Василий Головачев - Мечи мира

– Откуда вы знаете столь удивительные подробности, капитан?

– Служба такая.

– Бред!

– Мне нравится ваша оценка нашей работы. Значит, утечек информации не было.

– Остановите машину! Мы выйдем.

– Не стоит этого делать.

– Если вы все знаете, то должны понимать, что меня ничто и никто не остановит! Я перебью вас всех, несмотря на ваши пушки в карманах!

– Наверное, так оно и есть. Однако наш общий знакомый просил передать вам, чтобы вы не спешили с выводами… витязь.

Дмитрий поднял бровь, с недоверием ощупал лицо капитана запавшими глазами, в которых мерцал ледяной огонь.

– Кого вы имеете в виду?

– Хранителя Родового Искона, разумеется. Вы встречались с ним у городища Костьра в ночь перед выходом наследника крестителя.

– Кого?

– Монах Евхаристий, служитель распятого, адепт прихода, не имеющего никакого отношения к Русской Православной церкви, с которым вы сражались и которому отрубили руку, является прямым потомком Чернаги-крестителя. Он очень опасный человек. Да и человек ли – это вопрос.

Дмитрий откинулся на спинку сиденья, подумал, опустил мечи.

– Интересный вы разговор ведете, – хмыкнул Северцев, щупая бок; ссадина от пули уже не кровоточила, но рубашка прилипла к боку и неприятно бередила рану при каждом движении. – Может быть, поделитесь информацией?

– Доберемся до места, и вы все узнаете.

– А куда мы едем?

– К Хранителю.

– К тому самому, Хранителю Родового… э-э… Искона?

– Нет, Хранителей много, каждый отвечает за свою зону ответственности. Мы едем к Хранителю Мечей Мира.

– Надо же! Неужели и такие существуют?

Капитан промолчал.

«Скорая помощь» продолжала мчаться по ночному городу, не включая ни сирену, ни проблесковые маячки.

– Долго еще ехать? – спросил Северцев, слегка расслабляясь.

– Нет.

– И где же Хранитель хранит свои мечи? В музее, что ли?

– Свои… – показал кривую улыбку капитан. – Это Мечи Мира, мечи всех времен и народов. Как вы относитесь к магии, к волшебству? – Странный вопрос, – озадачился Северцев.

– Не более странный, чем ваш вопрос о Хранителе.

Северцев с сомнением посмотрел на приятеля, сосредоточенного на каких-то своих мыслях.

– Ну… это область знаний… о которой больше всего любят рассуждать дилетанты.

– Недурно, – снова усмехнулся капитан. – К счастью, знания половым путем не передаются, иначе вид хомо сапиенс давно исчез бы с лица земли.

Северцев внимательно посмотрел на собеседника и вдруг понял, что тот далеко не так молод, как кажется. Мнения о нем Олег не изменил, все же этот человек действовал слишком жестко, если не жестоко, по отношению к другим людям, например, к Витюше Костину. Однако капитану, скорее всего, было плевать, нравится он кому-нибудь или нет.

«Скорая помощь» остановилась у двухэтажного особняка за трехметровой металлической решеткой. Открылись решетчатые ворота. Машина, хрустя гравием, заехала на территорию владения, обогнула фонтан, свернула за угол здания и нырнула в ворота приземистого строения во дворе.

– «Хвост»? – посмотрел на спутника в халате капитан.

Тот поправил наушник рации, выслушал кого-то, отрицательно покачал головой.

– Выходим.

Сопровождавшие капитана мужчины и он сам сняли халаты, вылезли из машины в тесное бетонное помещение, освещенное тусклой лампой в сетчатом колпаке. Открылась металлическая дверь. Капитан шагнул в проем первым, обернулся:

– Осторожнее, низкая притолока.

Северцев и Храбров молча последовали за ним, слегка наклонив головы: оба были высокими, на голову выше остальных, и в значительной степени походили друг на друга. Разве что у Дмитрия были усы и бородка, а у Олега нет.

Спутники капитана остались в гараже, хотя, возможно, это строение предназначалось для других целей.

Дверь закрылась. Помещение напоминало лифт, стены которого были сплошь утыканы острыми иголками. Даже пол оказался покрытым не толстым ворсистым ковром, каким он виделся издали, а такой же щеткой иголок, только более густой.

– Лифт в подземный бункер? – поинтересовался Северцев.

– Угадали, – кивнул капитан.

– Глубоко?

– Не поверите.

– Метров сто? Двести?

– Семь километров. И находится бункер, как вы изволили выразиться, не под Москвой и даже не под нашим материком.

– Шутите? Где же?

– Под Арктикой.

Северцев и Храбров обменялись недоверчивыми взглядами.

Капитан Коряцкий, или кто он был на самом деле, подмигнул обоим, бросил одно слово:

– Поехали!

Острия иголочек на стенах налились алым свечением, пахнуло озоном. На миг у всех находящихся в лифте сердце свалилось в пятки – наступила и тут же прошла невесомость.

– Ничего себе скорость… – пробормотал Северцев.

По губам проводника скользнула снисходительная усмешка.

– Это магическая скорость, Олег Васильевич. Мы не движемся в пространстве, мы его особым образом складываем.

Новая пульсация алого света, новый рывок сердца и желудка от наступившей невесомости. Короткая дурнота.

Дверь открылась.

– Приехали. Выходите.

– И вы хотите сказать, что мы преодолели… более трех тысяч километров?!

– Уточняю: независимо от того, верите вы в это или нет.

Ошеломленные всем происходящим, что не укладывалось в привычные представления о событийной реальности, путешественники вышли из лифта в коридор с грубо обработанными каменными стенами и неровным, в буграх и рытвинах, полом. Капитан остался в лифте.

– А вы? – оглянулся Северцев.

– Я вернусь за вами через час.

Дверь закрылась… и исчезла! На ее месте отсвечивала мелкими кристалликами стена горной выработки.

– Приветствую вас в Обители Мечей, – раздался за спинами друзей чей-то басовитый сочный голос.

Они обернулись.

В конце коридора стоял седой длиннобородый старец в белой рубахе, подпоясанной красным кушаком, в полосатых штанах, заправленных в мягкие белые сапоги.

– Хранитель… – пробормотал Дмитрий.

Он был очень похож на старика-волхва, с которым Храбров познакомился у костра рядом с городищем на Урале, особенно выражением светло-голубых, сияющих внутренним огнем глаз. И все же это был другой человек.

– Идите за мной.

Каменная стена в тупике коридора, казавшаяся твердой, массивной, монолитной, поплыла дымком, протаяла в глубину, образуя проход.

Северцев и Храбров сделали несколько шагов, следуя за проводником, и оказались в огромной естественной пещере, с потолка которой свисали серебристо-белые сталактиты и прозрачно-ледяные сосульки, светящиеся изнутри. Они-то и освещали зал ровным рассеянным светом.