Ошибка (СИ) - Эдельвайс Алекс

В общем, господин Винтерхальтер хоть и обладал таким умением, но никак не ожидал, что способен направить мощный поток энергии на что-то или кого-то.

Девица тем временем, казалось, тоже опомнилась, посмотрела на него оценивающе, затем, уже куда более спокойным голосом, сказала:

— А, так ты это, из наших, что ли… Ты извини тогда, если что. Смотреть надо в следующий раз, куда идёшь!!!

— Не, дамочка. Я ни к каким вашим никакого отношения не имею. Счастливо оставаться.

Он хотел было её обойти, но она так вперилась в него взглядом, что он просто не смог пошевелиться.

— В смысле… не из наших? И ты вот так просто по улицам гуляешь?

Тут Лоренс буквально взорвался.

— Да, представьте себе! Гуляю по улицам! Потому что я безработный, черт возьми, без-ра-бот-ный!!! Что мне ещё делать?! Может, ты знаешь? Может, ты расскажешь мне, какого хрена меня вышвырнули, как собаку, по прихоти мажорской морды с оскорблённым достоинством? Убил бы…

— …

— Убил бы!!! Сволочь… Всю жизнь, за всю грёбаную жизнь уже столько людей бы убил, уничтожил, чтобы они перестали уничтожать меня!!!

Он уже не понимал, что говорит; слова лились непроизвольным потоком, но, нельзя было не признать, какая-то правда в них была.

Договорив, он уставился перед собой. Убедившись, что он закончил, девушка осторожно сказала:

— Слышь, парень… А это ведь возможно.

— Что возможно?..

— Ну, все твои враги, они могут р-раз — и сдохнуть.

— Ну, теоретически могут…

— Да не теоретически! Щас, дай я соображу… Короче, ты не против, если я дам тебе свою визитку, и ты мне завтра позвонишь — желательно ближе к вечеру? Не соображаю ни-хре-на…

— С какой стати мне ещё Вам звонить… Дайте я лучше пойду уже, а…

— Нет!!! Стой!!! Мне за тебя, может, повышение дадут! Как бы мне… а! Ты сказал, безработный! Вот и будет тебе работа! Ну всё, tot ziens[1]! — она сделала картинный жест, будто снимает шляпу (слегка при этом пошатнувшись), и спешно удалилась.

В тёмном переулке, с визиткой в руках и с болью в спине стоял двадцативосьмилетний безработный гражданин Германии по имени Лоренс Винтерхальтер, и необычнее ощущения он, пожалуй, в жизни не испытывал.

Он ещё не догадывался, что с этого момента вся его жизнь будет напоминать скорее театральную постановку.

***

На следующий день, позвонив Ите (так было написано на визитке) и узнав адрес, по которому надо приходить, он сидел за гладким чёрным столом перед человеком, напоминавшим по виду женщину — со строгим, будто выточенным лицом; из синих глаз веяло неземным холодом. В то же время длинные, слегка вьющиеся чёрные волосы сглаживали общую остроту черт, придавая облику естественность.

Лоренсу мучительно не хотелось сидеть прямо напротив неё; более того, он не мог отделаться от ощущения, что где-то они уже встречались, и она знает то, чего не знает он. Но сидеть, всё-таки, надо было.

За женщиной («пусть пока будет так, дальше посмотрим» — решил Лоренс), чуть поодаль стояла Ита; это он понял только по длинным красным ногтям. Синяки под глазами светили фонарями, на голове было кое-как сооружено подобие небрежного пучка; толстовка, свисавшая чуть ли не до колен и дырявые джинсы заканчивали картину. Когда он вошёл, она, подавив зевок, изобразила подобие улыбки и помахала рукой.

— Ита, ты ведь проверила его цвет?

— А? Да зачем? Он и так показал способности, значит, определенно…

Женщина приложила руку ко лбу.

— Ну так сделай это сейчас.

— Чего? Да не хочу я до него дотрагиваться!

Лоренс не удержался:

— Можно подумать, я хочу!!!

И только присутствие постороннего человека удержало его от того, чтобы не сделать «лестный» комплимент ногтям Иты.

— Ладно, я и так его насквозь вижу, — женщина вздохнула; на этих словах Лоренс как-то нервно дернулся.

— Формальности, знаете ли, — она посмотрела на него с оттенком веселья в глазах. — Итак, — продолжила она, — Вы осознаёте, куда пришли и зачем?

Господин Винтерхальтер вперился в неё взглядом. Дело было в том, что нет, он вообще-то не осознавал.

— Не осознаёте? То есть, Вы просто пришли сюда…

У Лоренса кончилось терпение.

— Да, я просто пришёл сюда! Меня выкинули с работы, я наткнулся на неё (он выразительно глянул на Иту) в переулке, она дала мне визитку и сказала прийти по этому адресу. Я понятия не имею, чем вы занимаетесь, — теперь его взгляд был каким-то вызывающим.

Она снова вздохнула и посмотрела на него задумчиво.

— Хм, ну я бы конечно могла Вам дать длинный лист с уставом, а потом другой лист с согласием на обработку персональных данных, — она усмехнулась, — но Вы вряд ли, как любой нормальный человек, будете его читать, а Ваше согласие мне, в общем-то, не нужно. Да что Вы дёргаетесь, успокойтесь. В общем, как Вы уже поняли, мы тут все не обычные люди, и Вы в том числе. Всё население планеты, скажу я Вам — это не один и тот же вид. Принадлежность можно определить по цвету — не кожи, разумеется. Это то, что я просила сделать Иту в самом начале. Но проблема в том, что, помимо существующего перенаселения, преобладает как раз этот… ну как Вам сказать… — она поморщилась, — этот, скажем, не очень достойный жить вид — я бы сказала, этот назойливый побочный эффект, который как-то уже слишком задержался на этой планете.

Она посмотрела на Лоренса, ожидая реакции. Тот, казалось, уже был готов ко всему, поэтому сидел молча.

— Мы, естественно, не афишируем свою деятельность. И, поверьте, не стала бы я Вам так просто всё это рассказывать, не зная наверняка, что Вы подходящий человек.

Лоренс и сам не знал, подходящий он человек или нет. Но если она знает… Тут он ощутил ненавязчивый, а потом буквально вгрызшийся в мозг поток воспоминаний. У него ведь и самого была подобная теория, да и нельзя было всю жизнь не чувствовать, как определенный вакуум отделяет тебя от остальных. Потом ему вспомнился тот человек, из-за которого Лоренс, будучи высококвалифицированным пилотом, был уволен. Он сжал кулаки.

— Да Вы не волнуйтесь, — она улыбнулась. — Мы в основном действуем через военные конфликты, но иногда, если очень надо, я позволяю своим людям небольшие шалости.

Господин Винтерхальтер остро чувствовал, что должен что-то ответить. Но она так смотрела на него (ещё и это вечное ощущение, что где-то подобное уже было!), что необходимость слов как-то отпадала. На мгновение Лоренс почувствовал, что значит это всё; по спине пробежала приятная дрожь. Неужели, он… и правда имеет большую ценность? И неужели, теперь…

— Думаю, дальнейшее Вам могут объяснить и другие сотрудники (Ита икнула). Я к тому, что я Вас не тороплю — подумайте, обдумайте, и, как решите, приходите за более подробными инструкциями. И да, конечно же, будьте готовы к тому, что если решитесь работать у нас, то мне будет необходимо Вас протестировать. Нужно же мне знать, на какую должность Вас поставить!

На этих словах он дёрнулся особенно сильно.

— Я военный лётчик по профессии; также посещал медицинские курсы, но, как Вы понимаете, глубокими знаниями в этой сфере не обладаю. У меня есть документы…

Она улыбнулась.

— Господин Винтерхальтер, ну что Вы как маленький. Зачем мне Ваши документы. Оставьте их себе, на память. Вы ведь прекрасно поняли, о чем я говорила.

Он сглотнул.

— Да не бойтесь Вы, никто Вас убивать не собирается. Все прекрасно понимают — а если не все, то я разъясню — что Вы до этого не практиковались. Всё будет хорошо, обещаю Вам.

Эти слова его почему-то мало успокоили, но делать было нечего. Назад пути не было, да и идти туда, назад, не очень-то хотелось.

Только он встал, собравшись выйти, в комнату вошёл человек. Первое, что бросилось в глаза — длинные волосы цвета циан. После Иты Лоренс уже ничему не удивлялся.

Женщина бросила на вошедшего слегка удивлённый взгляд. Он, в свою очередь, поинтересовался, очаровательно при этом улыбнувшись и закинув назад назойливую прядь волос: