Падение Империи (СИ) - Рассел Ник

Так они и прокатились кубарем пару метров. Айдан яростно оттолкнул противника и судорожно поднялся с грязной земли. Щит казался тяжёлым, ведь копьё до сих пор торчало из щита. Весь грязный, Айдан стоял напротив упавшего всадника, который тоже поднялся и уже успел обнажить короткий меч. Он выглядел разъярённым, ещё бы, потерять коня и сражаться пешим, тут и не так разозлишься! Обозленный на Айдана, южанин окончательно решил лично прикончить его. Айдан выдернул копье из щита и откинул его в сторону. Южанин понёсся на Айдана с боевым кличем

— За Ваетир! –

— За Кинхарт! — ответил Айдан, готовясь встретиться с противником лицом к лицу, уже на равных, в пешем бою.

Лязг стали о сталь звенел не умолкая. Крики ярости, боли и отчаяния наполнили округу. Всадник, прежде, чем быть поваленными на землю успевали ранить и убить одного-двух легионеров. Хватило буквально нескольких минут, чтобы эта дуэль закончилась. Всадник без коня быстро накинулся на Айдана, его короткий клинок раз за разом ударялся о щит Айдана, уж слишком быстро всадник наносил удары. «И от куда у него столько силы?» думал Айдан, обороняясь от его быстрых ударов. В конце концов Айдан не мог долго держать эти удары и решился на прорыв. Он отскочил назад, отвел первый режущий удар всадника слева своим же мечем, затем заблокировал второй удар сверху и заломил руку противника так, чтобы она оказалась внизу. Удивленное выражение лица всадника, последние, что Айдан воспринимал адекватно. Проведя сильный, размашистый, режущий удар с лево на право, он отрубил противнику голову. «Первый готов». Пронеслось в его голове. Голова покатилась по земле, а тело забилось в конвульсиях и упало на землю.

Тем временем, битва продолжалась, всадники одни за другим падали и вскоре пехота отбилась и полностью побила кавалерию. А её отступающими остатками занялись стрелки. Радостный крик озвучил первую и небольшую победу легионеров, но клин противника всё приближался. Айдан стоял как вкопанный. Он первый раз убил и убил жестко. Его руки тряслись, тело окунулось жаром, а к горлу подступал противный комок. Дыхание сперло, в глазах потемнело и в висках больно пульсировало. Он убил. Он отнял жизнь. Клин противника всё приближался, а команды на построение так и не прозвучало. Айдан лишь заглушено слышал крики и стоны раненных и изувеченных.

— Чья…чья это кровь? — бормотал кто-то

— Что со мной? Это что… моя кровь? — неразборчиво слышалось по сторонам

— Лекаря! Лекаря сюда! Живо! Кто-нибудь, помогите! Он умирает! — в стороне кто-то истошно кричал, солдаты носились по сторонам в неразберихе, а приказа так и не было. Неожиданно, кто-то схватил Айдан за плечо, это заставило рядового выйти из оцепенения

— Рядовой, держать строй, чего встал как вкопанный? Марш в строй, в строй, кому говорю! — это был сержант Браун. С виду ему был тридцать лет, крепко сложенный суровый на вид легионер.

— Капитана ранили! Капитан ранен! — «Вот тебе раз. Хоть бы жив и здоров остался» проговорил про себя Айдан. — Ну, сучьи дети, они у нас получат! Первый отряд первого полка, стройся в клин! Будем бить эту сволочь! — слова сержанта были одобрены боевым кличем, которым легионеры рвали себе глотки, пытаясь набраться храбрости.

— За Кинхарт! — в это время к ним присоединились ещё отряд и ещё один, в считаные секунды, Айдан даже посчитал, вышло ровно тридцать пять, почти весь состав пехоты легиона построился в подобный вражескому клину. Первый отряд первого полка, в котором числился Айдан, стоял авангардом, сто двадцать пять человек, остриём стояли в первых рядах, готовясь к атаке.

— Ну, вперёд! Ура! — закричал сержант, ведя за собой людей. Легионеры ответили ему яростным криком, который словно гром, разнёсся по полю.

— Ура! -

— Куда?! Куда, идиот!? Положишь всех ребят! Стой, кому говорят! — вряд ли кто-то в это время слышал крики других офицеров. Клин держали пять сотен человек, первый полк пятнадцатого легиона. Основной состав пехоты легиона. Второй полк, состояли из стрелков, которые вместе с отрядами лекарей уносили раненых, и готовились, при необходимом случае, отстреливаться до последнего колчана.

Земля содрогалась под топотом двух клинов, что неслись друг на друга, шаг за шагом набирая скорость. Кровь закипала от жажды боя, сердце билось ещё сильнее и вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. Потные от страха руки сжимали меч и щит. Время словно замедлилось. Каждый шаг мог стать последним, а нового вдоха могло и не быть. Легионеры неслись на врага, даже не прикрываясь щитами. Они рвались в бой. Наверное, потому что это был их первый бой, и они хотели показать свою доблесть, в может ещё и раненый капитан дал такую реакцию, но было понятно одно — ребята, ни разу в бою не бывавшие, неслись убивать и умирать. В бою без потерь невозможно, кого ранят, кого контузят, а кого убьют. Бой, он как водка, с каждым разом опьяняет сильнее, а без него — ломка. А первый бой — бутылка водки залпом. Уж не знаешь, встанешь или нет.

Два клина столкнулись буквально через минуту, преодолев расстояние в полторы стони метров. Столкнулись жестко и страшно, рубя наповал, как только столкнулись лицом к лицу, сталь рубила плоть как нож масло, на смерть, рубя конечности и головы, легионеры и южане при столкновении совсем забыли о главном, держать строй и бой быстро превратился в свалку и резню, где всё зависело от удачи, прыти и подготовки солдат. Лязг стали о сталь звенел без остановки, крики ярости, боли, страха и приказа разносились и смешивались в воздухе, смешивались со смрадом смерти и крови.

— Не стыдно погибнуть за Кинхарт! Руби сволочь! Не стыд… — сержант храбро и умело бился, опыта ему было не занимать, но в общей толкучке, когда бой превратился в свалку ему разбили голову тяжёлой шипастой палицей. У южан было принято носить личное, выборочное оружие, в то время как красные легионеры носили мечи, как основное оружие. «Убили молодца. Аяяяй, сержант, прости брат, придётся мне ребятам кричать, что делать дальше» кровь сержанта брызнула на Айдана, попав на шлем и на лицо, Айдан вновь вздохнул этот кровавый смрад и не на шутку разозлился. Растолкав трёх южан своим щитом, Айдан накинулся на убийцу сержанта, он провел серию быстрых ударов, в основном режущих, словно вихрь, таки урона особо не нанесёшь, но своего Айдан добился, вывел противника из равновесия и тот, замахнувшись, открыл ключицу. Айдан всадил свой меч, насквозь пробив ключицу противника, с хрустом вынув из него меч, Айдан тут же постарался отскочить от шквала ударов, спиной он напоролся на спину товарища, Вала Имзара, крупный такой, простой парень, ровесник Айдана. Вал уже успел обзавестись топором, которым яростно оборонялся

- Вал, командира их надо грохнуть, иначе все здесь поляжем! — кричал Айдан

— Да где же мы его с тобой возьмём! Сержанта убили! Отступать надо! — отвечал Вал, прорубив голову южанину

— Я тебе отступлю, сука! Давай, всех в стену щитов и прорываемся к стрелкам! У меня план есть! — Айдан отступать не собирался, наложить такой позор на легион он не собирался. В его голове за минуту созрел план, хотя, с каждой последующей минутой, он казался всё менее и менее удачным, как это казалось сначала.

— Есть! Ден! Стену щитов! — прокричал Вал. Ден — брат Вала, хотя они были абсолютно не похожи. Вал — типичный амбал, но не пальцем деланный, очень уж образованный, а Ден — щуплый и ловкий, похожий на вора и доспехи ему не подходили, чересчур были большие. Когда об приказе «Стена щитов» услышали остальные легионеры, южане даже отступили на пару шагов. Легионеры в мгновение, убив два десятка южан, обороняясь от их атак, образовали плотную линию из щитов, машинально, без приказа замкнувшись в кольцо. Южане под руководством командира тут же впустили те две стони чтоб были по бокам основного клин, окружив уже не пять, а три сотни легионеров. А это сулило к неприятностям, ведь южане, превосходящие их на две сотни человек, окружили полк красных легионеров ещё одной «стеной щитов» Всё слаживалось очень плохо и Айдан понял, что время выкладывать козырь, единственный который он надумал. Повисло молчание. Два «кольца» смотрели друг на друга и молчали, обострив оружие, словно волки, что оскалили морды. Наступила гробовая тишина, как обычно, бывает перед страшным громом или в данном случае, резней.