавшей изголовье кровати Бенетана.

— Друг мой, ты бы лучше оделся. Этой ночью никому из нас больше не удастся поспать. — Во мраке, который не в силах был рассеять ни лунный свет, ни свет лампы, бледно-голубые кошачьи глаза историка встретились с глазами Бенетана. — Наконец умирает Верховный маг.

— Сегодня ночью? Как ты можешь это знать?

Савринор пожал плечами — скудный, но весьма выразительный жест.

— У меня есть уши, которыми я слышу. Внизу какое-то движение, перемещается остов замка, и уже ползут слухи, что Врата Хаоса приоткрываются с дальнего конца. А ты не хуже меня знаешь, что это может означать только одно.

— Эмиссар?

— За его душой.

Слабая улыбка тронула губы Савринора, не согрев его холодного взгляда.

— Я бы сказал, что произойдет это еще до рассвета, — продолжал историк. — Ты угодишь нашим повелителям, если предвосхитишь их приказы: будь готов к тому времени, как они пошлют за тобой.

Бенетан начал было:

— Если ты прав… — но, подумав, не стал заканчивать вопрос. Савринор никогда не ошибался. Такого он просто не мог себе позволить, балансируя, будто на лезвии бритвы, на границе, разделяющей два лагеря.

Бенетан свесил ноги с кровати и встал. Проговорил:

— Я твой должник.

— Нет, что ты… — Восхищение с легким оттенком зависти сквозило во взгляде Савринора, наблюдавшего, как Бенетан тянется к одежде. — Это я все еще обязан тебе за ту смуглянку, что ты мне привез из последней вылазки.

Бенетан резко обернулся, в сузившихся глазах мелькнул сарказм.

— Да она тебе наскучила за четыре дня.

— Возможно; но развлечение было приятным. Так что, скажем, услуга за услугу, — вновь улыбнулся Савринор, — чтобы сравнять счет.

Савринор всегда помнил оказанные и полученные им любезности. Он, следуя хитрому и подчас непостижимому моральному кодексу, непременно отдавал или же взыскивал долги в соответствии со скрупулезными подсчетами.

— Хорошо. Мы квиты, — коротко кивнул Бенетан и начал одеваться. Поморщился, ощутив обнаженным телом холод церемониальных одеяний, снятых со спинки кресла, куда они были небрежно брошены вечером. Поверх туники Бенетан прикрепил на плечи тяжелые серебряные пластины с семью кварцевыми подвесками, препоясался широким черным кожаным ремнем, на котором сверкали, словно глаза неведомых существ во тьме, еще семь драгоценных камней различных цветов. Пока он скреплял сложную застежку, Савринор сказал:

— Похоже, этой ночью нашим властелинам потребуется больше народу, чем обычно.

Бенетан прервал свое занятие и взглянул на Савринора, но лицо летописца не выражало ровным счетом ничего. По нему блуждала лишь хитрая полуулыбка, которая уже начинала раздражать Бенетана.

— Больше? — Он был немногословен. — Отчего?

Савринор пожал плечами:

— Знаешь ли ты, кто станет избранным преемником?

— Нет. Я не посвящен в тайны магов.

— Среди нас нет никого, кто был бы посвящен. Но иногда кто-нибудь из нас слышит обрывки фраз то здесь, то там. А после, в наших уединенных покоях, мы развлекаемся тем, что слагаем эти клочки в узоры. Порой они даже превращаются в картины. — Улыбка историка сделалась плотоядной. — Бенетан, друг мой, твой самый существенный недостаток — в том, что ты не интересуешься ничем, кроме исполнения прямых служебных обязанностей.

— Здесь безопаснее вести себя именно так, — отчеканил Бенетан.

— Может, и безопаснее. Но это гораздо менее интересно. — Направляясь к двери, Савринор изящно прошел через комнату, но у самого порога остановился и обернулся. — Итак, твое исключительное благоразумие не позволяет тебе узнать, кто станет нашим новым Верховным магом? Как жаль!

И потянулся к дверной щеколде. Бенетан вздохнул. Игры — любимое времяпрепровождение Савринора. Если кто-нибудь хотел получить от летописца не только поверхностные сведения, он должен был включиться в игру и соблюдать ее правила.