Гримуар Геймера (СИ) - Оскобин Марк

Остаток дня предавался отдыху, а поздний вечер, когда стемнело — ностальгии. По доброй традиции выставил на лоджию раскладушку, устремил взгляд на звёзды и нырнул в прошлое, прокрутив в Хранилище несколько важных моему сердцу сцен.

Одна из них — с отцом на морском пляже. Мне едва исполнилось пять, и это наша предпоследняя встреча. Через три дня он улетает в Иркутск, где его ждёт новая жена и ещё не родившийся второй сын. Тогда, на пляже, я не понимаю, почему это происходит.

— Подрастёшь и поймёшь, — говорит отец, перебирая в пальцах песок. — Люди расходятся, ошибаются. Но тебя я не бросаю. Буду прилетать, а потом и ты ко мне. Подсажу тебя на рыбалку, а может, и к охоте приобщимся.

— Я не люблю охоту, — мотаю я головой. — Животные во многом лучше людей.

Отец смеётся и взлохмачивает мне волосы.

— Даже не буду спорить, сынок.

Он протягивает мне подвернувшегося под руку краба с мощными клешнями. Пытается напугать.

— Смотри, какой злой краб!

Побеждая брезгливость, я беру ракообразного и швыряю в море.

9 июля отец оказывается на борту «Аэробуса», потерпевшего крушение при посадке в Иркутске. Левый двигатель неожиданно перешёл во взлётный режим при включении реверса правого.

Порой жизнь прикидывается настоящим дерьмом.

Вечером Боров не пришёл домой. Мамыре позвонили из полиции и сообщили, что её суженый задержан по обвинению в избиении своего начальника. Что вы такое говорите, ахала Мамыра. Не может быть! Ещё как может, ваш муж продолжает усугублять ситуацию и заявляет, что Мирмов легко отделался. На него, порядочного работягу, хотели повесить пропажу ста тысяч рублей. И такое терпеть он не намерен.

Да уж. Но у меня не было альтернатив. Задержание или погребение после инфаркта — я уже давно не сомневался в способностях Гримуара. Конечно, я выбрал меньшее из зол.

Мамыра выпала в осадок. За пару дней семья поредела вдвое, хотя Борова должны были вскоре отпустить под залог и подписку о невыезде. Надо бы подарить маман щенка или заменить устаревшую плазму на крутой телек. Только как объяснить свою прокаченную покупательскую способность? Повременю пока.

До меня вдруг дошло — я ведь сам мечтал избавиться от домашнего колхоза. Гримуар мне в этом помог, правда, весьма радикальными способами.

Утром после завтрака я сразу же рванул на дачу и приступил к выполнению четвёртого задания.

Попадос. Сижу на толчке и листаю новостную ленту в телефоне. Типичное утро студента. Повезло, что жопа уже чистая и трусы на месте. Окошко всплывает автоматически. Всего две строки:

89:55

0/13

Отсчёт пошёл, не фиг рассиживать. Выхожу из туалета, не без труда нахожу нужную комнату в царских хоромах (живут же люди!) и надеваю первое, что попадается под руку. Звоню Дэнчику. Хрен знает, кто он ему, но, может, повезёт. Разбудил бедолагу, хотя тот не в обиде. Спрашиваю, есть ли у Дэнчика права. Есть. Плохо. Прощаюсь и звоню Димсону. У Димсона нет прав, замечательно. Говорю, что нужна помощь на полчаса. Готов заехать прямо сейчас. Димсон живёт в десяти минутах езды, не критично. Прошу его захватить крестовую отвёртку.

Нахожу ключи, документы и выхожу из двухэтажной квартиры. Помытая «ауди» сверкает в трёх метрах от подъезда. Сажусь и завожу двигатель. Навороченный регистратор, все дела. Нахожу в бардачке страховой полис и кладу его в дверной карман вместе с остальными документами. Включаю магнитолу, подбираю приятный для слуха deep house. Вбиваю адрес в навигаторе и аккуратно еду на место, наслаждаясь божественным управлением. Тело запрограммировано совершать правильные движения, поэтому я ни разу не перехожу в режим чайника.

По пути останавливаюсь возле «Красно-белого» и покупаю бутылку «Хеннеси». Расплачиваюсь приложением с телефона.

Димсон уже ждёт возле подъезда. Широкоплечий, высокий, с коротким ёжиком. Из кармана торчит отвёртка с оранжевой рукояткой. Типичный американский морпех. Он хочет открыть пассажирскую дверь, но я выхожу раньше и указываю ему на водительское место.

— Залезай.

— Что? — Димсон ждёт объяснений.

— На пару минут, — отвечаю я. — Надо.

Он недоверчиво косится на меня, но всё же садится за руль. Я устраиваюсь рядом и прошу его доехать до соседнего двора.

— Это чё, экзамен по вождению? — возмущается Димсон.

— Ничего сложного, тут автомат. Две педали и руль.

— Я знаю, как водить, — недовольно цедит Димсон. — Но у меня же ещё нет прав.

— Никто нас не остановит. Езжай уже!

«Морской котик», наконец, выходит из ступора и выполняет просьбу. Медленно, неторопливо, даже пугливо. Я незаметно включаю запись видео на айфоне и запечатлеваю его пенсионерскую езду. Мы катимся по двору со скоростью 15 километров в час. Я затаиваю дыхание и наблюдаю за окошком с данными. Меняется только оставшееся время.

74:38

0/13

— Останавливайся, — выдыхаю я. — Давай отвёртку.

Перехитрить систему не вышло. Раз написано «с протоколами», значит, придётся идти по непростому сценарию. Я выхожу из салона и откручиваю задний номер. Бросаю его на тротуар. Затем подхожу к первой попавшейся машине — это старая «Лада» двенадцатой модели — и скручиваю передний номер. Забираю его с собой и кладу на заднее сиденье к бутылке коньяка.

— Что за херня, Илюх? — допытывается Димсон.

— Квест, — отвечаю я и улыбаюсь, дабы успокоить его.

Мы меняемся с Димсоном местами, и я мчу к месту, где ежедневно пасутся мордовороты с полосатыми жезлами. Разумеется, они на месте. Дома сидят жёны и голодные дети.

Сначала я хочу подойти и попросить выписать мне тринадцать разных протоколов, но понимаю, что и эта хитрость не сработает. В Гримуаре написано «совершить», а не «накатать филькиных грамот».

— Что мы тут делаем? — спрашивает Димсон, нервно елозя на сиденье.

— Смотри и учись, — говорю я и откупориваю бутылку с коньяком.

Подъезжаю вплотную к гайверам, опускаю правое стекло и кричу, что у них скоро пупки развяжутся от взяток. При этом демонстративно отпиваю с горла. Заставляю «морского котика» превратиться в «речную выдру». Едва Димсон собирается открыть дверь, как я утапливаю педаль газа в пол. «Выдра» обкладывает меня трёхэтажным матом и кричит остановиться.

— Тебе понравится, — уверяю я.

За нами пустились в погоню, само собой. У гайверов, наверно, и впрямь пупки развязались от такой наглости. Два патруля с мигалками и громкоговорителем. Я дождался свободной встречной полосы и выехал на неё через сплошную.

— Хочешь на тот свет — ради Бога! — вопит Димсон. — Но меня высади!

— Не ссы, всё под контролем, — отвечаю я.

Возвращаюсь в свой ряд. Аккуратно проезжаю на красный, притормозив перед летевшим справа «Лэндровером». Выезжаю на проспект и проношусь под камерами со скоростью за 90. Опускаю водительское окошко и швыряю в него документы на машину с полисом. Права оставляю. Димсон перестаёт ругаться и смотрит на меня выпученными глазищами. Похоже, он уверовал, что его друг по-настоящему спятил, и это никакой не квест. Плевать, я почти у цели.

Сворачиваю на однополоску и пролетаю нерегулируемый железнодорожный переезд, игнорируя красный знак Stop. Затем въезжаю во двор под знак «Движение запрещено». Гайверы висят на хвосте, сирена и приказы немедленно принять вправо бьют по перепонкам.

Минуем двор. Вот и улица пешеходных переходов. Они тут каждые сто метров. Первые пустые, на третьем вижу, как с тротуара по-царски выходит «яжемать», будто Николь Кидман на красную ковровую дорожку. Толкает коляску с приплодом и даже не напрягается, чтобы посмотреть по сторонам. То, что надо. Я притормаживаю и аккуратно обруливаю «яжемать», слегка заехав на встречку. Наверняка мне в задний бампер летит краткое содержание средневековой книги проклятий, но сирены заглушают ор.

По моим подсчётам остаётся последний штрих в фазе преследования. Я беру правее и притираюсь к ряду припаркованных машин. Слышу жуткий звук совокупления металла с металлом. Правое зеркало отлетает, Димсон снова воет и готовится атаковать меня, чтобы отсечь от управления.