Лара Фэнтези - Точка касания (Лемуриец)

 Роман защищен авторским правом. Любое его использование без письменного разрешения автора запрещено.

  Питер. Город  царей, революционеров, ученых, литераторов, художников. Город Петра и Ленина. Именно здесь соприкоснулись Европа  и Азия. Именно здесь чувствуешь веяние Европы, которое  все равно заглушается русской душой. Поэтому Питер остается самым русским городом.

 Питерцы – необычный народ. Очень душевный, гостеприимный и интеллигентный. Здесь даже бомжи  интеллигентны. Приезжие, опускаясь в городскую ауру,  принимая и растворяясь в ней, через год чувствуют себя  коренными  жителями города Петра.

 Сырой климат компенсируется красотами природы и красивейшей архитектурой. Они дают пищу для творчества и созидания.

 Город Ломоносова. Его именем назван крупнейший учебный центр России – университет. В нем учится наиболее талантливая молодежь.

 Питер – это духовный центр России. Золотые купола храмов, монастырей и церквей соединяют его с небом. Знаменитая Духовная  Семинария воспитала многих духовных сподвижников.

 Питер – это и культурный центр. Его музеи всегда  наполняют толпы туристов. В них есть, на что посмотреть. Из всего великолепия выделяется бывшая  резиденция царей – Эрмитаж. К нему ведет  душа города – Невский проспект.

 Нева с ее разводящимися мостами,  таинственные сфинксы на берегу и белые ночи – это особый разговор.

 В Эрмитаже всегда многолюдно. Экскурсионные группы, сменяя друг друга, текут нескончаемым потоком. Здесь можно услышать речь на всех языках мира. И у всех удивленный вид: «Куда это мы попали!»

 Елена часто приходила в Эрмитаж. Он притягивал ее  еще с детства. Она почти наизусть знала все залы, проходы и выходы. Бывшая царская резиденция действовала на нее успокаивающе. Мысли ее улетали далеко. Вот и сейчас она, немного повздорив с другом, пришла сюда. Николай заканчивал обучение в Духовной семинарии. Умный, уравновешенный молодой человек. Елене, с ее вспыльчивым характером приходилось туго с ним. Она училась в Университете на филологическом факультете. Чувствуя правоту рассудительного Николая, она часто злилась на него.

 Погрузившись в свои мысли, Елена переходила из зала в зал. На последнем  этаже она заметила необычную группу экскурсантов.  Несмотря на прохладную  погоду, которая летом в Питере не новость, они  были одеты  в оранжевые  накидки и сандалии. Их безволосые головы блестели, как начищенные сапоги. Буддисты стайкой собрались около одной из картин Рериха и, размахивая руками,  что-то бурно обсуждали. Они не обращали никакого внимания на растерянного экскурсовода, пытавшегося на хорошем английском завладеть их вниманием. Их обсуждение велось  на очень древнем  тибетском наречии.

 Елена, немного понимая его, невольно остановилась. Бритоголовые, уставившись на нее, дружно замолкли. Она, засмущавшись, прошла мимо них. Этим замешательством воспользовался экскурсовод.

Сумев наконец-то завладеть вниманием буддистов, он повел их дальше.

 Эта встреча с восточными монахами отвлекла Елену, направив ход ее мыслей совсем в другую сторону. Она, вернувшись в зал, подошла к картине Рериха. На картине была изображена необычная гора. Буддисты говорили про подземные пещеры, про Великие знания, упомянув слово «Он». Елена, припомнив информацию  о  Тибете, пожала плечами и пошла дальше. Она изучала легенды и мифы, но не верила им.

 Елена еще долго бродила по залам и устав, присела отдохнуть, выбрав небольшую скамейку в  углу зала.

 Присев, она почувствовала тяжесть во всем теле, веки постепенно закрылись сами собой. На нее подействовали волнения дня, а может быть что-то еще.

 Ей приснился странный сон наяву. Сквозь туман проступила крепость, в ней казармы. Дверь одной из них открылась, и Елена увидела монаха на коленях. Послышался шепот. Он молился. Повернув голову, монах посмотрел на Елену пристальным  взглядом и,  отвернувшись, продолжил молиться. Елене стало не по себе. Видение постепенно  растаяло в тумане и., тут же проявилась новая картинка.

             Гатчинский дворец. Тронный зал. В нем двое. Царь и тот же монах, весь овеянный смирением, постом и молитвою. Они тихо  ведут беседу. Видно, что Царю этот инок нравится. Царь, Павел Петрович спрашивает монаха, а тот ему смиренно отвечает. Елена, прислушиваясь, постепенно стала различать слова.

 -Кому передаст он наследие царское,- спросил Царь.

 -Николаю II – святому Царю. Он будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда  Сын Божий. За то будет попущение Божье, гнев Господень за отречение России от своего  Богопомазанника. Ангел Господень изольет чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Народ будет пропущен меж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя.

 -Ужели сие есть кончина Державы Российской и несть и не будет спасения?- огорчился Павел.

 -Невозможное человекам, возможно Богу. Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст ее вскоре и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в изгнании из дома твоего Князь Великий, стоящий за сынов народа своего. Сей будет Избранник Божий, и на главе его благословение.

 Дальше Елена ничего не поняла из шепота монаха, но в конце разобрала: « Великая судьба предназначена России. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет…»

 В глазах инока горел пророческий огонь нездешней силы. Он, опять повернувшись, посмотрел  на Елену в упор. От этого проницательного взора она очнулась.

 Придя в себя, Елена поняла, что уже наступила ночь и она одна в музее. Ей стало жутковато.

 Весь зал наполнился лунным светом. Чувствовалась неземная торжественность. Картины жили своей жизнью. При странной игре теней в лунном свете  люди на картинах ожили и задвигали головами. Елену отличала здоровая, крепкая психика. Она успокаивала себя тем, что продолжает видеть сон наяву. Послышались шаги, и Елена увидела призрак мужчины очень высокого роста. Она узнала его. Это был призрак Петра I. Далее, все пространство зала заполнилось царственными призраками. Воздух наполнился шорохом длинных платьев, звуками шагов и тихим шепотом. Призраки приветствовали друг друга, то кивком головы, то пожатием призрачных рук. Словом вели себя, как старые  знакомые.