Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

В задумчивости Мира возвратилась к подругам.

— Кто это такой? — полюбопытствовала Алиса.

— Не знаю, — Мира невольно обернулась, но странного человека уже не было у колонны. — Он не представился.

— Фредерик Фидес, писатель-философ из Метора, — тут же сообщила Селена. — О нём много говорил Митто в последнее время. Что он спрашивал у тебя?

Мира нахмурилась, решая, делиться ли с подругами.

— Он узнал во мне carere morte, — всё же призналась она.

— Охотник?! — всполошилась Алиса.

— Нет, не охотник, — Мира всматривалась в белую пустоту колонны. — Он какой-то другой…

Они покинули дом Бала и ненадолго остановились в саду.

— Завтра будет весёлая ночь! Будем учить новообращённых охотиться, — сказала Селена. — Мира, ты придёшь?

— Да, конечно, — улыбнулась та. Расстались они почти дружески.

— Вы сёстры? Значит, обращены одним carere morte? — спросила Алиса Селену, когда они разошлись с Мирой. — А кто он?

— Симпатичный молодой вампир, — Селена мечтательно улыбнулась. — Он посвятил меня на Январском Балу Сатура в пятьдесят четвёртом. Потом он учил меня… Оказалось, он знает так много вампирских сказок! — она засмеялась. — Но Мира, его подруга, взревновала. Вполне справедливо — он уже проводил со мной больше времени, чем с ней. Я уступила старшей, покинула их компанию.

— Жаль, что всё так кончилось.

Тихо беседуя, они перешли улицу и скоро растворились в ночи, став её тенями.

Дэви по-прежнему стоял на галерее и следил за быстрыми перемещениями туч, а за пределами замка бушевала настоящая зимняя буря. Вот снежный вихрь оторвал клочок от тучи, проносящейся над горой. Причудливо рваные очертания клока навевали ассоциацию с какой-то крылатой тварью. Чёрное облачко двигалось странно: неровно, ломко, против ветра… и гораздо быстрее ветра. Скоро угловатая крылатая тень скользнула в открытое окно зеркальной галереи.

Клара-пророчица, нежданная, но приятная гостья, чуть наклонила голову в знак приветствия, как всегда скрывшись за длинными, тёмными, дождём спадающими волосами. Владыка жестом пригласил её пройти во внутренние комнаты замка, но она отрицательно качнула головой.

— Люблю это место. Давайте останемся в галерее, Господин.

— Что привело тебя, Клара? — с некоторой тревогой спросил Дэви.

— Кларисса, Господин, — поправила гостья, смиренно не поднимая глаз. — Прошу простить меня за то, что не оповестила вас загодя о визите, Владыка. Мне пришёл ответ на незаданный ещё вопрос, и я хочу услышать этот вопрос от вас.

— Вопрос?

— Задайте мне его — и услышите ответ.

— Что ж, — обронил Дэви и замолчал надолго. Он поднёс сложенные ладони к губам, словно собирался помолиться. Владыка собирался с мыслями. Фигура со склонённой головой отразилась в десятках треснувших зеркал.

— Я не люблю долгое ожидание, Владыка, — напомнила Кларисса.

Дэви улыбнулся. За века он привык к странной манере общения бессмертной пророчицы.

— Расскажи мне легенду о Даре, Пророчица, как рассказывают её люди.

Она не удивилась:

— В тот час, когда первый человек вкусил крови и стал вампиром, к людям пришёл великий и страшный Дар. Он выбирал лишь одного из многих и сопровождал всю жизнь, а после его смерти находил себе нового владельца, чтобы цепь не прерывалась. Человек, получавший Дар, мог видеть, кто из окружающих уже породнился с вампирами, те же во все времена боялись обладателей Дара и не могли к ним подступиться: солнечная кровь забирала их силы. Но однажды, когда очередной, избранный Даром, пожелал присоединиться к бессмертным, миру был явлен Великий вампир, сильнейший из всех. Он принёс в мир много Тьмы. Сейчас Дар вновь свободен. Среди людей вновь ходит один, избранный опасной силой, не догадываясь о своём Даре…

— Да, именно так. Теперь слушай. Недавно в Меторе был случай: вампир отправился пообедать и обратился в высохший труп. У Ордена нет таких ритуалов. Но кто-то вытянул из бессмертного все силы. Очередной Избранный выдал себя! Адам нашёл его. Он здесь, он веселится сейчас на Балу у Вальде…

— Вы хотите обратить его вампиром, Господин?

— Да. И он согласен. Обратив Избранного, я получу Великого вампира, сильнейшего из всех.

Кларисса подняла голову. Она смотрела в тусклые глаза его изломанного, страшного отражения:

— Инициация Избранного убьёт того вампира, который будет её осуществлять. Ценой чьей вечности Великий достанется вам?

Чёрные глаза Дэви недобро блеснули:

— Я буду инициировать его, Клара.

— Вы, Господин?

— Так ты видишь загадку без ответа… Я разочарован. Где твоя прозорливость, Кларисса? — оскалился Дэви. — Увы, я вижу: твои глаза поблёкли. Ты слепнешь, Пророчица.

Клара вновь склонила голову, соглашаясь. В тишине ветер звенел осколками зеркал.

— Вы не задали мне вопрос, Господин, — напомнила она через минуту. Владыка повернулся к ней:

— Ты всё ещё полагаешь, что твой туманный ответ будет полезен мне?

— Прежде я не ошибалась, Господин. Спросите меня… или прогоните.

Дэви отвернулся. Неподвижно глядя в ночь за окнами, он сумел спросить:

— Взять ли мне Дар Избранного сейчас… или подождать?

Он почувствовал, как в ожидании её ответа трепыхнулось сердце. Это было неприятное чувство. Недо-пустота. Недо-вечность. Недо-бессмертие… Уязвимость.

— Я узнаю тебя, Воланс, — тихо проговорила Кларисса, и он снова дрогнул… и вцепился пальцами в раму зеркала. А вампирша буднично, заученно сообщила. — Вы боитесь, Господин, и ваш страх оправдан. Избранный — слово из старой сказки, а сказке должно оставаться на страницах книги. Тот, кто приведёт сказку в наш мир, погубит и её, и себя. Избранный — не только наша легенда, и его Дар не зря называют опасной силой, ведь она может быть обращена и к тьме, и к свету. В Ордене верят, что посвящение Избранного в охотники позволит им уничтожить Бездну, мать вампиров. Вы и охотники раздерёте сказку на части, и она умрёт. Но прежде погубит нас всех! Не пытайтесь подчинить Дар себе! Сказка расскажет себя сама.

— Отпустить Дар? Исключено. Это подарок, от которого не отказываются. Я вижу волю Бездны в том, что имя Избранного стало известно нам. Впервые за два столетия!

— Вижу, мне не убедить тебя, Воланс. Что ж, тогда бери Дар сейчас. Пока эта старая игра не завлекла тебя в ловушку. И пока другие участники не вступили в неё…

Она ушла, больше ничего не промолвив, не попрощавшись — вполне в своём духе. А Дэви продолжал глядеть в хмурое небо и когда тонкая, ломкая тень его гостьи растворились в грязно-серых облаках. Владыка сердился.